Страница 70 из 78
Время приближалось. И на Феликса накатывало блаженное бойцовское состояние. Сердце барабанило тревожно и приятно. Кровь струилась по жилам более упруго. Сознание становилось яснее. Война — вот единственное достойное занятие для настоящих мужчин. Те, чья душа отдана войне, не променяют упоение её ни на что другое на этом свете.
— Протащился контейнер, — объявили по рации. — Ещё один…
Рядом с Феликсом на заднем сиденье «Волги» сидел худосочный немолодой техник. Перед ним лежал распахнутый чемоданчик с аппаратурой. Сканеры прощупывал эфир.
— Вот! — ликующе произнёс он, наткнувшись на канал радиопереговоров. Связь была не засекреченная, слышно все было отлично.
— Журавль, приём… Готовьтесь. Лебедь, не расслабляться. Синица — готовность номер один.
Противник пользовался в качестве позывных названиями птиц. Просто и удобно.
— Теперь они наши до печёнки, — усмехнулся Феликс. Радостное ощущение. И тут переиграл их. — Интересно, а петухи у них тоже есть?
— Не знаю. Сейчас услышим, — не поняв шутки, произнёс слишком серьёзный техник.
Переговоры активизировались. Противник выставлялся на позиции.
Опять потянулось ожидание. Противник тоже ждал. Только, на его беду, ожидание у него началось несколько позднее, поэтому он уже проиграл. Охота на охотника — самое любимое развлечение Феликса.
Со сканированных радиопереговоров можно было составить полную картину происходящего. Жаргон при радиообмене, все эти «синицы» и «куницы» выдавали школу армейского спецназа…
Итак, что там происходит… Появились покупатели…. Через несколько минут появился груз…
— Сейчас они уничтожат охрану и людей. И мы их берём, — произнёс Феликс.
Техник пожал плечами. Его эти оперативные хитросплетения не касались. Он был не в том возрасте, чтобы глаза его алчно горели в предвкушении стрельбы. Он делал свою работу. Делал её отлично. И получал за это отличные деньги. Место в штабной машине, подальше от зоны боевых действий, его вполне устраивало.
У Феликса все ходы расписаны. И когда он даст отмашку, налаженный и запрограммированный им механизм придёт в движение.
— Синица, Коршун, вперёд! — послышался радиоперехват.
— Они начали, — улыбнулся Феликс. — Подождём. Наш выход следующий.
В растрёпанных чувствах Купченко шёл по улице, задевая и расталкивая прохожих. Столкнулся с хачиком. Подвинул и не заметил толстую тётку с охапкой предназначенных на продажу носков. Вслед ему матерились, но не особенно громко. Фигура слишком внушительная. И кроме того, он имел вид самоуглубленого маньяка — никто не знает, что таких гложет — то ли идея осчастливить все человечество, то ли мысль уничтожить кого-нибудь из прохожих. От него исходили волны какой-то неопределённой нестабильности, окружающих это пугало…
Он сел в метро. Вагон был почти пустой, но Купченко не стремился плюхнуться на сиденье. Он стоял держась за поручни, застыв, как античная статуя, и пялясь бездумно в рекламу самого чисто чистящего порошка. И незаметно было, что его хоть в какой-то мере колышет окружающий мир.
Несколько остановок он задумчиво пялился на пролетающие в темноте размазанные огни туннеля. Потом осознал, что проехал свою остановку, пришлось выходить и пересаживаться на обратный поезд. Вернулся на две остановки. Пересел на другую ветку и, наконец, добрался до цели.
Выйдя из метро в шумный московский вечер, Купченко огляделся мрачно. И двинул в сторону облюбованного им кафе «Каприз».
Обслуживала его та самая официантка, которой он мерил ауру в своё прошлое посещение этого заведения.
Она поздоровалась, кокетливо поправила пышную причёску и зачем-то проверила, застёгнута ли пуговица на белой накрахмаленной форменной блузке.
— Как сейчас моя аура?
Купченко рассеянно посмотрел на неё. Узнал. Взгляд его немного просветлел. Он провёл руками, повторяя очертания вполне привлекательной девичьей фигуры. Сделал несколько пассов, прикрыв глаза. И сообщил диагноз:
— Истощилась.
— Почему?! — чуть не подпрыгнула девушка.
— Не знаю. Видимо, кого-то подпитывали своей биоэнергией. Всю ночь. Так бывает.
— Точно. Кровосос этот из меня все силы высасывает. И чего он мне… — задумалась о чем-то своём. — А как бы мне подпитаться энергией? От кого? — томно и многообещающе посмотрела на учёного.
Тот вскользь взглянул на неё. Провёл руками. И сделал заключение:
— От дуба. Это ваше дерево.
Выражение лица официантки стало кислым. Она пожала плечами и резко отчалила от столика, шепча под нос:
— Сам ты дуб.
Он начал потреблять пищу, как-то механически двигая челюстями, похоже, не ощущая вкуса еды. Запивал негазированной водой. Пару раз тянулся к мобильному телефону, но звонить не стал.
Без всякого аппетита доел второе блюдо. Потом все-таки решился взяться за телефон. Поднёс к уху маленькую изящную коробочку с цветным дисплеем. И спросил:
— Саша. Ну что, ты встречаешь груз? Не опаздывай… Хорошо, давай…
Позвонил по другому номеру.
— Когда ты будешь, Ник? Я сам не подъеду. Сашок заместо меня… Он встретит, груз на склад отвезёт. Встреча, где договаривались. Чего в такой дыре? Чтобы не потерялись. И тебе по дороге все равно. Сами вы склад не найдёте… Он там поблизости… Да ладно, не шуми… На склад все скинете… И сегодня обратно. Привет родному городу…
Купченко просидел в кафе ещё полчаса, задумчиво потягивая минеральную воду и иногда водя рукой, ощущая течения энергии. Подозвал официантку. Та надулась, смотрела на него подчёркнуто презрительно, но с некоторой надеждой.
— Счёт, пожалуйста, — попросил он.
— Пожалуйста, — фыркнула она, протягивая счёт. Он расплатился, округлив счёт.
— До свидания.
— Счастливого пути, — скривилась официантка и упорхнула к следующему клиенту. Купченко озадаченно посмотрел на неё, и его губы тронула лёгкая улыбка.
Он вышел на улицу. И неторопливо двинулся пешком. Солнце закатилось за дома, очертания предметов приобрели вечернюю чёткость. Звенела гудками и моторами улица, переговаривались люди. Гремела из окон музыка. Какая-то модная певица надрывалась, будто кошку дёргали за хвост, притом клещами:
«Позови меня я приду. Не зови меня — я уйду…»
Через пятнадцать минут он подошёл к подъезду, в котором снял квартиру после того, как хуже горькой редьки надоела стерильная и скучная гостиничная обстановка, приложил магнитный ключ к гнезду.
— Подождите, пожалуйста, — подскочил к нему неопределённого возраста мужчина. — Ключ забыл.
— Что? — Купченко кинул рассеянный взор на мужчину. — А, да, конечно…
— Вы здесь живёте? — мужчина не умолкал. Он, похоже, относился к общительным живчикам, обожающим доставать своим благодушием знакомых и незнакомых людей.
— Нет, квартиру снимаю.
— А я на девятом этаже. В прошлом году квартиру купил. Они тогда дешевле были. А сейчас такую уже не купишь…
Треща, как пулемёт, туземец дошёл до лифта. Гостеприимно распахнулись механические двери.
— Мне девятый, — снова напомнил мужчина. — Вам какой?
— Пятый, — рассеянно произнёс Купченко.
— Прекрасно… Меня зовут Виктор, — он посмотрел учёному в глаза и положил руку на плечо, когда они стояли близко друг от друга в тесном лифте. — Я хороший человек. Я очень хороший человек. Я ваш друг…
Купченко попытался сбросить мягкой тяжестью навалившееся на него оцепенение. Но у него ничего не получилось…
Все предосторожности оказались излишними. Жертвы оказались натуральными лохами.
На голубом седане «Ниссан-Максима» прибыло двое получателей. Они прождали с четверть часа. Пассажир курил, присев на капот. Водитель сидел за рулём, распахнув дверь и время от времени озирался.
Наконец послышался рёв. Обогнув вставший на вечный прикол ржавый автобус, на пятачок въехал «КамАЗ» с тентом. Номера были военные.
На асфальт из кузова выпрыгнуло двое охранников с помповиками, которые начали бестолково озираться и изображать активную деятельность. Кабан с первого взгляда определил, что охрана наёмная, профессиональной работе не обученная и единственно озабоченная тем, чтобы пустить клиенту пыль в глаза. Из кабины вылез высокий, сухощавый мужчина в коричневом костюме и при галстуке.