Страница 42 из 97
— Яхико, Тоби и Дейдара схватили Однохвостого?
— Не знаю, во всяком случае, они уже в деревне. Я получил сообщение от Шисуи. Они уже на границе страны Огня, готовы перехватить патруль с Девятихвостым.
Наруто оторопело кашлянул, падая на колени.
— Им что-то передать? — спросил Яхико.
— Да. Скажи, что мы взяли Ниби, Хачиби и Кьюби.
Яхико кивнул, закрывая глаза. Наруто понял, что помимо всех прочих талантов парень еще имеет способности, схожие с Улучшенным Геномом клана Яманака.
— Занятно, — ухмыльнулся Нагато, — зачем нам два джинчурики Кьюби? Не важно, думаю, мы найдем твоей чакре применение, Наруто. Ты поступил глупо, явившись сюда. Тем не менее, я хочу поблагодарить тебя за то, что ты подарил нам двух джинчурики сразу и себя самого, сэкономил годы, потраченные на попытки схватить их.
"Они уже добрались до Гаары. И теперь идут за Саске?"
— Думаю, ты заслуживаешь знать то, чего так хотел выпытать у Яхико. Джирайя-сенсей погиб здесь, в Амегакуре, защищая нас с Яхико в битве с Саламандрой Ханзо. Как ты догадался, еще одной жертвой стала наша подруга Конан. И потом, сам Ханзо погиб от моей руки. Что касается Тсунаде, целью ее миссии было возвращение Джирайи в Коноху. Она не знала, что он мертв, когда явилась сюда. И не догадывалась, что умрет...
— Ублюдок, — прорычал Наруто, чувствуя, как природная энергия покидает его тело. В систему циркуляции огромной дозой влилась чакра Кьюби, которая вычистила из организма все посторонние вещества, а так же мгновенно затуманила рассудок. Его тело перестало излучать зеленое сияние — оно покрылось фиолетовым Покровом с двумя хвостами. За спиной мгновенно вырос третий, затем четвертый. Узумаки почувствовал такую боль, будто с него разом содрали кожу. В голове загудело, и его тело перестало быть ЕГО ТЕЛОМ.
Парень, стоящий на коленях перед Нагато, в мгновение ока превратился в маленькую фиолетовую копию Кьюби, мало похожую на человека. Покров прилип к телу, пряча от глаз то, что когда-то было человеком. А за спиной вырастали все новые и новые хвосты. Пятый, шестой, вот пошел седьмой...
Наруто потерял зрение, обоняние, потерял чувствовать свое тело. Но на несколько мгновений он сохранил слух.
— Проклятье! Он трансформируется! — закричал Нагато.
— Трудно дышать... слишком тяжелая чакра! — прохрипел Яхико.
— Я не справлюсь с его полной трансформацией. Нужно уходить. Хватай... — послышался возглас Нагато, и затем Наруто утонул в небытие.
Он лежал в воде, чувствуя, как она пропитывает одежду и холодной массой обволакивает тело. Он лежал, закрыв глаза. Лежал, не желая жить, отвергая само свое существование. Но когда издали донесся знакомый рык, Наруто открыл глаза, увидев высоко-высоко знакомый потолок с покачивающимися люстрами. Лязг ржавых креплений, никогда не привлекающий его, сейчас отчетливо скрипел в ушах, проникая внутрь и разрезая те капельки самообладания, которые попытался сохранить Наруто. Он сел, но вставать не стал. Не было ни сил, ни желания. Он мог бы остаться лежать на воде, однако его тянуло взглянуть на клетку.
И сейчас меж прутьев, словно пена для ванной, фиолетовыми пузырями вытекал целый водопад чакры Кьюби. Во мгле чуть выше горели желтые сумасшедшие глаза.
— Да! Тебя, наконец, поглотила ненависть! — прорычал Девятихвостый Волк, и его рык заставил блондина вздрогнуть.
— Доволен? — безразлично прошептал Наруто, не желая доставлять Кьюби еще большее удовольствие, разрываясь в истерике от отчаяния. Годы, превратившие из него подростка в девятнадцатилетнего мужчину, опытного и сдержанного человека, сыграли свое.
— Я же предупреждал тебя! — прорычал Кьюби, — Середины цикла, когда ночью над землею восходит полная Луна!
Наруто, услышав что-то знакомое, начал усиленно рыться в памяти, припоминая давние встречи с Волком в сознании. Вот! Нашел!
"К сожалению, даже сейчас у меня недостаточно сил выбраться: цикл еще не подошел к середине", — сказал тогда Кьюби.
А Наруто в ответ на это съязвил: "Тебе нужен какой-то ритуал, чтобы вырваться? Дай угадаю, три ночи сидеть в храме у алтаря, съесть какую-то гадость, а затем переночевать на кладбище? Ах да, забыл! Ты же заперт здесь. Ни тебе храма, ни тебе жрачки, ни даже кладбища!"
Он вспомнил еще одну свою фразу в тот момент, когда догадался, о чем говорит Волк: "Середина цикла... Ты говоришь о Луне?"
— Да, я говорю о Луне. Так что не советую тебе напиваться во время полнолуния. Это так, предупреждение, — повторил Кьюби собственные слова, — Я вижу, ты вспомнил...
Блондин закрыл глаза, не в силах больше глядеть на светящуюся фиолетовым огромную клетку, из которой на него смотрели два желтых огонька.
— Мало того, ты не напился, а укурился, наркоман!!! И после этого потерял голову от гнева и ненависти. Что может быть прекраснее этого? Я даже не ожидал такого подарка, — захохотал Волк.
Наруто открыл глаза, устремив ненавидящий взгляд на клетку. Да, как он догадался, сейчас проснулась вся злоба, которая таилась в Кьюби и в нем самом, накапливаясь долгие годы. Шерсть Волка, обычно серебристо-серая, сейчас стала черной, и его вообще не было видно в тени клетки.
— Вставай, пытайся что-то сделать! — приказал Волк.
Наруто улыбнулся, а затем засмеялся. Искренне, как не смеялся очень давно.
— Что? Ты серьезно? Зачем? — сквозь смех бросил он.
— Ну... Так не интересно. Давай, доставь же мне удовольствие! — усмехнулся Девятихвостый.
Наруто перестал смеяться и спокойным голосом ответил:
— Нет, хватит с тебя подарков на сегодня. И печать я тоже не буду снимать. Давай, выплескивай свою злобу, используй мое тело, разнеси все вокруг! Но знай, это не надолго. Пока я не снял печать, ты ограничен. Ты — хищник, охотник в собственной клетке.
Кьюби затих, продолжая излучать злобу.
— Каково тебе, а? — воскликнул Наруто, решив добить Кьюби в этой битве слов.
— Даже сейчас ты так уверен в себе? — прорычал Волк, — Ну же, смотри. Ты уже весь мой!
Узумаки удивленно посмотрел на клетку, думая, чего можно ожидать. И он увидел то, как по бумажной печати на перегородке двух створок клетке появилась трещина, будто кто-то ее надорвал. Маленькая, почти незаметная, но трещина. И в следующий миг она стала чуть длиннее. А потом еще.
"Не может быть!"
— Что происходит? Ты... не можешь выбраться. Тебя держит печать моего отца.
Кьюби захохотал, временно прекратив свое дело.
— Да неужели? Меня держит печать Четвертого Хокаге, Хатаке Сакумо, а не твоего отца. Дурак, навеки распрощавшись со своим миром, ты все еще пытаешься жить в нем, сохранить воспоминания?
Наруто вздрогнул.
"Хатаке Сакумо? Что это за печать такая? Как он..."
— Невозможно.
— Нет ничего невозможного, сын Желтой Молнии. Смотри, как я навеки уничтожу эту преграду. И знай, что это ты дал мне такую возможность. Ты сдался, перестал сопротивляться. Не стал делать ничего, когда нужно было остановить меня, — весь зал наполнился громким хохотом огромного демона. От этого хохота даже по воде пошла рябь.
— Что?
— Ты совершил самую большую ошибку, сдался, а значит — проиграл эту битву. Значит, самостоятельно порвал печать. Смотри. Я навеки уничтожу эту преграду. И пусть Четвертый Хокаге в могиле перевернется, но я уничтожу эту чертову печать.
На бумажке появился новый надрыв — с другой стороны. Он тоже начал удлиняться, и Узумаки готов был уже поклясться, что слышит звук разрезаемой бумаги.
— Я выйду отсюда и уничтожу тебя. А потом мне будет, чем поживиться в этом мире. Акацуки, пять Великих Стран, твои друзья, враги... Я уничтожу ВСЕХ И ВСЁ, до чего только смогу дотянуться!
— Нет! — закричал Наруто, с замиранием сердца глядя на рвущуюся печать.
Внезапно печать перестала рваться. Кьюби непонимающе уставился на клетку, оскаливая огромные клыки. Из его глотки донесся яростный рык.