Ураганные Хроники

Учиха почувствовал себя увереннее и выдохнул в спину толпе шиноби целую серию маленьких огненных шариков. Это заставило тех расступиться, что дало шанс Какаши пробиться в ряды врага.

Хатаке рубил врагов с плеча, отбивая их выпады. Ошарашенные враги даже не успели парировать его атаки и просто падали с тяжелыми увечьями, либо с ранениями, не совместимыми с жизнью.

Рин, бежавшая последней, остановилась, поняв, что не выдержит сражения в самом его эпицентре и решила помочь Обито, на которого ополчились несколько шиноби. Она ловко поднырнула под руку первого из вражеских ниндзя и вонзила кунай ему под подбородок, затем вырвала оружие и набросилась на следующего противника. Благодаря своему компактному размеру девушке удалось не только выжить в первые минуты сражения, но и спастись от неуклюжих атак врагов.

Какаши пробивался сквозь толпу к своим соотечественникам, которые из последних сил отбивались на мысе холма с угрозой быть столкнутыми с обрыва. Он ловко подныривал под и между шиноби, которые в разы превосходили его в опыте и силе, но уступали в ловкости.

Он увидел, что выживших союзников уже не трое, а двое. Это были парень лет восемнадцати и молодая куноичи. Оба темноволосые, с красными сверкающими глазами.

"Они из клана Учиха!" — пронеслось в голове.

Какаши увидел, что один из шиноби сложил несколько печатей. Затем в двоих бойцов Конохи, балансирующих на грани жизни и смерти, ударил сильный поток воздуха.

Парень с растрепанными волосами успел вонзить свое оружие — отобранную у врагов катану в землю, создав дополнительную опору и вцепившись в рукоять до посинения пальцев. Девушка же как раз была отвлечена складыванием печатей для какой-то техники, но ее сдула техника ветра, сбросив с обрыва.

Парень оглянулся, бросая последний взгляд на обреченную на смерть спутницу. Но он был не в силах что-либо сделать, и поэтому повернулся обратно, парируя катаной сразу два выпада врагов.

Какаши не увидел в его глазах ни жалости, ни горечи, ни сострадания и ужаснулся. Но потом подумал, что, наверное, боец привык к подобным явлениям. В конце концов, он же оказался единственным выжившим из всего отряда!

Хатаке с яростным криком рассек серебряным клинком Четвертого Хокаге спины двух наседающих на Учиху ниндзя Ивы, перерубив обоим позвоночник. Он прорвался на вершину холма и оказался рядом с последним выжившим бойцом Конохи. Только теперь он увидел этого человека вплотную и мигом узнал его. Растрепанные волнистые волосы, крупный припухлый нос и большие ярко-красные глаза. Это был старший брат Обито!

   — Шисуи?! — удивился он, вытаращив глаза.

 — Какаши... Ты в порядке? Твоя помощь оказалась очень кстати. Я — твой должник, — улыбнулся Учиха.

Хатаке замешкался и забыл, что сзади него еще около десятка врагов.

 — Берегись! — воскликнул Учиха, подскакивая вплотную к сыну Четвертого и подставляя под удар меч над его головой. Какаши резко обернулся и вонзил кунай в живот атаковавшего его противника.

 — Спиной к спине! — крикнул он. Шисуи кивнул, и, получив возможность отойти от обрыва на несколько шагов, встали в соответствующем боевом построении, они продолжили битву, отбиваясь от окруживших их врагов.

Теперь несколько ниндзя, стремясь полностью окружить дуэт молодых бойцов Конохи, сами оказались на вершине холма. Какаши и Шисуи, не раздумывая, обрушили на них всю свою мощь. В конечном итоге те вынуждены были отступить и сами рухнули с обрыва в пропасть, где пиками простирались скалы, получившие в жертву уже несколько превращенных в кровавую кашу тел.

  — Знаешь какую-нибудь мощную атакующую технику? — быстро спросил Шисуи.

Какаши понял, что его союзник тоже выдохся и не протянет долго в ближнем бою. У него и у самого от мощных ударов взрослых мужчин и воительниц-женщин болели руки. Он держал меч из последних сил.

 — Только одну. Я пока не могу использовать ее с ходу, — отозвался Какаши, стиснув зубы от боли. Он пропустил выпад врага, и чужой кунай прочертил на его плече длинную глубокую царапину.

 — Плохо, — быстро произнес напарник, — тогда поберегись.

Какаши быстро отскочил на шаг назад, краем глаза следя за линией обрыва.  Шисуи же наоборот выскочил вперед и, сделав несколько движений руками, изверг из своего рта мощный поток пламени.

  — Стихия Земли... — услышал Хатаке, но остальные слова затихли в шипении огня.

Он напрасно посмотрел на яркую технику Шисуи. Свет огня на миг ослепил его. И этим воспользовался единственный уцелевший шиноби. Как раз тот, что успел загородиться от огня маленькой каменной стеной. Он ловко перемахнул через созданное им же заграждение, пронесся мимо Шисуи и атаковал дезориентированного Какаши кунаем.

Над полем битвы раздался душераздирающий вопль Хатаке, который не в силах был сдерживать боль. Острое лезвие разрезало ему левый глаз и веко, глубоко проникая в кожу. Никогда еще сын Четвертого Хокаге не испытывал такой боли. Попадания кунаев и сюрикенов, мимолетные порезы вражеской катаны, синяки и переломы — все это было в тысячи раз легче той боли, что он испытал сейчас. Он чувствовал, как глаз, потерявший целостность оболочки, горячей жидкостью вытекает из глазницы, как его лицо заливает кипящая кровь. Шиноби выронил меч и схватился обеими руками за то место, где был его глаз.

Несколько неосторожных шагов, и он уже не почувствовал твердой почвы под ногами. Лишь пропасть. Какаши замахал руками и ногами, чувствуя подошвой край холма. Но балансировать было поздно. За спиной Хатаке его ждали острые скалы, обагренные чужой кровью.

Он запоздало услышал звон металла, звук, с каким обычно меч пронзает чье-то тело, затем чей-то крик...

"Отец... Почему тебя нет здесь?! Ты же Четвертый Хокаге, черт подери! Умирают люди. Все умирают. Умерли... Я... сейчас умру. Скалы... Это конец. Обито и Рин. Простите меня. Сенсей..." — ураганом бушевали мысли в голове парня всего лишь за доли секунды.

Он почувствовал свободное падение, а затем сильный рывок за руку. Кто-то ухватил его за запястье. Ногами, грудью и окровавленным лицом Хатаке врезался в каменистую стену. Но инстинкт сделал за Какаши все, что надо. Окровавленной рукой он тоже ухватился за чью-то руку, превозмогая боль в глазнице, вывихнутом от рывка плече, во всем теле...

Он открыл единственный глаз, который залила собственная кровь. Сквозь алую завесу Какаши увидел Шисуи, крепко державшего его руку и стиснувшего зубы от напряжения. Учиха зарычал, упершись свободной рукой в землю и потянул на себя, вытаскивая Какаши из бездны.

Спустя лишь несколько секунд Хатаке с бешено колотившимся сердцем неподвижно лежал рядом с Шисуи на краю обрыва, утопая в собственной крови и захлебываясь горечью, хаотичными мыслями и болью, поглотившей все тело.

Шисуи нашел в себе силы оттащить Какаши подальше от обрыва. Хатаке ничего не слышал. Ни взрывов, ни лязга оружия, ни криков товарищей и врагов. Он чувствовал лишь боль.

  Когда зрение и все остальные чувства начали возвращаться, Какаши резко дернулся. Боль чуть отступила, когда Хатаке почувствовал вонзившуюся в плечо иглу шприца. Но не настолько, чтобы полностью прийти в себя. Он не мог двигаться. Он был разбит. Он был жалок. Он был беспомощен, как котенок, цепляясь за жизнь, за последнюю соломинку.

"Обезболивающее? Оно меня не спасет!"

Он открыл глаз и сквозь кровавую пелену увидел три обеспокоенных лица.  Рин, Шисуи и Обито. Помимо красной завесы он видел огромное темное пятно, закрывающее всю левую половину привычного поля зрения. Друзья активно суетились вокруг Какаши. Их отрывистые голоса и фразы медленно доходили до его ушей, запоздало проникая в сознание.

 — Все закончилось. Мы победили.

 — Братик, ты его спас! Ты...

 — Надо срочно что-то предпри...

 — ... Мы его теряем. Рин, сделай же что-нибудь...

 — Он потерял слиш... много крови. Не знаю...

 — Заткните чем-нибудь дыру в его голове.