Вечный кайф

— Ну, что делать будем? — оглядел я своих подчиненных.

— Кто как хочет, — заявил Галицын, — а я домой. У меня сегодня теща в гостях. Жена сожрет, если меня хотя бы к полвосьмому не будет.

— Во-во. И у меня… — начал Арнольд.

— Что, тоже теща? — угрожающе спросил я.

— Да нет. Свиданка у меня. С Катькой… — Он вдруг задумался. — Или с Анютой. С кем же? Ох, пить надо меньше. Я уже грамм семьсот опрокинул позавчера, когда с кем-то из них договаривался. Так Анюта или Катька, а?

Он вытащил записную книжку и начал перелистывать.

— Э, вы чего разошлись-то? — осведомился я. — Нам сегодня задержание надо сделать, кровь из носа. Иначе шеф устроит и тещу, и блины.

— Терентий, ну я же договорился, — взгляд у Арнольда стал еще более трогательным. — Але, — прокричал он в трубку. — Анютик. Как я? Высох весь. О встрече мечтаю. О сегодняшней… Да… Да… Конечно…

Он повесил трубку.

— В точку попал. Все-таки Анюта. Так что… — Он развел руками.

— Дезертиры поганые, — поморщился я и прикрикнул на Рока:

— Чего застыл, как статуя? Звони!

— Вороне? — осведомился Рок.

— Вороне! Лисице! Хоть кому. Но чтобы сбыт у нас сегодня был.

Рок сел названивать барыгам. Арнольд набирал номер на соседнем телефоне.

— Наташа, это я, — Арнольд на сей раз звонил жене. — Я сегодня не приеду. У нас — мероприятия… Партия героина должна прийти из Таджикистана. Нас всех зарядили. Так что сегодня не жди. Целую, родная моя… Все, — он бухнул трубку.

— Во враль, — осуждающе покачал я головой.

— Почему? — искренне удивился Арнольд. — Я ей же честно сказал, что сегодня не буду… Все, пока. Мне еще в магазин.

В результате остались мы втроем — я, Асеев и Рок. У дяди Аси черта — он работает, как трактор, стоит лишь завести, без оглядки на тещу и тестя, на жен и любовниц. У него есть некая целеустремленность, как в старину у рыцарей из Ордена Тамплиеров.

— Лысый, «герыч» нужен, — тем временем увещевал по телефону Рок. — Как это нет? А чем же сам ширяешься?.. Ничем? Врешь, урюк! Мне хотя бы чек… Завтра? Мне сегодня надо!.. Урюк ты. Пока…

Следующий звонок:

— Пряник, мне «герыч» нужен… Тоже нет? Ах ты…

Рок выходил из себя. Он чуть не плакал. Ему нужно было уколоться, а колоться нечем. Надо было заработать. Он снова схватил телефон и дрожащим пальцем настучал номер.

— Кому сейчас? — спросил я.

— Опять Вороне, — Рок шмыгнул носом. И вдруг заорал, прижав микрофон ладонью:

— Взяла, сволочь!

Я перегнулся через стол и нажал на кнопку громкоговорителя.

— Ворона, ты? — заорал Рок.

— Нет, — огласил кабинет женский голос.

— А это кто? — требовательным прокурорским тоном осведомился Рок.

— Оксана! — на том конце провода визжали.

— А чего орешь-то? Чего орешь, дура? Это Рок, понятно? Рок, говорю!

— И чего?! , — Ворону давай!

— Нет ее! — истерично завопили на том конце провода.

— А где она?

— Умерла!

— Шутим, — угрожающе произнес Рок.

— Я говорю — умерла! Почти умерла! Вон валяется! Дохнет!

— Ух ты, а «герыч»? — заволновался Рок. — Она мне должна была!

— Она умирает, понимаешь, козел?

— За козла ответишь… «Скорую» ей вызывай.

— Они ее не берут, — Оксана зарыдала. Явственно слышалось шмыганье носом. — Она умрет!

— Э, пусть скажет, где «гера», и потом откидывается.

— Ты чего? — прошептал я. — Скажи, что сейчас приедешь.

— Сейчас приеду, — пообещал Рок. — Откачаем Ворону. Не трясись, коза, все будет путем…

Мы с Асеевым остановились на лестнице между пятым и шестым этажами. А Рок поднялся на шестой и начал названивать без остановки в квартиру.

— Открывай, коза, серый волк пришел! — заорал он. Дверь медленно, со скрипом отворилась, будто открывавший ее был на последнем издыхании.

— Ну, че тут? — Рок ворвался в квартиру. Дверь прикрыли.

— Пошли, — кивнул я.

Мы по стеночке подобрались к девятнадцатой квартире.

Номерок был 61 — но не верь глазам своим. Просто «19» приколотили вверх ногами. Обитатели этой квартиры внимания на подобные мелочи сроду не обращали.

— Э, Ворона, вставай! — послышалось из-за двери. — Действительно хреново ей… Откачивать надо.

— У-у, — послышался вой скорее всего Оксаны, приятельницы хозяйки. Видимо, Воронова орать уже не могла.

— Откачаем… «Геру» давай, что Ворона обещала.

— Я не знаю где, — с вызовом, в котором легко читалась ложь, воскликнула Оксана.

— Все ты знаешь, овца! Все знаешь. Ну…

В квартире чем-то зашелестели, что-то ухнуло — будто мешок с потолка рухнул.

— На, — воскликнула Оксана. — Больше нет.

А нам больше и не надо. Сбытом считается и просто передача наркотика. Так что Оксану можно уже упекать. Я распахнул дверь и приветливо произнес:

— Привет, ласточка. Руки вверх. Отдел по наркотикам.

— У-у-й-а! — послышался утробный вой из глубины самого существа коренастой, белобрысой, прыщавой девахи. Она приткнулась спиной к стене, будто желая вдавиться в нее или в крайнем случае размазаться по ней.

— Да не надрывайся, — Асеев встряхнул Оксану. — Где Ворона?

— Та-ам, — она ткнула в сторону комнаты.

Ворона — гражданка Воронова Анастасия Даниловна — с момента прошлой встречи прилично изменилась. Была такая розовощекая пышечка. А теперь стала синещекой, и уже не пышечка. И кто ей даст восемнадцать лет?

Она лежала на диване и хрипела.

Асеев нагнулся над ней и осведомился:

— Перебрала?

— Ага, — закивала Оксана, размазывая ладонями по лицу струящиеся ручьями из глаз слезы.

— Героин?

— Ага.

— Ты какого черта врача не вызвала? — спросил я.

— Вызвала-а, — взвыла Оксана.

— И что?

— Бригада приехала-а… Настю осмотрели-и… Сто баксов запросили-и…

— И? — Где я им сто баксов возьму? — Ты так и сказала?

— Ага.

— А врачи?

— Обернулись и молча ушли.

— Помирать оставили?

— Ага-а.

— А клятва Гипократа? — спросил я.

— Чья клятва? — недоуменно посмотрела на меня Оксана, решив, что это какой-то модный прикол, которого она не знает.

— Тот же героин, что и с притона на Приморской? — обернулся Асеев ко мне.

— Черт знает, — пожал я плечами. — По-моему, просто передозировка. Когда она укололась? — спросил я Оксану.

— Как этот, — она кивнула на Рока, — позвонил. Она укололась. И отлетела.

— А ты не кололась?

— Нет. Я с утра уже ширнулась. Только сидела, воду хлебала. А Настя кольнулась, и я вижу — кончается.

— А чего трубку не брала? — осведомился Асеев.

— Телефон выключила.

— Почему?

— Звонков боялась.

— С чего это?

— Не знаю, — недоуменно протянула Оксана. Я присел рядом с Вороной. Веки ее подрагивали. Она хрипела. Я открыл папку, в которой имелся небольшой комплект лекарств на подобные случаи. Бывало, приходилось уже откачивать людей в таких ситуациях. Я вколол болезной содержимое одноразового шприца. Ох, наркоши, колятся ржавыми иглами, хватая гепатит и иммунодефицит. Пусть хоть от милиции культуру медицинского обслуживания увидят. Но все равно в больницу надо.

— Звони в «Скорую», — протянул я трубку.

— Не хочу! — взвизгнула Оксана. — Я боюсь.

— И их боишься?

— Всех боюсь! Боюсь! — заорала Оксана. Получила подзатыльник от Асеева и тут же пришла в себя.

— Звони, — велел я. Она набрала «03».

— «Скорая». У меня подруга умирает! Да сделайте что-то!

«Скорая» приехала через пятнадцать минут. Я стоял на лестничной площадке повыше и смотрел, как «синие халаты» — женщина лет тридцати, медсестра с чемоданами — прошествовали в квартиру. У подъезда застыла машина с красным крестом.

Мы снова по стеночке подобрались к квартире. Оставалось только приложить ухо к двери и слышать весь спектакль.

— Лекарства дорогие, сто долларов стоят, — слышался женский голос.

Да, похоже, такса у них одна у всех.