Ответный удар

Бравые корреспонденты с видеокамерой пробирались по заросшим болотам, по заваленным железом свалкам, через полуразрушенные заборы, с истлевшей ржавой колючей проволокой.

— Мы на сверхсекретном объекте, — переведя дух, держа перед собой микрофон, как порцию эскимо, заговорил журналист. — Здесь, под землей, таятся боеголовки, способные разнести побережье Флориды или накрыть ядерным смерчем половину Европы. Хочется спросить — где охрана с ее современными видами сигнализации и чуткими видеокамерами? Но спросить некого. Ау… Видите, никого. Россия накопила самые большие в мире арсеналы ядерного оружия. И, похоже, совершенно не озабочена их охраной, что несколько странно при разгуле терроризма в стране.

Мужественные корреспонденты Общественного российского телевидения повторили подвиг журналистов из «Взгляда» — те тоже в свое время проникли на какой-то закрытый объект.

Валеев достал сигарету, зажег, затянулся, потом положил ее на пепельницу. От этого репортажа пахло свежей липой. Никак не походила эта помойка на объект ракетных сил стратегического назначения. Скорее всего какая-нибудь военная база, сокращенная по договору, потом успешно разграбленная.

Затем на экране появилась телеведущая информационной программы. У нее был вид дамы, долго выбиравшей между двумя призваниями — телевидением и панелью. Из двух вариантов она выбрала самый бесстыдный.

— Между тем, — начала вещать она, — странности на режимных объектах продолжаются. Местом для разборки две противоборствующие преступные группировки назначили территорию спутникового центра связи.

Валеев усмехнулся. Московская братва не может жить спокойно. То ей нужно устраивать перестрелки перед ГУВД, то в центрах космической связи.

— Первый вице-премьер правительства России Александр Чумаченко прибыл с официальным визитом в Женеву, где будет обсуждена проблема отсрочки российских долгов, — продолжила телеведущая.

— Сука, — прокомментировал Валеев сообщение и опять затянулся.

— Новые столкновения в Афганистане. Вооруженные формирования талибан развернули новое наступление на отряды Ахмад Шаха Максума.

— Ахмад Шах Максум, — прошептал Валеев.

Бывший начальник разведки КГБ Шебаршин в своих воспоминаниях писал, что военные не дали ему возможность ликвидировать одного из серьезнейших лидеров афганской оппозиции Ахмад Шаха. Тогда уже стало ясно, что из Афганистана придется уходить. И естественным было желание навести мосты с теми, кто будет править страной потом. Наиболее вероятной фигурой и казался Ахмад Шах. С ним представитель военной разведки планировал провести переговоры, которые должны были состояться на территории, контролируемой оппозицией.

— Клянусь на Коране, что с двумя шурави на моей территории ничего не случится, — заявил Ахмад Шах.

Он пообещал, что двое русских могут свободно пройти на встречу. Валеев сопровождал тогда полковника-разведчика. Действительно, они прошли на территорию противника, и никто их не тронул. Были достигнуты договоренности, и формирования Ахмад Шаха прекратили военные столкновения с советской армией.

Эх, если бы все делать по уму — получилась бы совершенно другая картина. «Горбатый» плешивец — пахан перестройки, спешил выслужиться перед мировым сообществом. Войска в Афганистан ввели в один из самых неподходящих моментов. И для вывода войск выбрали не лучший момент. Произошло то, что и должно было произойти — Афганистан залился кровью. И теперь многие там вспоминают «шурави» добрым словом, и считают, что русским не стоило уходить. Но начавший позорно отступать отступает до конца. Потом так же лихо и глупо, оставляя вооружение и технику, уходили войска и с российских территорий.

Вот и дожили. Бывший офицер спецназа Валеев — теперь преступный авторитет по кличке Атлет, и вскоре его ждут переговоры с душманами о том, как лучше организовать теракт против русских. Эх, судьба — она играет с людьми в какую-то свою игру, двигает ими, как фигурками на доске, с одной ей известной целью. Суровые времена. Песчаные замки осыпаются. Деньги правят всем. Деньги…

За окном послышался скрип тормозов. Валеев посмотрел в окно и увидел подъезжающие «Жигули». Гость прибыл.

Из салона вылез сам Мусса. Его сопровождали двое подручных Валеева. Все они направились к подъезду.

Валеев открыл дверь, отступил, пропуская прибывших. Обнялся с Муссой — тщедушным, невысоким чеченцем.

— Здравствуй, дорогой, — воскликнул Мусса.

— Здравствуй, дружище, — улыбаясь, произнес Валеев, обнимая гостя. Ему захотелось обнять его покрепче и не разжимать, пока из Муссы не выйдет весь дух. Валеев прекрасно знал, с кем имеет дело. Он презирал этого пропитанного ненавистью, привыкшего купаться в крови дикаря. Но что поделаешь? Работа есть работа. Судьба сводила его и с еще более неприятными типами. И все они платили твердой валютой.

Валеев провел Муссу в комнату и указал на стул. Обстановка была бедной. Эту хату Валеев снимал для оперативных целей и намеревался съехать с нее. Так что Мусса, если и захочет, никаких концов здесь не найдет. Валеев никогда не расслаблялся и не позволял клиентам узнавать о нем чересчур много. Никакие перестраховки в таком деле не бывают излишними. Благодаря предельной осторожности Валеев жив до сих пор. И собирался жить еще долго, несмотря на беспокойную профессию.

— Как живешь, брат? — спросил Мусса, усаживаясь на стул.

— Как вся Россия — от зарплаты до зарплаты.

— Ты тоскуешь? В России дела идут плохо. Зато у нас хорошо. Мы выиграли войну.

— Я слышал, — усмехнулся Валеев.

— Благодаря вам, русским. Тем, кто поддержал наше правое дело.

Валеев подал знак, один из его парней вынул из серванта бутылку коньяка, расставил рюмки и разлил его. Поставил на столик хрустальную розетку с черной икрой, вазу с фруктами.

— Аллах не позволяет пить вино, — осуждающе покачал головой Мусса.

— О коньяке Аллах ничего не говорит… За встречу. Валеев опрокинул обжигающую жидкость — она огнем прошлась по горлу. Заел икоркой.

— Что тебя привело в Москву? — осведомился Валеев.