Страница 56 из 60
Папа взглянул хмуро, сначала на меня, затем на Дэвида.
— У моей дочери на следующей неделе начинаются занятия.
— Ах, да, — сказал Дэвид, — она говорила об этом, мистер Томас.
Мой отец изучал Дэвида поверх очков.
— Ее обучение очень важно.
Я запаниковала, когда кошмар начал разворачиваться прямо на моих глазах.
— Папа. Прекрати.
— Да, мистер Томас, — произнес Дэвид. — У меня нет намерений прерывать ее учебу.
— Хорошо, — папа сцепил руки перед собой, приготовился читать лекцию. — Но дело в том, что молодые женщины, воображающие себя влюбленными, имеют ужасную тенденцию не думать.
— Папа...
Папа поднял руку, чтобы остановить меня:
— С самого детства она планировала стать архитектором.
— Хорошо. Хватит.
— Что если ты отправишься в турне, Дэвид? — спросил мой отец, продолжая, несмотря на мои протесты. — Поскольку это неизбежно случится. Ты ждешь, что она все бросит и последует за тобой?
— Это будет решение вашей дочери, сэр. Но я не планирую делать хоть что-то, что заставит ее выбирать между мной и учебой. Независимо от того, что она захочет сделать, у нее будет моя поддержка.
— Она хочет быть архитектором, — решительным голосом сказал папа. — Эти отношения уже дорого ей обошлись. Ей отменили важную практику, когда произошла вся эта ерунда, что существенно отбросило ее назад.
Я выразила несогласие, поднимаясь со стула:
— Достаточно.
Папа посмотрел на меня так же, как первый раз на Дэвида, враждебно и как будто я нежеланный гость. Он смотрел на меня так, будто больше не признавал.
— Я не позволю тебе портить свое будущее из-за него, — выкрикнул он.
— Из-за него? — спросила я, ужаснувшись его тону. Гнев разрастался во мне весь вечер, заполняя меня. Неудивительно, что я едва прикоснулась к ужину. — Человека, по отношению к которому вы весь прошедший час вели себя грубо? Дэвид — последний человек, который ожидал бы, что я брошу что-то важное для меня.
— Если он заботится о тебе, тогда пусть оставит в покое. Посмотри на вред, который он причинил, — на лбу моего отца вздулись вены, когда он тоже встал. Все остальные смотрели в оцепенении. Можно было сказать, что большую часть жизни я провела отступая. Но все то не имело для меня значения, не по-настоящему. Здесь все было по-другому.
— Ты ошибаешься.
— Ты себя не контролируешь, — зарычал отец, указывая на меня пальцем.
— Нет, — ответила я отцу. Затем я повернулась и сказала то, что мне давно следовало сказать своему мужу: — Нет, я контролирую себя. И вообще, я самая чертовски удачливая девушка в мире.
Улыбка осветила глаза Дэвида. Он посасывал нижнюю губу, пытаясь скрыть счастливое выражение лица перед разъяренными лицами моих родителей.
— Да, это так, — сказала я, чуть не плача и даже не обращая на это внимание.
Он отодвинул свой стул и встал, мы оказались лицом к лицу через стол. Обещание безоговорочной любви и поддержки в его глазах было единственным ответом, в котором я нуждалась. И в этот идеальный момент я знала, что все прекрасно. У нас было все прекрасно. У меня не было не единого сомнения. В тишине он обошел стол и остановился рядом со мной.
Взгляды на лицах моих родителей... ого. Они всегда говорили, что лучше сорвать лейкопластырь моментально, ну что же, сорвем его и покончим с этим. Так я и сделала.
— Я не хочу быть архитектором, — облегчение от того, что я, наконец, это произнесла, поразило меня. Я почти уверена, что у меня дрожали коленки. Как бы то ни было, пути назад не было. Дэвид взял мою руку в свою и сжал ее.
Мой отец сощурился:
— Ты не это имеешь ввиду.
— Боюсь, что это. Это была твоя мечта, папа. Не моя. Я никогда не должна была соглашаться. Это была моя ошибка, и мне жаль.
— Что ты будешь делать? — спросила мама, повысив голос. — Подавать кофе?
— Да.
— Это же смешно. Все деньги, которые мы потратили... — в маминых глазах вспыхнул гнев.
— Я верну.
— Это безумие, — произнес папа, его лицо побледнело. — Это все из-за него.
— Нет. На самом деле, это из-за меня. Дэвид просто помог мне понять, чего я действительно хочу. Он помог мне захотеть стать лучше. Я лгала, так долго стараясь вписаться в твой план... я была не права, поступая так.
Отец уставился на меня:
— Эвелин, думаю, вам стоит уйти. И хорошенько все обдумать. Мы поговорим об этом позже.
Я предполагала, что мы еще поговорим, но это бы ничего не изменило. Мой статус хорошей девочки окончательно и бесповоротно поддался.
— Вы забыли сказать ей, что независимо от того, что она решит, вы по-прежнему любите ее, — Натан встал и выдвинул стул для Лорен. С плотно сжатой челюстью, он повернулся лицом к отцу. — Нам тоже лучше уйти.
— Она знает это, — папа стоял во главе стола, его лицо исказилось в смятении.
Нейт хмыкнул:
— Нет, она не знает. Почему, вы думаете, она соглашалась со всем этим так много лет?
Мама переплела руки.
— Это смешно, — фыркнул папа.
— Нет, он прав, — сказала я. — Но, я думаю, всем пора когда-то вырасти.
Папины глаза стали еще холоднее:
— Быть взрослым — не значит отворачиваться от своих обязанностей.
— Идти по твоим стопам — не моя обязанность, — ответила я, не желая отступать. Те дни, когда я делала это, прошли. — Я не могу быть тобой. Я сожалею, что потратила впустую так много лет и так много ваших денег, чтобы осознать это.
— Мы только хотим, как лучше для тебя, — сказала мама, ее голос переполняли эмоции.
— Я знаю. Но это решать мне, — я повернулась к своему мужу, продолжая крепко держать его за руку. — И мой муж никуда не исчезнет. Вам нужно это принять.
Нейт обошел стол и поцеловал маму.
— Спасибо за ужин.
— Однажды, — сказала она, глядя на нас обоих, — когда у вас появятся дети, вы поймете, как это сложно.
Ее слова в значительно степени подвели под всем итог. Мой отец просто продолжал качать головой и раздраженно дышать. Я чувствовала вину, что разочаровала их. Но не достаточно сильную, чтобы вернуться к старому пути. Я наконец достигла того возраста, когда поняла, что мои родители тоже люди. Они не идеальны и не всесильны. Им было так же свойственно ошибаться, как и мне. Это было мое право судить, что было правильным.
Я взяла свою сумочку. Пришло время уходить.
Дэвид кивнул обоим моим родителям и пошел следом за мной. Блестящий новый «лексус гибрид» ожидал нас у обочины. Это был не такой большой внедорожник, каким пользовался Сэм и другие телохранители. Эта машина была меньше по размеру. Позади нас Нейт и Лорен забрались в свою машину. Никто больше ничего не говорил. Мама с папой стояли в открытом дверном проеме, их темные силуэты освещались светом позади них. Дэвид открыл для меня дверцу, и я проскользнула на пассажирское сиденье.
— Извини за моего папу. Ты расстроен? — спросила я.
— Нет, — он захлопнул мою дверь и пошел к двери со стороны водителя.
— Нет? И это все?
Он пожал плечами:
— Он твой отец. Конечно, он будет обеспокоен.
— Я думала, что, возможно, к этому моменту ты от всей этой драмы пустишься наутек.
Он включил сигнал поворота и выехал на дорогу.
— Ты, правда, так думала?
— Нет. Извини, глупо было такое говорить, — проезжая мимо, я всматривалась в свой старый квартал: парк, в котором я играла, и дорога, по которой ходила в школу. — Итак, я ухожу из колледжа.
Он с любопытством взглянул на меня:
— Какие при этом ощущения?
— Боже, я не знаю, — я сжала руки, потерла их друг о друга. — Возбуждение. Пальцы ног и рук покалывает. Я не знаю, что я делаю.
— Ты знаешь, что хочешь делать?
— Нет. Совсем не знаю.
— Но ты знаешь, чего ты делать не хочешь?
— Да, — сразу же ответила я.
— Тогда у тебя есть отправная точка.
Полная луна тяжело висела в небе. Звезды мерцали. А я только что перевернула всю свою жизнь с ног на голову. Снова.
— Ты сейчас официально женат на девушке, которая бросила колледж и которая подает кофе, чтобы заработать на жизнь. Это беспокоит тебя?