Круг замкнулся

Оба оказались дома, сидели за столом и обедали со своими детишками. Детишек теперь было четверо.

Все стулья были заняты, но Лили, красная как рак, вскочила с младенцем на руках.

— Не вставай, не вставай! — воскликнул Абель и сел на край постели.

— Вот ты и вернулся, Абель, — изрек Алекс, — ничего себе тип, бросил всех и подложил нам такую свинью.

Абель сказал, что уже наслышан об этом.

— Штурман угодил в больницу, там и умер, ну а мне пришлось вести корабль. Я и вел лучше не надо, но в последний рейс такая выдалась буря.

— Я про все слышал.

Лили:

— А у тебя все в порядке, Абель?

— Жаловаться не могу. Но вам тоже недурно живется, среди недели на столе мясо, как я вижу.

— Это телячья печенка, — сказала Лили. — Ты много поездил по белу свету, с тех пор как последний раз был здесь?

— Всего только наведался в Америку.

— Ах, если бы составить тебе компанию! — воскликнула Лили.

— А сюда тебя зачем принесло? — спросил Алекс.

— И сам не знаю.

Лили:

— Ну уж ты всегда что-нибудь найдешь, не то что некоторые.

Алекс, запальчиво:

— Ты до сего дня хоть раз сидела голодная?

Лили уточнила:

— Мы получаем пособие, только и всего.

Алекс, еще запальчивей:

— Я спрашиваю, ты до сего дня хоть раз сидела голодная?

— Вот с тобой, Абель, все иначе, ты по-настоящему никогда не опускаешься на дно. Я помню, когда нам было совсем невмоготу, ты угощал нас лососем. Подумать только, по мне, вкуснее лосося ничего на свете нет. Целую банку дал нам тогда.

Они продолжали трапезу, но внезапно Алекс вскочил и придвинул Абелю свой стул:

— Нечего тебе рассиживаться на кровати.

Оба в недоумении уставились на него. Как прикажете Лили, бывшей конторщице, реагировать на подобное поведение?!

— Алекс! — вскричала она.

— Что Алекс, Алекс, — огрызнулся тот. — Я хочу сказать, чтоб ты пересел на стул, если надумал у меня рассиживаться.

Абель пересел на стул.

— Между прочим, я и не собирался рассиживаться у тебя, я просто заглянул к вам. А малыши-то подросли.

— Правда? — спросила Лили. — Слава Богу, они все здоровенькие, старшенький прямо как медвежонок, а младший — тоже мальчик.

Абель дал каждому из детей по кроне. Младший тотчас сунул ее в рот.

— Смотри, чтоб он ее не проглотил! — воскликнул Алекс.

Дети подошли и по очереди подали Абелю руку — благодарили.

Волнение охватило Абеля, когда он держал в своей руке эти маленькие ручонки.

— Да, а где Регина? — спросил он.

Лили ответила:

— Регина живет у себя, она вышла замуж, и у нее уже есть ребенок, а муж ходит машинистом на каботажных рейсах. Да, Регина хорошо устроилась в жизни, вот уж у кого есть голова на плечах.

— А с нами она и знаться не желает, — заметил Алекс.

— Еще чего захотел, — сказала его жена. — Знаться с нашим убожеством!

Алекс заметно сбавил тон, он не стал в третий раз спрашивать, сидела ли она голодная.

— Я ведь почему спрашиваю, чем ты намерен заняться, это в смысле не сможешь ли ты тогда взять меня к себе? Ну, что ты мне ответишь?

— Я подумаю, — сказал Абель.

— Подумай, — встряла Лили, — подумай и сделай.

Алекс:

— Я ведь был хороший матрос, не хуже других.

— Да.

— Все делал, что ты мне велел. А когда ты уехал, а я стал штурманом и продавал билеты и все такое прочее, я и с этим справлялся и все держал в голове.

— А куда делись твои передние зубы? — спросил Абель.

Лили:

— Ты когда-нибудь видел такое зрелище?

— Это случилось на борту, в последний рейс. Северин выбил мне зубы разводным ключом. А что, очень заметно?

— Не очень, — с улыбкой ответила Лили, — это тебя даже красит.

Абель попрощался и ушел.

Уже перевалило за полдень. Он и сам был не прочь съесть кусок печенки, но ему никто не предложил, поэтому он зашел по дороге в лавочку, купил каравай, несколько копченых селедок и отправился домой.

Под вечер, когда уже смеркалось, в дверь заглянул какой-то молодой человек, удивился, испугался даже и не вошел внутрь.

— Здесь кто-то есть? — сказал он.

— Да.

— Но здесь никогда никого не было.

— Я вернулся несколько дней назад, а вообще-то я всегда живу здесь. А тебе чего надо?

— Мне? Ничего.

— Все, что здесь есть, принадлежит мне, — сказал Абель, — кровать тоже моя, я оставил ее, когда уехал. А этот ящик у меня вместо стола.

— Да, да, — сказал паренек и ушел.

Небось расстроился, подумал Абель и поглядел ему вслед. Как выяснилось, паренек приходил не один, рядом, когда он уходил, мелькнуло светлое платье.

Придется мне навесить замок, подумал он, не то они и меня самого унесут из дома.

На другой вечер, когда, засидевшись на солнышке, он пришел домой позже обычного, навстречу ему из сарая вышла парочка, девица и уже немолодой мужчина с сединой в бороде. Абель только хотел было спросить, чем это они у него занимались, но вовремя сообразил, что такой вопрос мог прозвучать двусмысленно, и промолчал. Он ухватился за ульстер, который нес мужчина, и сказал:

— Это мой.

Мужчина, не выпуская ульстера из рук:

— Не больше твой, чем мой.

Потом он все-таки, хоть и неохотно, отдал ульстер и добавил:

— Можешь взять себе. Тоже мне франт нашелся.

Девица на ходу пробормотала:

— Говорила я вам: не берите, это чужое.

Абель нагнал парочку и остановил девицу.

— А что это у вас под накидкой, барышня? Нет, нет, так у нас дело не пойдет.

— Не смей приставать к даме! — пригрозил мужчина.

— Что за дурацкие шуточки уносить мое исподнее!

— Эй ты, кому говорят: не задирай даме юбку, — взревел мужчина.

— Вы только поглядите! И рубашки и кальсоны, да вы их даже надеть не сможете!

Девица начала хныкать:

— Я же все время говорила, что это нельзя брать, что это чужое.

— Тогда зачем брали? Ведь это все мужские вещи.

Кавалер девицы полез к Абелю с кулаками. Тогда Абель крепко взял его за плечо и отвел к проволочной ограде. А вернувшись, девицу не застал: она сбежала по железнодорожной насыпи.

Непременно надо повесить замок, подумал Абель.

Подумал, но ничего не сделал, хотя это было в высшей степени необходимо.

Утром он долго тянул время, потом вышел, сходил на базар, купил пучок морковки и лишь потом начал бояться за свое добро. Первое, что он полез проверять, вернувшись домой, был его револьвер.

Где взять замок, Абель знал, он лежал в старой укладке с маяка, которую его отец набил всякими железками. Замок был неисправный, но починить его можно было в два счета. Руками он умел делать решительно все, даже при самом скудном инструменте. Мог пустить в ход сломанную машину, мог паять и сваривать. Вот и к ульстеру он вместо вешалки пришил не какую-нибудь там тесьму или шнурок, а медную цепочку, которой хватит на всю жизнь. Поскольку ключа в укладке не нашлось, он выпилил себе что-то подходящее из никеля, чтобы было чем отпирать и запирать дверь. Судя по всему, он не в первый раз соорудил отмычку.

XXVI

Мы, все остальные, стали тем малым, чем стали, лишь потому, что мы такие обыкновенные. Он же пришел из приграничной страны, о которой мы ничего не знаем.

Встреча Абеля с Ольгой.

Под конец ему удалось выяснить, у кого она предпочитает бывать: в купеческих семьях, в чиновничьих, у людей этого дня и этой жизни, где и она могла предстать богатой и современной и возвышенной.

А зачем она ему понадобилась? Ни за чем, просто увидеть, ведь это же Ольга.

Абель приоделся как только мог, думая о ней, сдал в стирку и крахмал воротнички, пожелтевшие с капитанских времен, а встречу умышленно обставил на простецкий лад, он замахал и крикнул:

— Ну наконец-то!

Это ее слегка покоробило, он ей был не муж и не брат.