Страница 20 из 22
Его светлость окинул взглядом дом, а затем меня. Поняв, что почаёвничать его не приглашают, он усмехнулся.
- Что ж, - покорно сказал он, оставшись стоять напротив, - пусть так. Адель, расскажите мне об Изабелле.
- Зачем? - деланно удивилась я. - Почитайте Новостной лист, там всё сказано.
Я сидела, а он возвышался передо мной, весь в тёмном, а рука в чёрной перчатке привычно пристроена на эфесе.
- Мне есть что рассказать о том дне на балу, - неторопливо начал он. - Я, в отличие от многих, видел всё своими глазами. Из увиденного, естественно, сделал выводы. - Я судорожно выдохнула. - А потом, мне на глаза попался Новостной лист. Прочтя его, я понял, что должен кое-что выяснить для себя.
- Что тут выяснять? - угрюмо спросила я. - Как вы сказали - вы сами всё видели.
- В том-то и дело, - загадочно пробормотал Рауль, - видеть-то я видел, но вот то, что прочитал, заставило меня усомниться.
Я поняла, что ничего не поняла. Да и не хотела. Прикусив губу, прикладывала усилия, чтобы не застонать. И мечтала об одном - чтобы герцог как можно скорее покинул нас.
А его герцогская светлость между тем продолжал:
- Адель, поясню некоторые нюансы. Вы не жили в столице, потому не знаете, что Новостной лист - это сборище сплетников, но у них высокие покровители. У нашего короля есть тетушка, весьма непри... неоднозначная дама. Она очень любит сплетни и слухи, поэтому, когда в городе появилась группа людей, описывающих происшествия, случившиеся за неделю, она благосклонно отнеслась к их творению. Правда, намекнула, что читать про молочника, которого переехала карета, интересно, но нужно что-то более... скандальное. Поняв, каковы запросы их покровительницы, работники листа развернулись вовсю. Нет, вначале они писывали только реальные события, может, лишь чуточку преувеличивая. Но потом началось нечто невообразимое. Стоило кому-то кого-то вызвать на дуэль, за то, что невежливо толкнули, как в Новостном листе выяснялось, что это произошло в постели с одной дамой, которую оба удовлетворяли одновременно. Вы меня простите, Адель, - смущённо и виновато проговорил Рауль, - за эти детали, но я рассказываю об этом, чтобы вы знали, как обстоят дела. Таких случаев было множество, и немало людей в первое время пострадало от этого. Вся столичная аристократия, если быть точным. Многие из них покинули город. Попытки призвать клеветников к ответу ни к чему не приводили, слишком высоко сидел их покровитель. Пробовали и в суд подавать - да всё бесполезно. Даже нападали на них. Но вышедших из строя хроникёров заменяли новыми, а наветы и поклёпы продолжались. Людям пришлось смириться. Научиться просто не обращать внимания, понимая, что в листе любой случай преувеличивают и извращают. Человек мог банально споткнуться, а в Новостном листе взахлёб могли описать, что он возвращался из опиумного притона. - Рауль замолчал, что-то обдумывая, затем стянул перчатку. - Надеюсь, это не будет для вас слишком неприятным зрелищем?
Я посмотрела на левую руку герцога, на которой не хватало трёх пальцев. Нечего неприятного, раны уже затянулись розовой кожицей. Моё раздробленное колено когда-то выглядело намного хуже, так что меня этим не смутить. Но вот боль, что всё сильнее и сильнее сверлила меня, затуманивала слух и зрение. В голове билась одна мысль - когда же он уйдёт?
Не раз бывало я подумывала над тем, чтобы рассказать окружающим о своём увечье. Чтобы одним махом покончить со всеми неудобствами, связанными с сохранением этой тайны. Возможно, я скоро так и сделаю... но не сегодня. Сегодня мне нельзя проявить слабость. Не перед этим человеком, жалость которого полоснёт меня ножом...
- Это со мной приключилось, когда я выполнял королевское поручение деликатного свойства, - продолжал свой рассказ Рауль, снова натянув перчатку. - Один мой друг предупредил, что в Новостном листе собираются... в своём стиле изложить этот эпизод. Я ночью пробрался в дом того, кто возглавлял этот сброд и, приставив к горлу кинжал, пообещал, что лично перережу ему глотку, если в листе хоть мельком упомянут моё имя. Перед вами один из тех счастливчиков, что не попали в сводки Новостного листа, - чуть улыбаясь, объявил его светлость. - Только как именно туда попадают, для меня не секрет. Когда я прочитал "Золушку", прекрасно понял о ком речь. Написанное полностью совпадало с моим мнением о вас. Но в листе никогда не пишут правду! Это нонсенс! Всю ночь раздумывал над этим феноменом и решил узнать всё из первых уст. Адель, расскажите, что произошло на самом деле, - попросил меня Рауль, чуть склонившись надо мной и заглядывая в глаза.
А я, разжав свои онемевшие губы, прохрипела:
- Плевать мне, чего вы там решили. Убирайтесь отсюда прочь, пока вас не вышвырнули...
Он даже отпрянул. Выпрямился и смотрел на меня изучающе.
- Кажется, у нас не ладится диалог, - мягко произнёс он, шагнув ко мне и опускаясь на колени.
Усталые карие глаза оказались вблизи.
В этот миг боль, пронзившая меня до самого сердца, заставила со всхлипом вцепиться в скамейку.
Руки в чёрных перчатках развели полы моего плаща.
Тупо отметила, что мои юбки задирают, причём как-то аккуратно, нежно. Я не надевала чулки - скоро возвращаться и укладываться в постель - поэтому осенний ветер озорно набросился на мои обнажённые голени. Разум равнодушно следил за происходящим.
- Это чтобы вы могли сосредоточиться, - пробормотал Рауль, неожиданно низким голосом.
В его глазах загорелись искры, заворожившие меня. Я вглядывалась в глубину тёплого бархата карих очей.
Прохладная ладонь коснулась ноги, заставив меня очнуться. И опустить глаза. И увидеть... как мне втирают какую-то мазь. В то самое моё колено - обезображенное шрамами.
Я открыла рот, но не знала что сказать. Просто не знала. А потом... Потом было это... Что-то похожее я испытывала, когда пользовалась знахарской мазью, пока не появилось привыкание. Это невероятное чувство мягкого холода, унимающего боль.
Облегчение было настолько сильным, что слёзы полились из глаз. И не было ни возможности, ни желания их удержать.
Нечто чудесное, сказочное...
- Адель, - взволнованно прозвучало рядом, - вы обиделись?
Слёзы продолжали свой бег, а губы расползлись в улыбке:
- ... хорошо, - блаженно прошептала я, - так хорошо!
Мои юбки аккуратно вернули в исходное положение, глаза промокнули изящным, слегка надушенным, батистовым платочком. Забрав его из мужских рук, я сама принялась приводить себя в порядок. Старалась усидеть на месте, чтобы не вскочить и не закружить в сумасшедшем танце. Меня распирало от радости - в воздухе мельчайшими каплями дождя закружила изморось, а я не корчилась от боли, мне не нужно было прятаться. Впервые за последние годы...
Рауль натянул поглубже мой капюшон, пытаясь уберечь от влажной взвеси, и немного грустно проговорил: