Страница 11 из 16
Немцы послали на место боя специальную группу СС и убедились, что Зиберт — Пух и еще двое погибли в бою. Каминского и Белова похоронили в соседней деревне. Поп Ворона, совершавший обряд, рассказывал, что немцы привезли двух людей. Оба — в немецкой форме, но без погон. Видимо, это и были люди Кузнецова.
— Теодор Кириллович, зачем кому-то на Украине потребовалось теперь чернить славное имя Кузнецова, заявляя, будто он дрался не с фашистами, а с украинским народом? Сам видел статейку в одной из газет, где всерьез утверждается, будто Николай Кузнецов, как и весь отряд «Победитель», был заброшен в 1942-м в район Ровно не для борьбы с фашистами, а … для уничтожения «лучших представителей украинского народа».
— Ложь эта вызывает и у меня чувство брезгливости. Вымысел, и грязный. Быть может, уничтоженные Кузнецовым главный немецкий судья Украины Функ, начальник так называемых «Восточных войск» Ильген или вице-губернатор Галиции Бауэр и другие высокопоставленные палачи также принадлежали к «лучшим представителям украинского народа»? Улицам, носившим имя Кузнецова, присвоены совсем иные названия. Памятники Герою в Ровно и Львове демонтированы. Ликвидирована квартира-музей Кузнецова в Ровно. Идет беззастенчивое обеление Бандеры и его пособников. Из них пытаются сделать героев. Но не получается. Точно известно, сколько фашистов уничтожили отряды Ковпака, Вершигоры, Сабурова, Медведева… Но кто и когда видел какой-нибудь документ, из которого было бы ясно, сколько немецких оккупантов уничтожила бандеровская часть? А за Николая Кузнецова говорят его дела. Памятник герою можно, если руки чешутся, снести. Но добрая память о разведчике — это навсегда.
ИЗ ДОСЬЕ
Бандера Степан (1908–1959). организатор и идейный вдохновитель банд украинских националистов-террористов — ОУН — во время Второй мировой войны. движение, названное по имени своего вождя бандеровским, было особенно активно в годы войны. Взаимодействуя с фашистами, безжалостно расправлялось с партизанами и всеми сочувствующими советской власти. После войны бандеровцы оказывали сопротивление, особенно на западной Украине, и органам безопасности, и даже регулярным частям советской армии. На их совести тысячи и тысячи убитых. с движением было покончено лишь в середине 1950-х. Руководитель движения, украинский националист Степан Бандера был убит в октябре 1959 года агентом советских органов госбезопасности Богданом Сташинским.
Не щадил врагов. И себя.
— А почему в начале беседы вы назвали Кузнецова личностью «трагической»?
— Тяжело у него складывалась жизнь. Ему везде завидовали. Яркая личность всегда вызывает сложные чувства. Человек ни в каких школах — ни разведывательных, ни диверсионных не учившийся, превратился в одного из величайших мастеров редчайшей своей профессии. Одарен с рождения способностями разведчика. Впитывал все, как губка. А его — дважды гонят из комсомола, исключают с последнего курса техникума. Или эта уже упоминавшаяся история, когда попались на махинациях его начальники, а ему пусть не срок, но условно. Ведь Кузнецов их разоблачил, выдал милиции.
— Ничего себе.
— А вы думали. Им — по четыре-восемь лет, а Кузнецову «всего-навсего» год исправительных по месту работы минус 15 процентов зарплаты. Считается, будто отнесся к этому спокойно — ерунда, формальности. Да нет. Травма на всю жизнь. И судимость на нем оставалась. Еще один арест — уже во время работы негласным агентом. Действительно допустил по неопытности ошибки.
— Об этом я не слышал.
— Но, увы, случилось, могли подвести под жутчайшую в ту пору 58-ю статью — расстрельную. Провел несколько месяцев в подвалах внутренней тюрьмы Свердловского управления НКВД. К счастью, отыскались смельчаки, добившиеся его освобождения.
— Значит, и Кузнецова сталинские репрессии коснулись. Вот о чем раньше никогда не упоминалось.
— Коснулись. И в душе все это оставалось. И попав в Москву в начале 1940-х, Кузнецов вспоминал не только своих родственников, но и обидчиков. Даже писал злейшему врагу письма: я в столице на особой работе, объездил всю Германию, воевал с финнами. Сплошной вымысел, чистая мистификация. Никогда ни в какую заграницу не выезжал.
— Согласитесь, есть тут признаки авантюризма.
— У многих великих они присутствовали. И, говоря о душевных переживаниях Кузнецова, отмечу: одно то, что его приняли в отряд Медведева, где собрали людей исключительно проверенных, уже свидетельство большого доверия. Подпись под приказом поставил заместитель наркома Меркулов. Но оставалось у Кузнецова после всего пережитого чувство, может, и обиды, желание доказать, что он лучший, что нужен стране. Иногда говорил во сне, причем на русском. И врач партизанского отряда Цесарский, с которым они делили кров, его тормошил, будил. И отучил-таки.
— Читал об этом в ваших книгах.
— Но вот что именно говорил Кузнецов, я узнал у доктора Цесарского сравнительно недавно. Разведчик все время повторял: «Я еще им докажу, кто настоящий патриот». Слово в слово. Сидела в нем эта боль, не давала покоя. И прорывалась вот так. Когда он уходил на задания, вернуться с которых было чудом, оставлял прощальные письма. И командир отряда Медведев однажды сказал: «Николай Иванович, вы знаете (Медведев почти со всеми был на «вы»), с таким похоронным настроением идти на задание нельзя». Одно письмо Медведев даже разорвал. Но во всем этом и был Кузнецов с его трагизмом. Полная готовность к самопожертвованию, мысли о смерти в нем присутствовали. Та, прошлая — его собственная судьба — на нем висела. И вот эта готовность отдать жизнь могла в тяжелейший момент сыграть свою трагическую роль. От себя не щадил.
— Как вы считаете, все ли страницы в биографии Кузнецова раскрыты?
— Основные — пожалуй. Но что все… Нет, я бы пока утверждать такое не рискнул. Если говорить о немецкой стороне, то зная чисто немецкую педантичность, не исключил, что ряд документов, касающихся Кузнецова, хранится в запыленных архивах наших тогдашних союзников американцев. Они захватили их в 1945-м уже на территории Германии. Ведь все, что мы рассказываем о разведчике, это, как говорится, материал с нашей стороны. А донесения немецких разведчиков о нем из довоенной Москвы? А запись разговоров с ним? Или, может, даже попытки вербовок Руди Шмидта? Ведь есть же у спецслужб США полный и до сих пор не опубликованный отчет о деле «Красной капеллы».
По крайней мере для меня они были неожиданны. Нашел меня по электронной почте исследователь Лев Моносов. Читал он мои материалы, нашел неточность в том, что касалось короткого пребывания Кузнецова в отряде еврейской самообороны. И имя бойца в этой моей книги уже исправлено на правильное. И факт приведу вам, читатели, новый, Кузнецова точно характеризующий. Когда укладывался Кузнецов на нары после мучительного перехода, то забрался на вторую полку. Ему предлагали: «Да вы же замучились совсем, чего вам туда лазить». Но Николай Иванович настоял: «Нет, вы внизу, вы — хозяева. А мы уж наверху. И без этого вас побеспокоили».
Открылись и новые странички деятельности Кузнецова Зиберта в немецком тылу. И на каждый такой факт — ссылка на конкретный источник, известную фамилию, письменное свидетельство или на проверенную исследователями Израиля и России публикацию.
Итак, в период с 1941 по 1943 годы в Ровно фашисты организовали гетто. На Западной Украине выжить удалось нескольким сотням человек, которые, в основном, были спасены партизанами. А в гетто Ровно доставлялись для уничтожения евреи как из захваченных гитлеровцами стран, так и из оккупированных западных областей СССР. К концу 1943-го в Ровно были уничтожены практически все согнанные в гетто — по некоторым оценкам от 80 000 до 100 000 человек, а само гетто было ликвидировано: наступавшие советские войска освободили город 2 февраля 1944 года.