Страница 10 из 71
— Каково состояние боевого снаряжения?
— Хорошее, Ваше Величество.
— Производство?
— Не останавливается ни на минуту. По вашему приказанию жалованье кузнецов и изготовителей стрел удвоено. Но нам нужно иметь больше мечей и кинжалов для ближнего боя.
— Колесницы?
— Через несколько недель их число будет достаточным.
— Лошади?
— За ними хорошо ухаживают. К началу похода животные будут в прекрасной форме.
— Каково настроение людей?
— Это наше больное место, Ваше Величество, — признал самый молодой из военачальников.
— Ваше присутствие благотворно, но среди воинов продолжают ходить слухи о жестокости и непобедимости хеттов. Несмотря на то, что мы постоянно опровергаем эти глупые россказни, они оставляют глубокие следы в умах людей.
— Даже в умах моих воинов?
— Нет, Ваше Величество, конечно же, нет… Но по некоторым пунктам у нас существуют сомнения.
— Какие?
— Например… Будет ли враг действительно превосходить нас численно?
— Мы начнем с того, что восстановим порядок в Ханаане.
— Хетты уже там?
— Нет, их армия не отважилась продвинуться так далеко вглубь страны. Лишь отдельные отряды внесли смятение в наших провинциях, прежде чем вернуться в Анатолию. Они спровоцировали предательство местных царьков с целью разжечь войну и истощить наши силы. Но все это ничего не значит. Быстрое завоевание наших провинций воодушевит воинов, и мы сможем быстро продвинуться к северу, к решающей победе.
— Некоторых беспокоят… наши крепости.
— Напрасно. Позавчера и вчера десяток почтовых голубей прилетели во дворец, принеся ободряющие известия. Ни одна крепость не сдалась в руки врагу. Все они располагают необходимым продовольствием и оружием и смогут сдерживать вероятные натиски до нашего прихода. Однако надо поторопиться. Мы и так уже слишком опаздываем.
Пожелание, высказанное Рамзесом, имело силу приказа. Военачальники откланялись и возвратились в казармы с твердым намерением ускорить приготовления к выходу войск.
— Какие бездарности, — процедил сквозь зубы Амени, откладывая в сторону тонко отточенную тростинку, которую он использовал для письма.
— Ты слишком строг, — заметил Рамзес.
— Посмотри на них: они напуганы, слишком богаты, привыкли к легкой жизни! До настоящего момента они провели больше времени, отдыхая в садах своих поместий, нежели сражаясь на поле брани. Как они поведут себя в бою с хеттами, единственный смысл жизни которых — это война? Твои военачальники уже мертвы или отступают.
— Ты советуешь их заменить?
— Слишком поздно, да и зачем? Все твои воины одинаковы.
— Ты хочешь, чтобы Египет удерживался от всякого военного вмешательства?
— Это была бы смертельная ошибка… нужно действовать, ты прав. Но ситуация ясна как день: наша победа зависит от тебя, тебя одного.
Рамзес принял своего друга Аша поздно ночью. У Фараона и молодого дипломата очень редко случались моменты передышки. Напряжение в столице становилось все более ощутимым.
Стоя рядом, они оба созерцали из окна кабинета Фараона ночное небо, усыпанное тысячами звезд.
— Что нового, Аша?
— Ситуация ясна: с одной стороны — восставшие, с другой — наши крепости. Противники ждут твоего вмешательства.
— Я сгораю от нетерпения, но не имею права рисковать жизнями моих воинов. Неподготовленность, нехватка оружия… Слишком долго мы жили в состоянии иллюзорного мира. Пробуждение слишком резкое, но спасительное.
— Как я хотел бы, чтобы твои слова дошли до богов!
— Ты сомневаешься в их помощи?
— Сможем ли мы победить?
— Те, кто будет сражаться под моим командованием, будут защищать Египет до последнего вздоха. Если хеттам удастся победить, настанет царство тьмы.
— Ты думал о том, что можешь погибнуть?
— Нефертари установит регентство, а если понадобится — она сама будет править.
— Как прекрасна эта ночь… Почему люди думают только о взаимном уничтожении?
— Я мечтал о мирном правлении. Но судьба распорядилась иначе, и я не буду уклоняться от того, что мне предначертано.
— Судьба может быть враждебна по отношению к тебе, Рамзес.
— Ты больше не веришь в меня?
— Наверное, я, как и каждый, просто боюсь.
— Ты напал на след Моисея?
— Нет. Он словно исчез.
— Нет, Аша.
— Почему ты так уверен?
— Потому что ты и не приступал к поискам.
Аша остался невозмутимым.
— Ты отказался послать людей по следу Моисея, — продолжал Рамзес, — потому что не желаешь его ареста и смертельного приговора.
— Но ведь Моисей наш друг, не так ли? Если я верну его в Египет, он будет приговорен к смертной казни.
— Нет, Аша.
— Ты Фараон, но даже ты не можешь преступить закон!
— У меня и нет такого намерения. Моисей сможет свободно жить в Египте, так как правосудие его оправдает.
— Но… Разве он не убил Сари?
— Это была самозащита. Так свидетельствуют очевидцы.
— Фантастическая новость!
— Займись поисками Моисея и найди его.
— Это будет непросто… В ситуации нынешних волнений он, может быть, прячется в недоступном месте.
— Найди его, Аша.
Глава 9
В плохом настроении Серраманна направился в квартал каменщиков. Четверо молодых евреев, прибывших из Центрального Египта, не задумываясь, обвинили Абнера в шантаже и вымогательстве. С его помощью им удалось получить работу, но какой ценой!
Государственная служба предпринимала жалкие попытки расследования. Сари был подозрительной личностью, но обладал достаточным влиянием, Моисей также стеснял следствие. Смерть первого и исчезновение второго были на руку следствию.
Может, была допущена небрежность к важным показаниям? Серраманна, прежде чем снова вторгнуться в жилище Абнера, задавал повсюду множество вопросов.
Жуя хлеб, натертый чесноком, каменщик рассматривал табличку, испещренную цифрами. Увидев Серраманна, он тотчас спрятал табличку в складках одежды.
— Итак, Абнер, ты занят подсчетами?
— Я не виновен!
— Если ты опять возьмешься за старое, то будешь иметь дело со мной.
— Фараон защищает меня!
— Не зарывайся.
Воин взял сладкую луковицу и съел ее.
— У тебя есть что-нибудь выпить?
— Да, в сундуке…
Серраманна открыл крышку.
— Боги мои, вот чем можно отметить прекрасный праздник пьянства! Амфоры вина и пива… У тебя хороший заработок.
— Это… подарки.
— Как прекрасно, когда тебя любят.
— Что ты от меня хочешь? Я ведь дал показания!
— Это сильнее меня, я люблю твое общество.
— Я сказал все, что знал.
— Не верю. Во времена, когда я был пиратом, мне частенько самому приходилось допрашивать пленных. Многие из них забывали место, где спрятали деньги. Но благодаря силе… убеждения, они в конце концов вспоминали.
— У меня нет богатств!
— Меня не интересуют твои деньги.
У Абнера отлегло от сердца, он, казалось, испытал облегчение. Пока Серраманна открывал сосуд с пивом, еврей засунул табличку под циновку.
— Что ты написал там, Абнер?
— Ничего, ничего…
— Спорим, что это суммы, полученные путем вымогательства у твоих еврейских братьев. Прекрасное доказательство для суда!
Ошеломленный каменщик не протестовал.
— Но ведь мы можем договориться, мой друг; я ведь не судья.
— Что… Что ты предлагаешь?
— Меня интересует Моисей, а не ты. Ты его хорошо знаешь?
— Не лучше, чем кто-либо другой…
— Не лги, Абнер. Ты хотел получить его защиту, значит, следил за ним, чтобы знать, что он за человек, как себя вел и каковы были его связи.
— Он проводил все время за работой.
— С кем он встречался?
— С ответственными за строительство, с рабочими, с…