Покаяние

С этими словами из глаз Фаины невольно покатилась скупая слеза. Ее душа все еще кровоточила, а влага на лице только доказывала это.

- Поплачь, дочка, поплачь. – Легонько заключив Фаину в свои объятия, прошептала матушка Алевтина, а другие послушницы, опустив головы вниз, принялись за работу.

После утренних послушаний на кухне, Фаина отправилась работать в прачечную.

- Сестра, благослови. – Поприветствовалась стоящая с утюгом в руках трудница Елена, та самая, которая умудрилась осквернить церковь.

Фаине была неприятна сама мысль, что придется сегодня работать плечо о плечо с девицей, для которой не было ничего святого, но выбора у нее не было. «Кто намеревается вступить в подвиг и желает спасения, тот готов возлюбить все трудности подвига, как бы ни были он велики и многочисленны. Преподобный Исидор Пелусиот (V век)».

- Бог благословит, сестра. – Небрежно ответила Фаина и со страстью принялась наполнять стиральные машинки бельем, в надежде, что Елена не станет продолжать разговор. Но она ошибалась.

- Сестра Фаина, позвольте к вам обратиться? – робко, неуверенно, чуть слышно, проговорила Елена, от чего Фаине стало не по себе.

 «Что ей нужно?»

- Да, сестра, слушаю. – Фаина взглянула на слишком хрупкую и откровенно беззащитную девушку с потухшими глазами и почувствовала как злость и презрение потихоньку отпускают ее. Ей больше не хотелось плюнуть Елене в лицо, а скорее обнять и успокоить.

- Заранее прошу простить, что отвлеку вас от выполнения послушания, но не сила больше носить это в себе. – Голос Елены дрожал, а сама девушка, казалось, вот-вот расплачется. – Я знаю, что вы считаете меня падшей и не достойной, но вы не одна такая. Я и сама себе с недавних пор таковой считаю.

Слова Елены повергли Фаину в шок. Она конечно знала, что Анастасия не самый надежный человек для сбережения чьих бы то ни было секретов, но не на столько же!

- Что вы, сестра Елена, я ни в коем… - Фаине было стыдно и за то, что проболталась перед Настей и за все гадости, что она говорила и думала о поступках Елены, совершенно не зная этого человека.

- Нет. Вы все правильно думаете… просто… В монахини я подалась по зову собственного сердца. У меня нет за спиной никакой трагедии. С раннего детства я чувствовала себя не такой как все остальные ребята. Я часто ломала голову над смыслом своего существования, вникала в понятия добра и зла, читала Библию. Родителей удивляло такое мое поведение, как и всех сверстников, но по-другому я не могла. Не знаю почему так случилось, но мое сердце наполнено любовью к Господу с самого рождения и именно это чувство привело меня в эти стены. Я осознанно хочу посвятить всю себя служению Всевышнему. Я с наслаждением утопаю в молитвах, а утренняя и вечерняя службы для меня словно жизненный эликсир. Я ощущаю божью благодать всякий раз, как посещаю церковь. Мне очень нравится находиться под куполами намоленного, святого храма.

«Да уж, я заметила» - неконтролируемо пронеслось в голове Фаины.

- Я люблю Господа нашего и верю, что он любит всех нас. Я готова послушно исполнять любую его волю и если ему угодно чтобы я согрешила в доме его, на то воля его.

Фаина отказывалась верить собственным ушам. Такого бреда она еще не слышала, и ей самой никогда бы не пришло в голову оправдывать собственные прегрешения волей Божею. Подобная ересь из уст глубоко верующей девушки кроме как ахинеей не назовешь.

- Что значит «если ему угодно»? Лена, ты слышишь себя? Как может Отец наш толкать тебя на грех именуемый блудом? Я уверена ты сотню раз читала Библию и многие другие святые письмена, но сомневаюсь что хотя бы в одном из них есть хоть строчка о том, что Богу требуется грехопадение детей его! «Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, (1-е Коринфянам 6:9)». «Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. (1-е Коринфянам 6:13)». Это то, что запомнилось мне, ты же должна знать много больше моего и все равно так поступила?

- Я знаю что это страшный грех и ежедневно каюсь в содеянном. Но я так же знаю, что должна быть смиренной и послушной, исполнять все его заповеди. – Словно одержимая бормотала Елена.

- Нужно будет перечитать Библию ибо я, скорее всего, просто не заметила заповеди – трахайтесь в церкви, дети мои! – Фаина больше не подбирала слова, понимая что сквернословит, но сдержаться в подобной ситуации было выше ее сил.

- Сестра Фаина, знаю, что вас привела в монастырь не глубокая вера, а желание обрести душевный покой и вам не понять моего поступка. Но прошу вас, не судите меня столь строго. Когда вы наполните всю себя до краев Господом, тогда поймете меня. Сейчас же, скорее всего вы сочтете меня умалишённой, но я уверяю вас, мой рассудок не затуманен. На все воля божья и вы стали свидетелем ее исполнения. "Человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа" (Галатам 2:16)

- Господь с тобой, сестра. И он же тебе судья, а мое дело служить ему верой. Возможно, она не так сильна как ваша, но я благодарна ему за это. По крайней мере, он не лишил меня рассудка. И да, меня привело сюда именно желание, желание снять с души грехи и искупить их, а одним из них как раз и было то, что вы принимаете за волю Божию.

На этом разговор двух сестер был закончен. Одержимая верой Елена, продолжила безжизненно таскать из стороны в сторону утюг. Фаина же, ведомая желанием поскорее покинуть прачечную, наполняла не свежим бельем машинки и вывешивала уже постиранное, с небывалой скоростью. Как только дело подошло к концу, она моментально сбежала из пропахшего стиральными средствами помещения.

12

Дело близилось к обеду и прикрепленная к кухне на целый день Фаина, справившись с бельем, возвращалась на свой главный  на сегодня пост.

- Трудница, а что это вы прохлаждаетесь, нонче время послушаний, а не прогулок.

На слова встретившейся на пути благочинной Варвары, Фаине очень хотелось съязвить – «А не подскажете, когда именно наступает время прогулок, а то я что-то о подобном не слыхала». Но:

- Благословите, матушка.

- Бог благословит.

- Я как раз спешу приступить к кухонным трудам.

- А что ж не трудитесь весь день? – Это была их первая встреча за последние несколько дней, Фаина даже успела помечтать, а не исчезла ли из монастыря ее любимая благочинная, оказалось нет.

- Матушка, вы, как всегда, прозорливы, но ваши глаза сейчас видят не всю картину. – Как можно учтивее и смиреннее, не глядя в глаза, проговорила Фаина. – Матушка Устинья, наш эконом, после утренней трапезы посетовала о том, что в прачечную на послушание назначена только одна трудница, чего не достаточно. И попросила меня совместить два послушания. Я сначала была на подчинении у трапезницы, затем отправилась в прачечную, а справившись, спешу вновь к матушке Алевтине.

Фаина рассматривала землю и не могла видеть довольного выражение на лице благочинной.

- Что ж, трудница, в таком случае ты заслуживаешь моего благословения. За послушаниями нет времени на злые помыслы. Должна признаться, ты смогла порадовать меня. Твоя вера с каждым днем крепнет и возрастает и вот уже который день, даже неделю, ты не заслужила ни одного наказания, что не может не радовать. Господь с тобой, трудница. Ступай, и займись делом. «Кто возделывает землю свою, тот будет насыщаться хлебом, а кто подражает праздным, тот насытится нищетою» (Притчи 28:19).

- Спаси Господь вас, матушка. - Перед тем как распрощаться с благочинной Фаина лишь на секунду взглянула в ее каменное лицо и могла поклясться, что увидела в нем сожаление от того, что матушке не суждено в этот раз ее наказать.

«Как этой женщине удается всякий раз застать меня врасплох и не замечать поистине больших согрешений творящихся под носом?»