Страница 41 из 60
Они исполнили пять песен, потом объявили, что еще один знаменитый исполнитель займет место на сцене. Все четыре члена группы ушли со сцены с другого края. Марта куда-то от меня исчезла. Я нисколько этому не огорчилась, хотя закулисье представляло собой лабиринт из коридоров и гримерок. Эта женщина — настоящий монстр. Без нее мне было куда лучше.
Я самостоятельно отправилась обратно, делая мелкие шажочки, потому как мои дурацкие туфли просто убивали меня. Там, где проходила тонкая полоска из кожи, постоянно натирая мне пальцы, выступили огромные мозоли. Но это было не так уж важно, я все равно была счастлива. Впечатление от выступления все еще переполняло меня. То, как Дэвид выглядел полностью поглощенным своим выступлением, это было новым для меня и таким волнующим.
Я улыбнулась и выругалась про себя, игнорируя свои несчастные ноги, продвигаясь вперед среди рабочих, звукорежиссеров, гримеров и прочих неизвестных мне личностей.
— Ребенок-невеста, — Мал смачно поцеловал меня в щеку. – Я иду в клуб. Хотите пойти со мной или вы собираетесь отправиться обратно в свое любовное гнездышко?
— Не знаю. Надо найти Дэвида. Кстати, ваше выступление было просто потрясающим. Вы, парни, были великолепны.
— Рад, что тебе понравилось. Только не говори Дэвиду, что это я задавал ритм всему выступлению. Он такой ранимый в подобных вопросах.
— Я буду молчать, как могила.
Он рассмеялся:
— С тобой он изменился в лучшую сторону, ты в курсе? Все творческие люди имеют отвратительную черту — исчезать в своей собственной заднице. Я видел его улыбающимся за последние несколько дней с тобой больше, чем за последние пять лет вместе взятые. Ты оказываешь на него положительное влияние.
— Правда?
Мал ухмыльнулся:
— Правда. Скажи ему, я собираюсь к Шарлотте. Возможно, увидимся позже.
— Хорошо.
Мал ушел, а я направилась в гримерную группы, проталкиваясь через еще большую толпу людей. В гримерке, как это ни странно, все было тихо. Джимми с Адрианом стояли в коридоре и о чем-то разговаривали, так занятые своим делом, что даже не обратили на меня внимания, когда я прошла мимо. Я продолжала двигаться к своей цели. Сэм и еще один телохранитель молча кивнули мне, когда я прошла мимо них.
Дверь в смежную комнату зала, где до этого был занят Джимми, была немного приоткрыта. До меня донесся голос Дэвида, ясный как божий день, не смотря на царящий вокруг меня шум и гам. Было такое ощущение, что я автоматически настраивалась на его волну. Немного пугающее, но в то же самое время опьяняющее ощущение. Я умирала от желания выбраться с ним отсюда и чем-нибудь заняться. Пойти на вечеринку с Малом или придумать что-то свое. Мне было все равно куда пойти, главное чтобы мы были вместе.
Я просто хотела быть рядом с ним.
Громкий голос Марты, прозвучавший из той же самой комнаты, тут же ухудшил мое радостное настроение.
— Не делай этого, — кто-то сказал позади меня, останавливая меня у двери.
Я повернулась и столкнулась лицом к лицу с четвертым членом группы, Беном. Я помнила его по шоу, которое Лорен заставила меня смотреть пару лет назад. Он был бас-гитаристом и на его фоне Сэм, телохранитель, выглядел как милый, пушистый котенок. Короткие, темные волосы и шея, как у быка. Он обладал сдержанной привлекательностью серийного убийцы. Хотя должно быть мне так показалось из-за тяжелого взгляда, которым он меня одарил, — голубые глаза необычайно серьезны, а челюсть плотно сжата. Скорее всего, он тоже сидел на наркоте. Как по мне, так он производил неприятное впечатление.
— Дай им во всем разобраться, — сказал он низким голосом. Его взгляд был направлен в сторону полураскрытой двери. — Ты не знаешь, какими были их отношения, когда они были вместе.
— Что? — я немного отпрянула назад, и он это заметил, делая шаг в сторону двери. Таким образом, он пытался оттеснить меня в другую сторону.
Бен просто смотрел на меня, его мощная рука преграждала мне путь.
— Мал сказал, что ты милая, и я уверен, что так и есть. Но она моя сестра. Они с Дэвидом всегда сходили с ума друг по другу, с тех пор как мы были детьми.
— Я не понимаю, — вздрогнула я, качая головой.
— Знаю.
— Отойди, Бен.
— Извини. Не могу.
На самом деле ему и не нужно было отходить. Я смотрела ему прямо в глаза, чтобы сосредоточить все его внимание на своем лице. Затем я перенесла весь свой вес на одну ногу, а другой пнула дверь, чтобы она открылась. Так как она была закрыта не до конца, то с легкостью распахнулась от моего удара.
Дэвид стоял, повернувшись частично к нам спиной. Руки Марты находились в его волосах, удерживая его рядом с ней. Их рты слились вместе. Это был жесткий, уродливый поцелуй. Или он просто выглядел так со стороны.
Я ничего не почувствовала. Подобная картина должна была произвести на меня огромное впечатление, но этого не произошло. Я ощутила себя такой маленькой и что-то внутри меня надломилось. Также было странное чувство, что все это было неизбежно. Все кусочки головоломки, наконец, сложились вместе. Я была такой дурой, что закрывала глаза на очевидное. Что продолжала убеждать себя, что все будет хорошо.
Я вскрикнула, и Дэвид отстранился от нее. Он посмотрел через плечо на меня.
— Эв,— сказал он, его лицо вытянулось, а глаза светились.
Мое сердце, должно быть, отказалось работать. Кровь престала течь. Как странно. Мои ноги и руки заледенели. Я покачала головой. Мне нечего было сказать. Я сделала шаг назад, а он протянул мне руку.
— Не надо, — произнес он.
— Дэвид, — Марта одарила его опасной улыбкой. Другого слова я не могу подобрать. Она погладила его руку, будто готовилась вонзить в него свои ногти в любую секунду. Она на такое способна.
Дэвид пошел ко мне. Я сделала несколько быстрых шагов назад, спотыкаясь на каблуках. Он остановился, уставился на меня как на незнакомку.
— Малышка, это ничего не значит, — сказал он. Он потянулся ко мне вновь. Я держала руки крепко на груди, защищая себя от беды. Слишком поздно.
— Это была она? Она школьная любовь?
Знакомая мышца на его челюсти дернулась.
— Это было очень давно. Это не имеет значения.
— Господи, Дэвид.
— Это не имеет к нам никакого отношения.
Чем больше он говорил, тем равнодушнее я себя чувствовала. Я приложила все усилия, чтобы игнорировать Бена и Марту, находящихся на заднем фоне.
— Пойдем, давай выберемся отсюда, — продолжал убеждать Дэвид.
Я медленно покачала головой. Он схватил меня за руки, мешая мне уйти.
— Что, мать твою, ты делаешь, Эвелин?
— Что ты делаешь, Дэвид? Что ты наделал?
— Ничего, — сказал он, стиснув зубы. — Я не сделал ни одной гребаной вещи. Ты сказала, что доверяешь мне.
— Почему вы оба все еще носите серьги, если они ничего не значат?
Его рука подлетела к уху, скрывая раздражающую вещицу.
— Не в этом дело.
— Почему она все еще работает на тебя?
— Ты сказала, что доверяешь мне, — повторил он.
— Ты поэтому не продавал дом в Монтерее все эти годы?
— Нет, — сказал он, а затем остановился.
Я скептически посмотрела на него.
— Нет? И на этом все? Этого не достаточно. Ты полагал, что я ничего этого не замечу? Проигнорирую?
— Ты не понимаешь.
— Тогда объясни мне, — умоляла я. Его глаза смотрели сквозь меня. С таким же успехом, я могла бы и не говорить. Мой вопрос остался без ответа. — Ты не можешь, не так ли?
Я сделала еще несколько шагов назад, и его лицо озлобилось. Руки сжались по бокам в кулаки.
— Ты не посмеешь, мать твою, бросить меня. Ты обещала!
Я, оказывается, совсем его не знала. Я смотрела на него во все глаза, пригвожденная к месту, позволяя его злости выплеснуться наружу. Она все равно не смогла бы причинить мне большую боль, чем та, которую я чувствовала в данный момент. Ни за что.
— Ты выйдешь отсюда и все кончено. Даже не думай о гребаном возвращении.
— Хорошо.
— Я это и имею в виду. Ты станешь пустым местом для меня.