Страница 15 из 33
— Конечно, но что если персонал или другие пациенты украдут их?
Я пожимаю плечами.
— Тогда ты принесешь мне еще. Они не слишком дорогие и их можно заменить.
Она улыбается, и на ее обеспокоенном лице появляется маленький лучик надежды.
— Я принесу, чтобы они могли поддержать тебя.
— Спасибо, мама.
Она вздыхает.
— Ты знаешь, возможно, это самая лучшая вещь, которая когда-либо происходила со мной?
— Да?
— Я была слишком избалованной и эгоистичной. Мне кажется, я бы хотела выстроить новые отношения с тобой и папой, начать с чистого листа, если можно, так сказать. Надеюсь, когда-нибудь, — я делаю паузу и добавляю в свой голос слезы, — ты и папа, Блейк... и его жена может смогут открыть свои сердца и простить меня за то, что я совершила.
— Ах, дорогая. Нечего прощать. По любому мне нечего тебе прощать.
— Я опозорила тебя и отца.
— Не бери в голову. Бесполезно плакать над убежавшим молоком.
— Мне кажется, что лекарства помогают, потому что я чувствую себя намного спокойнее, как будто я парю в облаках.
Она улыбается.
— Вероятно, это приятно. Ты всегда была немного напряженной.
Я смеюсь, и она смеется в ответ. Она точно мой союзник.
Через некоторое время мама уходит, и честно говоря, я рада, потому что нахожу ее утомительной, но она необходима мне. Я стою у окна, наблюдая за папиным роллс-ройсом, припаркованным недалеко от входа, мама выходит из здания и идет по дорожке. Она уже собирается сесть в машину, но кто-то входит ко мне в комнату. Я оборачиваюсь.
Это Энджел, я улыбаюсь ей.
— Как настроение? — бойко спрашивает она.
— У меня есть для тебя сюрприз, — говорю я.
— Когда люди говорят, что у них есть для меня сюрприз, это обычно означает, что они либо испачкали кровать, либо сделали что-то столь же отвратительное.
Я открываю ладонь и протягиваю ей брошь.
Она вздыхает и направляется ко мне.
— Ах, она прекрасна, леди Виктория, — она останавливается и поднимает на меня взор. – Она настоящая, правда ведь?
— Конечно.
— Мы не можем принимать такие дорогие подарки от пациентов.
— Я не буду настаивать, если ты не хочешь.
— Ну, — говорит она с сомнением.
— Кроме того, мне не разрешают иметь ювелирные изделия, вдруг я смогу себя поранить, оно же такое острое.
— Это правда. Оно очень острое, вы можете себе им навредить.
— Точно. Почему бы нам не заключить сделку?
— Сделку? — ее тон звучит несколько подозрительно.
— Ты позволишь мне пользоваться твоим сотовым иногда, чтобы сделать кое-какие звонки. Что ты думаешь?
— Кое-какие звонки.
— Друзьям и семье, если я слишком буду скучать по ним...
Ее лицо меняется.
— Я думаю, что такое возможно.
— О, благодарю тебя, Энджел. Ты даже не представляешь, насколько счастливой сделала меня. Спасибо, — я делаю шаг вперед и кладу брошь в ее ладонь.
Мы смотрим друг на друга, наши глаза сияют. Она даже не может предположить, но мы обе только что заключили сделку с дьяволом.
11.
Лана Баррингтон
Вряд ли здесь найдется такой бриз, способный смягчить безжалостную ночную влажность, которая напоминает объятия нежелательного любовника. Влажный жар ударяет нас, словно стена, когда мы выходим из отеля. Мы ужинаем в красивом ресторане в центре Бангкока, затем Блейк ведет меня в клуб. Здесь полумрак, накурено, и пульсирующая знойная музыка, но также присутствуют кондиционеры и прекрасно прохладно. Полно европейских мужчин и полураздетых, извивающихся, охваченных страстью местных девушек. Все столики и диваны стоят вокруг круглой сцены.
— Что это за место? — спрашиваю я Блейка.
— Это место, где дозволено все.
Сцена освещена красным светом.
Девушка в кружевном бюстье, кожаных трусиках и черных чулках проводит нас к нашему столику с диванами.
— Хотите что-нибудь выпить? — спрашивает она.
— Принесите нам пару ваших самых сильнодействующих коктейлей, — заказывает Блейк.
Она кивает, улыбается и уходит.
Я оглядываюсь вокруг.
— Мы в секс-клубе, не так ли?
Блейк улыбается.
— Мне нравится, что тебе потребовалось столько времени, чтобы понять это.
Коктейли прибывают с огромным количеством зонтиков. Я делаю глоток, слишком приторно. Мне следует быть осторожной, потому что я уже выпила пару бокалов за ужином.
— Я передумал. Принесите, мне виски, — говорит Блейк официантке.
Она молча кивает и уходит.
Голубой неоновый свет загорается над сценой. Появляется девушка, одетая в белое бикини и стринги. Костюм сильно выделяется на ее смуглой коже. У нее длинные черные волосы, которые почти достигают ее талии. Крошечный человечек с болезненным желтым цветом лица скорее бежит перед ней, устанавливая стул на краю сцены. Она вертится, танцуя вокруг стула. У меня возникает внезапный страх, что у нее может выпасть мокрая песчанка.
Очень медленно она снимает свои узкие стринги, у нее сделана бразильская эпиляция. Я начинаю ерзать на диване. В моей памяти всплывают слова Билли, что она почувствовала, будто у нее украли часть души. Кроме того, я ревнива и совершенно не уверена, что мне хочется, чтобы Блейк видел это. Он поворачивает глаза в мою сторону.
— Просто думай о ней, как об исполнительнице. Я хочу только тебя.
Я смотрю в его глаза и остаюсь при своем мнение, поэтому тянусь рукой к нему между ног. Он не возбудился. Наверное, это кажется ребячеством, но теперь я чувствую себя намного лучше. Я отвожу от него глаза и сосредотачиваюсь на сцене. Девушка сидит на стуле и вдруг поднимает ноги высоко от пола, колени выпрямлены, она разводит их широко перед зрителями. Вся ее киска выставлена на суд зрителей. Прожектор полностью освещает ее влагалище. Этот момент неудобный для меня. У меня опять появляются мысли, что Блейк может возбудиться, глядя на нее. Мне не нравится эта мысль.
Я делаю огромный глоток коктейля. Тот же самый человек, который принес стул, теперь выносит пачку сигарет! Он предлагает ей одну, и она берет. С лицом, словно он совершает убийство, дает ей прикурить, она затягивается. Я смотрю с изумлением, как она вынимает ее изо рта, вставляет во влагалище и сотворяет идеальные кольца дыма! Я перевожу взгляд на Блейка, но он смотрит на меня.
— Я не хочу смотреть.
— Тогда не смотри, — шепчет он мне на ухо. Я чувствую, как его руки скользит вверх по моему бедру.
— Блейк, — протестую я.
— Здесь разрешено все. Ты ведь не думаешь, что я пришел посмотреть это шоу, не так ли?
— А зачем ты пришел? — спрашиваю я выдыхая.
— Я приехал сюда, чтобы трахаться на людях.
Я даже не могу вздохнуть.
— Что?
Я чувствую, как его пальцы двигаются вверх по внутренней поверхности моих ног, раздвигая их и входя в меня.
— Нет, — говорю я, качая головой, но алкоголь, принятый за ужином заставляет мою кровь ускоряться, и она просто проносится по моим венам. Потрескивание от волшебных статических зарядов пульсирует между моих ног.
— Никто нас не увидит. И, — добавляет он убедительно, — а даже, если увидят, мы никогда их больше не увидим. Так какая тебе разница, что они смогут подумать?
Правда, никакой. Я осматриваюсь вокруг, действительно никто не смотрит на нас. Мне даже кажется, как будто некоторые пары уже увлечены своим «представлением».
— Сними трусики.
Я скольжу пальцами под мое новые эластичное белое платье, подцепляю маленькие кружева и тяну их вниз. Выгибаюсь, и легко снимаю их, отправляя в ожидающую его руку. Он кладет их в карман. Он в пол оборота поворачивается лицом ко мне, и раздвигает мои ноги.
Мое тело наполнено похотью, киска вся в соках, и я нахожусь в нетерпении от ожидания некоторых горячих действий с его стороны, но от того, что это может быть настолько открыто и явно, я вздрагиваю и нервно озираюсь.
— Я не уверена, что это хорошая идея.