Будущее денег

Политическое значение. Пример доктора Шахта показал, что технические решения в сфере денежно-кредитных отношений могут привести к критическим политическим последствиям. Так что оправдаться незнанием теперь уже невозможно. И ведь это был не единственный случай в истории! Например, Б. Франклин утверждал, что Соединенные Штаты образовались в результате объявления вне закона королевской колониальной валюты, что повлекло за собой восстание, приведшее к формированию США.

Поэтому решение о запрете дополнительных валют не техническое, а политическое решение, и кто-то должен взять на себя именно политическую ответственность за него.

В фокусе инфляции. Если каждый согласится, что контроль за инфляцией есть первостепенная задача центробанков, почему бы об этом прямо не сказать? Что, если бы руководители центральных банков стали отвечать за уровень инфляции, будучи связанными контрактами, похожими на новозеландский? Возможно, большое число центральных банков стали бы на тот же путь, что и Банк Новой Зеландии.

Самая большая угроза новым экспериментам и успешному решению проблем состоит в том, что непрерывный рост числа дополнительных валют будет рассматриваться центральными банками как опасное инфекционное заболевание.

Центральные банки имеют достаточную власть, чтобы упразднить дополнительные валюты, но они же способны оказать им законную поддержку, чтобы укрепить свою власть.

Одна из причин, побудивших меня написать эту книгу, — это желание призвать академическое сообщество к оценке значения немоновалютных экономик, и особенно дополнительных систем валют. Это еще практически нетронутая область науки, мы должны знать гораздо больше о том, как двойные системы валюты (являются ли они местными или корпоративными) повлияют на экономические процессы. Сложность состоит в том, что каждая дополнительная валюта создает рыночную систему распределения в собственной сфере деятельности, но, кроме того, она взаимодействует в этой сфере с остальными валютами.

Национальные валюты разных стран не делали этого. Каждая страна имела собственную привилегированную область рынка, где правила бал только ее национальная валюта. Классическая теория национальных валют в пределах одной страны, как, например, законы Грешема, предполагает, что одна из валют хорошая, а другая плохая, но что случается, когда обе хороши в одном и том же сегменте рынка? Сегодня это одна из тех областей, где «происходит тревожное увеличение количества явлений, о которых мы не знаем ничего».

Обратите внимание — уже есть положительные признаки, начались активные действия на академическом фронте: в апреле 1997 года был издан первый выпуск «Международного журнала исследования валют сообщества», подготовленный совместно австралийским и британским университетами (адрес в сети: http://www.bendigo.latrobe.edu.au/ats/ijccr).

Другая причина написания этой книги состоит в том, что я хочу обратиться к центральным банкам с просьбой не следовать своим отработанным веками техническим инстинктам в частных случаях. Наступило время считать частным случаем даже коммунальное обслуживание.

Знать, что находишься под угрозой, очень важно. Если совместная экономика будет раздавлена — как это неоднократно было в прошлом, — мы будем вынуждены выбирать между двумя сравнительно неприятными вариантами будущего: Ад на Земле, или Тысячелетие транснациональных корпораций. С другой стороны, если социальному экспериментированию с дополнительными валютами не будут мешать, я полагаю, что мы на полпути к Устойчивому изобилию.

Из всех регионов развитого мира Европа имеет самый сильный стимул вводить серьезные новшества в общественной сфере. Европа задавала тон в социальной политике и в прошлом столетии; но возникшая тогда сеть социальной безопасности, пригодная для индустриальной эпохи, теперь готова треснуть по всем направлениям.

Три мощных силы сходятся, чтобы сделать безработицу одной из ключевых проблем Европы на следующие десятилетия:

• долгосрочная тенденция, заметная на протяжении уже по крайней мере двух прошлых десятилетий, указывает на все меньшую и меньшую потребность в трудовых ресурсах для производства на глобальном уровне;

• появление киберэкономики в будущем будет растягивать во времени процессы распределения и розничной продажи;

• наконец, введение евро сократит количество доступных традиционных средств смягчения безработицы на региональных уровнях.

Что бы ни уцелело от предыдущей системы безопасности, для создания новой важно мыслить «с опережением» и суметь понять, вошла ли Европа в информационную эпоху или нет и с какой скоростью пойдут перемены. Проблема безработицы существует здесь даже теперь, пока Интернет не превратился в определяющий фактор. Появление киберэкономики всего лишь заставляет решать проблему срочно.

Полномасштабное рассмотрение европейской социальной политики в век информатизации останется за пределами этой книги. Здесь мы говорим о том, что один ее важный компонент — творческое использование систем дополнительных валют — может быть реализован благодаря широкому распространению информационных технологий. Фактически это уже спонтанно происходило или происходит на местном уровне в каждой европейской стране. Доказано, что развития социального капитала — в противоположность финансовому капиталу — легче достичь, используя дополнительные валюты вместо обычных национальных валют разных стран.

Введение евро дает еще один сильный стимул двигаться в этом направлении.

Соглашение Европейского союза, подписанное в Маастрихте 7 февраля 1992 года, призвало все страны — члены союза к концу века создать новый экономический и валютный союз (EMU). Создание его должно было проходить в три этапа, с тем что новая единая валюта — евро будет подчиняться единой денежной политике, определяемой Европейским центральным банком. Важный шаг в этом процессе был сделан 1 января 1999 года, когда 11 стран официально стали использовать евро в качестве национальной валюты.

Проект EMU амбициозен и рассчитан на долгосрочную перспективу. Попыток такого масштаба еще не предпринималось в современной денежно-кредитной истории. При беспрецедентных технических сложностях современной финансовой системы никто ни разу не пытался провести такой массивный одновременный обмен.

«И все-таки заметно, что в основном проект EMU идет по графику. Такое предположение отражает силу политического настроя лидеров континентальной Европы и их единомыслие в вопросах управления макроэкономикой»[287].

Проект евро жизненно необходим, если Евросоюз намерен процветать в следующем веке. Однако успешное выполнение принятых программ не должно закрывать нам глаза на те необычные трудности, которые появятся в процессе их реализации — прежде всего проблемы безработицы.

Безусловно, существовали важные положительные причины для введения евро. Но была и одна существенная отрицательная: время введения евро совпало с высоким уровнем безработицы; это описано в предыдущей главе. Уровень безработицы был беспрецедентен с тех пор, как Римское соглашение создало Европейский общий рынок в 1958 году. Для некоторых стран, включая Германию, этот уровень — самый высокий со времен Большой депрессии 30-х годов XX века.

Введение евро уменьшает странам-участницам пространство для маневра с целью сокращения уровня безработицы. И произойдет это по следующим трем вероятным причинам:

1. Каждое правительство, участвующее в валютном союзе, передает рычаги контроля над денежным запасом евро Европейскому центральному банку. А этот банк по определению будет менее восприимчив к требованиям ситуации на рынке труда в какой-либо одной стране.

287

Cleary G. Steen and Hamilton. Memorandum on the Introduction of the Euro. 1997. July 1. P.3.