Первый апостол

— Я посижу, спасибо. Так по какому поводу ты меня пригласил?

— Встань! — крикнул Харрисон.

Несколько офицеров, стоя рядом со стеклянной перегородкой, отделявшей кабинет Харрисона, с интересом смотрели на происходящее.

— Я сыт тобой по горло, Харрисон, — отозвался Бронсон, свободно раскинувшись в кресле и вытянув ноги. — С тех пор как меня прислали сюда, ты был недоволен всем, что бы я ни сделал, а я мирился с твоим отношением только потому, что мне нравится работать в полиции, даже если приходится общаться с такими некомпетентными придурками, как ты. Но сегодня ты явно перебрал.

От нервного напряжения в уголках рта Харрисона собралась пена.

— Наглый ублюдок! Ты у меня поплатишься!

— Посмотрим. Думаю, ты уже разработал план, как обвинить меня в намеренном нападении на подозреваемых или в превышении полномочий при задержании.

Харрисон кивнул.

— И у меня есть свидетели, — процедил он сквозь зубы.

Бронсон улыбнулся.

— Не сомневаюсь. Надеюсь, ты заплатил им достаточно. А ты заметил, что произнес первое предложение без оскорбления в мой адрес за все время моего пребывания в твоем кабинете? Почувствовал, грязный безграмотный идиот?

Несколько мгновений Харрисон молчал и просто пристально всматривался в Бронсона глазами, в которых сверкала смертельная ненависть.

— Было приятно побеседовать, — сказал Бронсон и встал. — Да, кстати, я собирался взять два отгула. У тебя как раз будет время наконец решить, что предпочтительнее: продолжать свои кривляния или все-таки начать вести себя как подобает старшему офицеру полиции.

— Можешь считать, что ты отстранен от работы, Бронсон.

— Вот так уже лучше. Ты впервые за все время правильно произнес мое имя.

— Ты отстранен от работы! Верни удостоверение и убирайся отсюда к чертовой матери!

Бронсон покачал головой.

— Думаю, я его лучше попридержу, спасибо. А пока ты будешь размышлять над тем, как поступить дальше, не забудь об этом. — Бронсон порылся в кармане куртки и вытащил оттуда изящный предмет черного цвета. — Чтобы ты не напрягал мозги, сообщаю: перед тобой магнитофон. Запись нашего с тобой сегодняшнего разговора я перешлю тебе по почте. Если ты все-таки решишь начать расследование, я дам тем, кто будет вести следствие, запись нашей беседы. А вот здесь, — и Бронсон из другого кармана извлек конверт цвета буйволовой кожи и швырнул его на стол, — официальная просьба о переводе. Буду весьма признателен, если ты сообщишь мне о своем решении. Мой номер у тебя есть, полагаю.

Бронсон выключил магнитофон и вышел из кабинета Харрисона.

В то утро телефон в римской квартире Грегорио Мандино зазвонил в половине двенадцатого, но сам хозяин был в ванной, и потому после двенадцати гудков включился автоответчик.

Пятнадцать минут спустя, побрившись и надев обычную белую рубашку, темный галстук и светло-серый пиджак, Мандино приготовил на кухне большую чашку латте и принес его к себе в кабинет. Сел за стол, нажал кнопку воспроизведения на магнитофоне и пододвинулся поближе, чтобы лучше расслышать запись. Звонивший воспользовался кодом, но Мандино все прекрасно понял. Он нахмурился, набрал номер на своей «Нокии», обменялся с кем-то несколькими словами, затем откинулся на спинку кожаного кресла и стал размышлять над полученной информацией. Отнюдь не ее он надеялся услышать.

Звонил ему помощник из Рима, человек, которому Грегори полностью доверял. Задание, данное Антонио Карлотти, было предельно простым: обеспечить двум посланцам возможность проникновения в определенное здание, получения там некой информации и безопасного возвращения обратно. Но в результате погибла женщина — на самом ли деле это был несчастный случай, как они утверждали, или они убили ее, не интересовало Мандино, — а информация, которую они там добыли, ничего не добавила к тому, что Грегори уже было известно.

Несколько мгновений Мандино неподвижно сидел за столом. Раздражение нарастало. Он начинал жалеть, что ввязался в подобное дело. Тем не менее инструкции, полученные много лет назад, были достаточно ясны и определенны. Нельзя сбрасывать со счета, думал он, то, что им удалось узнать через Интернет, а латинская фраза была пока самым убедительным доказательством из имевшихся у него. Выбора нет, надо продолжать начатое.

Не было выбора и относительно того, как поступить по поводу происшедшего. Как ни неприятно, о случившемся придется информировать по крайней мере еще одного человека.

Мандино прошел к встроенному в стену сейфу, набрал нужную комбинацию цифр и открыл дверцу. Внутри находились два полуавтоматических пистолета, оба с полным боекомплектом, и несколько толстых пачек валюты, в основном американские доллары и евро. В самой глубине сейфа лежала изящная книга в старинном кожаном переплете, несколько истрепанном по краям. Ни на передней обложке, ни на корешке никаких надписей. Мандино извлек книгу из сейфа, вернулся к столу, снял металлический зажим, скреплявший страницы, и открыл ее.

Он медленно листал книгу, просматривая написанное там от руки выцветшими чернилами, не уставая удивляться указаниям, содержащимся в ней. Почти в самом ее конце находилась страничка со списком телефонных номеров — вне всякого сомнения, недавнее добавление, так как большинство номеров были вписаны шариковой ручкой.

Проведя пальцем по списку, Мандино отыскал нужное имя, взглянул на электронные часы и снова взял сотовый.

Марк Хэмптон выключил компьютер в своем кабинете в Сити и уже собирался было отправиться на ланч — у них с тремя коллегами была постоянная договоренность каждую среду встречаться в пабе за углом, — как вдруг в дверь постучали. Марк натянул пиджак и открыл дверь.

На пороге стояли два неизвестных ему человека. Марк сразу понял, что это не сотрудники фирмы. Он гордился тем, что знал в лицо всех работников. Пропускная система в здании была крайне жесткой, так как четыре компании, находившиеся в нем, занимались управлением инвестициями и размещением ресурсов коммерческих банков. В офисах имелась финансовая информация и компьютерные программы чрезвычайной важности и самых высоких уровней секретности, из чего следовало, что представшие перед ним люди должны были пройти тщательную проверку охраной.

— Мистер Хэмптон? — Голос говорившего не совсем соответствовал костюму. — Я детектив сержант Тиммс, а это мой коллега, детектив Харрис. Боюсь, у нас для вас плохие новости, сэр.

В голове у Марка закрутились бесчисленные предположения относительно того, что могут иметь в виду нежданные визитеры.

— Насколько нам известно, ваша жена находится на вилле в Италии, сэр?

Марк кивнул, чувствуя, как его охватывает ужас.

— К сожалению, там имел место несчастный случай. Мне очень жаль, сэр, ваша жена погибла.

Казалось, время остановилось. Марк видел, как открывается и закрывается рот полицейского, даже слышал произносимые им слова, однако смысл ускользал. Марк повернулся и прошел к своему столу — машинально, как робот. Сел во вращающееся кресло и посмотрел в окно на привычные очертания многоэтажных зданий, которые вдруг сделались чужими и незнакомыми.

Детектив Тиммс продолжал говорить:

— Итальянская полиция просит, чтобы вы как можно скорее выехали туда, сэр. Кому еще, по вашему мнению, мы должны сообщить это печальное известие? Кто мог бы поехать с вами? Чтобы заняться…

— Как? — прервал его Марк. — Как это случилось?

Тиммс взглянул на Харриса и пожал плечами.

— Ваша уборщица обнаружила ее сегодня утром. Создается впечатление, что она прошлой ночью просто упала с лестницы. И сломала шею.

Марк ничего не ответил, он продолжал смотреть в окно. Как такое могло произойти? Здесь явно какая-то ошибка. Его с кем-то перепутали. Им неправильно назвали фамилию.

Тиммс продолжал изливать поток сочувственных банальностей, которые, по всей видимости, полицейских специально учат говорить родственникам погибших. Почему бы ему не заткнуться и не уйти?