Страница 25 из 71
— Нет…
— Почему вы совершили это нападение?
Еврей пробормотал несколько неразборчивых слов и умер.
К царю подошел Аша.
— Ты жив и здоров!
— Мой лев защитил меня.
— Кто эти бандиты?
— Бедуины, жители пустынь и, по крайней мере, один еврей.
— Их атака была самоубийством.
— Кто-то приказал им совершить это безумство.
— Хетты?
— Может быть.
— А кто по-твоему?
— Демоны зла неисчислимы.
— Мне никак не удавалось заснуть, — признался Аша.
— Почему? Есть причина твоей бессонницы?
— Реакция хеттов. Меня тревожит, что они так этого не оставят.
— Ты упрекаешь меня в том, что я не атаковал Кадеш?
— Надо как можно скорее укрепить оборонительную систему в наших провинциях.
— Это и будет твое следующее поручение, Аша.
Из соображений экономии Амени вытер старую деревянную табличку, чтобы снова использовать ее для письма. Чиновники его службы знали, что личный писец Фараона не выносил путаницы и аккуратно обращался с предметами.
Триумф Рамзеса в провинциях и обильный паводок, оросивший поля Египта, создали в Пи-Рамзесе атмосферу радости и веселья. Богатые и бедные готовились к встрече Фараона. Каждый день лодки доставляли в столицу большое количество продуктов и вин, предназначенных для грандиозного празднества, в котором примут участие все жители.
Во время этого вынужденного безделья крестьяне отдыхали или на лодках отправлялись навестить родственников. Дельта Нила стала морем, откуда поднимались островки с построенными на них деревнями. Столица Рамзеса — кораблем, ставшим на якорь посреди этого простора.
Лишь Амени волновался. Если он бросил в тюрьму невиновного, являвшегося к тому же верным воином Рамзеса, это ляжет тяжелым грузом на весы иного суда. Писец не отважился навестить Серраманна, продолжавшего заявлять о своей невиновности.
Чиновник, которому Амени поручил расследование по делу Ненофар, главной свидетельнице обвинения, любовнице Серраманна, вечером пришел к нему в кабинет.
— Вы добились каких-нибудь результатов?
Тот медленно проговорил:
— Положительных.
Амени почувствовал облегчение. Наконец-то он сможет во всем разобраться.
— Ненофар?
— Я нашел ее.
— Почему ты не привел ее?
— Она мертва.
— Несчастный случай?
— По словам лекаря, осмотревшего труп, это убийство. Ненофар была задушена.
— Убийство… Значит кто-то решил убрать свидетеля. Но почему… Потому что солгала или потому что она могла слишком много знать?
— Как вы думаете, не бросает ли это тень сомнения на виновность Серраманна?
Амени стал бледнее, чем обычно.
— У меня были улики против него.
— Да, с уликами не поспоришь, — согласился чиновник.
— Да нет же, с ними можно спорить! Предположим, что этой Ненофар заплатили, чтобы она обвинила Серраманна. Но она потом испугалась, что придется предстать перед судом и лгать под присягой перед лицом Закона. У человека, нанявшего ее, больше не было выбора: он должен был убить ее. Конечно, у нас есть неопровержимая улика! А если это подделка, если кто-нибудь скопировал почерк Серраманна?
— Это было нетрудно: Серраманна каждую неделю составлял расписание, а затем прикреплял его к двери казармы личной охраны царя.
— Значит, Серраманна стал жертвой… Именно об этом вы говорите?
Чиновник утвердительно кивнул головой.
— Как только вернется Аша, — сказал Амени, — я, может быть, смогу оправдать Серраманна, не дожидаясь ареста виновного… Вы напали на его след?
— Следов сопротивления мы не обнаружили. Возможно, Ненофар знала убийцу.
— Где это случилось?
— В одном маленьком доме в торговом квартале.
— Кто владелец дома?
— Так как дом стоял пустой, соседи ничего не смогли мне сказать.
— Я проверю по описи, тогда, может быть, получу какие-нибудь сведения. А соседи не заметили ничего подозрительного?
— Одна старуха, утверждает, что видела, как невысокий мужчина выходил из дома в середине ночи. Но она не может описать его.
— Список любовников Ненофар?
— Составить его невозможно… А если Серраманна был ее первым серьезным увлечением?
Нефертари наслаждалась теплым душем. С закрытыми глазами она думала о безумном счастье, приближавшемся с каждой минутой — возвращении Рамзеса, отсутствие которого походило на пытку.
Служанки нежно потерли ее тело смесью пепла, соды и соли угольной кислоты, сушившей и очищавшей кожу: Затем царица легла на теплые плитки, одна из прислужниц натерла ее мазью, приготовленной из скипидара, масла и лимона, придающей телу приятный запах на весь день.
Предаваясь мечтаниям, Нефертари отдалась во власть целой толпы женщин-прислужниц, которые румянили ей щеки, багрянили губы, подводили брови. Так как приезд Рамзеса приближался, служанка нанесла на великолепную прическу царицы праздничные духи, состоявшие из стиракса и росного ладана. Затем она протянула Нефертари зеркало из полированной бронзы с ручкой в форме молодой обнаженной девушки, земном воплощении небесной красоты богини Хатор.
Осталось надеть завитый на затылке парик из натуральных волос, две его широкие пряди ниспадали до груди. Во второй раз отражение в зеркале было прекрасным.
— Могу ли я сказать, — прошептала служанка, — Ваше Величество, вы никогда еще не были так красивы.
На царицу надели платье из чистого льна, только что законченное в швейной мастерской дворца.
Нефертари только успела присесть, чтобы проверить ширину прекрасного одеяния, как собака золотисто-желтого окраса, приземистая, мускулистая, с висящими ушами, закрученным вверх хвостом и приплюснутой мордочкой с черным носом прыгнула на колени Нефертари. Пес прибежал из недавно политого сада, и его лапы оставили следы грязи на новом царском платье.
Испуганная служанка вооружилась плеткой, предназначенной для мух, и хотела ударить животное.
— Не трогай его, — приказала Нефертари, — это Дозор, собака Рамзеса. Если он поступает так, значит на то есть причина.
Мокрым розовым языком собака лизнула царицу в щеку.
— Рамзес приедет завтра, не так ли?
Пес положил передние лапы на плечи царицы и радостно завилял хвостом, ошибиться было невозможно: он подтверждал ее предположение.
Глава 22
Часовые крепостей и сторожевых укреплений передали известие: Рамзес приближается.
Вскоре столица пришла в волнение. От квартала, находящегося напротив храма бога Ра до портовых мастерских; от вилл высоких чиновников до жилищ бедных людей; от дворца до складов — каждый суетился, чтобы скорее выполнить порученную ему работу и быть свободным в исключительный момент въезда правителя в Пи-Рамзес.
Управляющий Роме прикрыл свою все увеличивающуюся лысину коротким париком. Не спав в течение сорока восьми часов, он не давал покоя своим подчиненным, обвиняя их в медлительности и неточности. На один только царский стол нужно было подать сотни порций жареного мяса, несколько десятков запеченных яиц, двести корзин сушеного мяса и рыбы, пятьдесят горшочков сметаны, сотню блюд из рыбы с пряностями, не считая овощей и фруктов. Вина должны быть безупречного качества, равно как и пиво. А еще нужно было организовать тысячу пиров в разных частях города, чтобы даже самый бедный житель города в этот день разделял славу царя и счастье Египта. А при малейшем беспорядке на кого, как не на Роме, покажут пальцем?
Он снова прочел последний папирус о поставке продуктов: тысяча хлебов разной формы из муки очень мелкого помола, две тысячи круглых, покрытых золотистой хрустящей корочкой, буханок хлеба, двадцать тысяч медовых пирожных с соком цератомии, начиненных фигами, триста пятьдесят две сумки винограда (надо было разложить по чашам), сто дюжин гранат и столько же фиг…