Покаяние

- Господи, какая мерзость. – Пытаясь удержать равновесие и не свалиться со скамьи, прошептала Фаина. Это получается, когда она на последней исповеди откровенно изливала ему всю душу, он и сам был не прочь поиметь ее тело? – Настя, но ведь это же…, это же…, это уголовное дело. Нельзя об этом вот так просто поговорить и позабыть. Если все, что ты только что мне рассказала правда, отец Николай должен быть наказан по всем земным законам. Да и от церкви его отлучат в два счета. Нельзя ведь вот так измываться над девушками ищущими Господа и спасения.

- Может и нельзя, но это точно решать не нам.

- А кому же тогда? Или тебе нравится ублажать старика?

- Фуу, ты че! Нет, конечно. Но, должна признаться. Меня, пока, эта участь не коснулась. Батюшка предпочитает надежные варианты. То есть тех барышень, которые наверняка пойдут дальше простых послушниц. А я, так сказать, из этого «семейного гнездышка» не сегодня так завтра могу выпорхнуть. Неблагонадежная я и болтливая, вот. А зачем ему проблемы?

- Ясно. Но если ты выпорхнешь, я намереваюсь остаться. Мне ни к чему подобные проблемы.

- Это-то понятно, да вот только что ты можешь сделать?

- К игуменье пойду. Хотя… - Фаина была настроена решительно, но осеклась. – А если все твои слова это просто больное воображение Лены и Кати. А что, если батюшка ни в чем не виноват, а я…

- Ага. Если ОН ни в чем не виноват, значит я тоже святая. – Съязвила Настя. – А что, может и себе рясу натянуть, и во имя Господа начать приказывать. Я тоже могу красиво преподносить самое уродливое и вонючее дерьмо. Если, конечно, мне это нужно.

- Не говори ерунды. – Немного отрешенно прошептала Фаина, в голове у которой вырисовывался план.

- Эээ, подруга, поделиться мыслями не желаешь? – Анастасия просто не могла не заметить озабоченность в лице напротив.

- Нет.

- Вот так, значит. Я ей все, как на ладони выложила, а она?

- Настя, я благодарна тебе за откровенность, но… - Несколько секунд Фаина пыталась подобрать подходящие слова. – Но, я пока и сама не знаю, что со всем этим делать. Одно точно – это нельзя спускать с рук.

- Как знаешь. Но, мне кажется здесь все друг с другом завязаны. И игуменья и благочинная наша. Все они одним миром мазаны. По-другому быть просто не может.

- Возможно. Но игуменья и благочинная это не высшая духовная инстанция. А церковнослужителей в тюрьмы тоже садят. Так что, знают они или нет, не так уж и важно. Законы Божьи написаны для всех и отец Николай учил меня им следовать. Так что… Я буду поступать именно так.

- За это тебе конечно «зачет», но ты уверена, что твоя затея реальна? Как ты докажешь ментам, что наш священник извращенец еще тот?

- Как, как? Я никак, а вот девочки…

- Господи, Фая, ты точно гонишь! Да они тени собственной боятся и батюшку за Бога принимают, а ты хочешь чтоб они на него настучали?! Да если бы это было так, они бы уже давно обратились куда нужно. Ну, или просто сбежали отсюда. – Такое случалось редко, но в этот раз в словах Анастасии виднелось зерно истины. – Те несколько несчастных, что осмелились угрожать батюшке тюрьмой, исчезли без следа. Да. А что ты на меня так таращишься? Думаешь ты такая одна?

- Нет, но… Что значит «исчезли»?

- Ты что, реально недогоняешь?

Конечно Фаина «догоняла», но ей так хотелось заблуждаться.

- Возможно они просто покинули монастырь?

- Ага. Возможно. – С иронией передразнила Настя. – Короче, мой тебе совет – не лезь ты в это дело. Когда придет твой черед на слепое повиновение «воле Божьей», откажись. А за других не впрягайся. Не благодарное это дело. Поверь, никто тебе «спасибо» не скажет. Я не для этого тебе все выложила. Хотелось предупредить хорошего человека о том, что у каждой медали две стороны.

- За «хорошего человека» отдельное спасибо. А на счет всего остального обещаю подумать. Хотя вряд ли смогу не вмешиваться.

- Что ж, тогда свою миссию я могу считать выполненной и со спокойной душой идти спать.

- Да. Нужно идти, пока на благочинную не нарвались.

15

В коридоре своего временного жилища девушки распрощались. Настя устало потопала спать, Фаина же только на минуту зашла в свою комнату и поспешила ее покинуть. Через секунду она уже стучала в дверь послушницы Елены.

- Спасайся, сестра. – Поприветствовала Фаина приоткрывшую дверь сестру Елену. «Да, в миру от подобного «привет» от смеха многих бы разорвало».

- Спаси Господи. – Прозвучало в ответ от девушки явно готовящейся ко сну.

- Сестра Елена, простите, но не могли бы вы уделить мне несколько минут? – Неловко поинтересовалась Фаина.

- Почему бы и не уделить. – Жестом Елена пригласила Фаину к себе. – Присаживайтесь на стул, а я на кровати пристроюсь.

- Спасибо.

- Что привело вас ко мне в столь поздний час? – С интересом полюбопытствовала наряженная в пижаму Елена.

- Даже не знаю с чего начать. – Фаина прекрасно понимала, что ее слова звучат неуверенно, но бороться с этим чувством было нелегко. – Наверное, стоит начать с получения вашего прощения. Я была непозволительно резкой в собственных суждениях относительно степени вашей веры. Простите.

- Бог простит. – Едва заметно склонив голову, Елена на миг прикрыла глаза. – Это все?

- Нет. Все, что я скажу дальше, напрямую связано с нашим предыдущим разговором. Не могу знать вашей реакции на мои будущие просьбы, но их не избежать.

- Ничего, с Богом в сердце я могу вынести многое.

Фаина глядела на полусонную Елену, каждое слово которой теперь о многом ей говорило. «Понятно, почему она стала легкой добычей старого извращенца».

- Сестра…, хмм… Мне ужасно неловко, простите меня тысячу раз, но… - «Господи, как же неудобно и немного противно заводить подобный разговор». – Елена, некоторое время назад вы сами сознались мне в своих… в своем… - Подобрать нужные слова в этот момент было задачей более сложной, чем проделать тоже в собственной голове. – В том, что просто исполняли волю Господа, когда предавались любовным утехам. Сегодня же мне стало известно, кем был этот ваш Бог.

Сидящая напротив девушка широко распахнула глаза, а на ее щеках всполохнул румянец.

- Что значит мой Бог? Господь для всех единый. – В серых глазах блеснул огонек нерушимой веры, которую Елена готова была отстаивать до последнего.

- Спасибо, что напомнили. Я знаю, что Бог единый. Но вы, по моему глубокому убеждению и по своему наивному мировосприятию, приняли обычного человека за нашего Создателя. Отец Николай всего лишь человек, а не Господь Бог. С чего вы взяли, что его словам нужно слепо верить и следовать? – Фаина не решилась задать прямой вопрос, опасаясь шокировать далекую от специфической правды Анастасию. Если отец Николай действительно виновен во всех тех грехах, которые приписала ему Настя, Елена сейчас ее поймет. А нет, значит Фаине легче будет увести начатый разговор на нейтральные темы.

- А кому же тогда верить, если не батюшке? – Растерянно прошептала Елена.

- Себе, в первую очередь. – Фаина все еще не понимала – правда или ложь.

- Но если бы я желала слушать себя и свои греховные мысли, я бы не пришла сюда искать Господа. Я хочу посвятить всю себя его служению, что в этом плохого?

- В этом, ничего. Я тоже здесь оказалась не просто так. Но служить господу и предаваться в доме его одному из страшнейших грехов… Не находите, что это перебор.

- Но ОН сам пожелал этого. – На глазах у молоденькой послушницы заблестели слезы.

- Если это была ЕГО воля, тогда почему же у вас это вызывает слезы? Заповеди и законы Божьи мы должны выполнять и следовать им с добрым сердцем и радостью в душе. Тогда почему же произошедшее огорчает вас?

После этих слов Елена поникла еще больше.

- Не знаю… просто… Не приносит мне подобное послушание ни удовлетворения, ни спокойствия, ни радости. – Уныло прошептала Елена и тут же спохватилась. – Только прошу вас, сестра, никому об этом. Не выдавайте меня. Я ежедневно прошу Господа дать мне силы справиться с отвращением всякий раз, когда это происходит, сжимающим мое горло. Я молю Его облагоразумить меня и дать сил для большего смирения. А еще, я так прошу его простить меня за слабохарактерность... Батюшка говорит, что полное смирение и послушание приходят с опытом. Говорит, что когда я впущу Господа в свое сердце без остатка, душа моя обретет желанный покой. Так что мне пока ничего не остается, кроме как ждать и молиться. Я оказалась такой слабой… - Елена едва не плакала.