Свет горизонта

Вот что для Наруто было новостью – Минато и Кикаку были друзьями, причем лучшими. Вот оно как бывает, оказывается!

Попрощавшись с барменом и официанткой, которая скрасила этот вечер своим присутствием, Киба и Наруто вышли из «Черного пламени». Нет, скорее вывалились. С пропорциями Киба, конечно, немного переборщил. Идти ровно ни у того, ни у другого не получалось. Они петляли от одного дома до другого на противоположной стороне, передвигаясь по улочке зигзагами. Наруто впервые задумался, почему улица такая странная – не кривая, не прямая, а волнистая, словно горная речонка.

 Оказавшись перед дверью в квартиру, Наруто неловким движением достал ключ, едва не уронив его, а потом повернул замок. Выходя через окно, он догадался захватить ключ, ведь дверь была заперта.

Киба положил ему руку на плечо.

 — Наруто, постой. Можно я у тебя до утра перекантуюсь? А то от меня спиртом воняет за километр. Мать точно почувствует. Не хочу, чтобы что-то случилось с Акамару.

 Наруто кивнул.

 — Конечно, проходи.

Зайдя в квартиру, Узумаки инстинктивно нашарил выключатель, но вспомнил, что свет уже включен, и опустил руку. Комнату озаряла слишком яркая для двух пьяных генинов лампа, и они зажмурились. А Наруто то думал, что она слишком тусклая. Как обманчиво бывает восприятие!

Инузука оценивающе скользнул взглядом по откровенно напоминающей помойку квартире. Утром он как-то не обратил на это внимания.

 — Ну и срач тут у тебя, — признал Киба. Он снял с себя куртку и бросил ее в самый чистый угол. Наруто не возражал.

 — Ну… я провожу генеральную уборку каждый месяц, — замялся Наруто. Но Киба его, похоже, не слышал.

 — Прям как дом родной! – воскликнул Инузука, рухнув на кучу одежды, матрасом скопивнуюся под шкафом. Это Наруто, пытаясь что-то найти две недели назад, выпотрошил почти весь шкаф, но так и не удосужился убрать вещи обратно.

 — А вам не попадет за то, что ты не ночевал дома? – поинтересовался Наруто, закрывая дверь.

 — Не, — буркнул Киба, который, видимо, был уже на пороге сна. Узумаки хотел уступить ему кровать, но Инузука, видимо, уже не мог встать.

Наруто тоже снял куртку и рухнул на кровать. Сейчас он был слишком пьян и ленив, чтобы раздеваться и выключать свет. Как только генин закрыл глаза, то погрузился в долгий и спокойный сон. Даже храп Кибы ничуть не мешал ему.

 — Вот это Сила Юности! – раздался вопль Ли, перескакивающего сразу через два дома одним прыжком, где-то на другом конце деревни.

 — Так-так! Кто это у нас тут? – прорычал Кьюби, высовывая нос между железных прутьев решетки.

 — Что? Как я тут оказался? – пробормотал Наруто, оглядываясь.

 Он находился в знакомом зале с уходящим в небо потолком, на котором со скрипом качались похожие на звезды тусклые мигающие лампы, с уровнем холодной воды по колено, со стенами с содранной штукатуркой и здоровенной клеткой, вмурованной в одну из стен.

 — Думать надо, дубина, прежде чем так нажираться, — насмешливо фыркнул Волк, сверкнув желтыми глазами.

Узумаки вздрогнул.

 — Ты! Опять пытаешься захватить мое тело! – ткнул в него пальцем блондин.

 Девятихвостый пошевелил ушами. Его серебряная шерсть засверкала, когда на нее попал луч тусклой лампы.

 — Угадал, — успехнулся Кьюби, — Алкоголь расслабил твое тело и ослабил защиту.

Блондин нахмурился.

  — Так почему же ты не захватываешь мое тело, когда я сплю? – поинтересовался он, на миг задумавшись, не дал ли он биджу ценную подсказку для обретения свободы.

Вопреки его ожиданиям Волк не стал пробовать.

 — Нет, гаденыш, когда ты спишь печать тебя надежно защищает, — сообщил Кьюби и, предупреждая все вопросы блондина, пояснил, — а сейчас твой сон неестественен, значит печать реагирует не как нужно. Это отличный шанс для того, чтобы вырваться.

Наруто поднял бровь. Лицо его было серьезным, а сердце тревожно билось в груди, отдавая барабанной дробью в ушах.

 — Так почему же ты все еще тут? – спросил, наконец, джинчурики, — За меня переживаешь?

 — Очень смешно, — процедил Кьюби. Голос его стал еще грубее, а по телу стала расползаться тьма. Темнеющая шерсть вздыбилась,  а верхняя губа задралась, как у Акамару, обнажая желтые клыки. Желтые глаза загорелись адским огнем, а у лап начала пузыриться фиолетовая чакра.

«Больше, чем у Курамы!» — отметил Наруто, созерцая чудо природы.

 — К сожалению, даже сейчас у меня недостаточно сил выбраться, — глаза гигантского зверя устремились  к потолку, — цикл еще не подошел к середине.

 — Тебе нужен какой-то ритуал, чтобы вырваться? Дай угадаю, три ночи сидеть в храме у алтаря,  съесть какую-то гадость, а затем переночевать на кладбище? Ах да, забыл! Ты же заперт здесь. Ни тебе храма, ни тебе жрачки, ни даже кладбища.

 Кьюби в один момент стал черного, как смоль цвета. Глаза его сверкали так же ярко, как два солнца. Фиолетовая чакра волной выкатилась сквозь прорехи меж прутьями клетки. Из горла донесся яростный рык.

Узумаки отпрыгнул назад, как раз вовремя: в прутья клетки врезалась всей своей мощью туша Девятихвостого.

«Я действительно перегнул палку», — понял генин.

 — Не беси меня букашка. Я столько раз помогал тебе, а теперь ты, неблагодарная скотина, насмехаешься надо мной? – пророкотал Волк.

 — Хорошо, — согласился блондин. Неизвестно, что на него нашло. Может, алкоголь так действовал, а может, генину просто хотелось на кого-то сорваться. Если Узумаки хочет подружиться с Кьюби, ему не стоит вести себя так грубо. Впрочем, так же к нему относился Курама, с вечными оскорблениями и насмешками, и тем не менее, в итоге их объединила дружба. Натянутая, но дружба.

Наруто вскинул голову, устремив взгляд туда, куда смотрел Волк. Это была одна из ламп, светящаяся на потолке тусклым кругом.

 — Середина цикла… Ты говоришь о Луне? – догадался генин.

 — А ты действительно поумнел, сын Желтой Молнии. Да, я говорю о Луне. Так что не советую тебе напиваться во время полнолуния. Это так, предупреждение.

 Наруто улыбнулся.

 — Хорошо. Я это учту, — и с этими словами он закрыл глаза и разорвал контакт с Кьюби, исчезнув из помещения.

Он хотел бы спросить совета Кьюби, спросить про записку, но понял, что теперь Кьюби не хочет делиться с ним своими соображениями. К тому же Наруто чувствовал, что очень устал, и теперь ему ничего не нужно кроме обычного сна.

========== Глава 33 ==========

        Оба проснулись от громкого сигнала будильника. Наруто метким ударом, не раскрывая глаз, отправил бедный прибор на пол, где тот продолжил дребезжать. Неохотно поднявшись, Узумаки выключил будильник.

Выглянув в окно, блондин убедился в том, что на улице светает. Небо по-прежнему было чистым и темным, однако на горизонте по темно-синей массе уже начал распространяться оранжевый свет. Узумаки открыл окно, перешагивая через протирающего заспанные глаза Инузуку, и тем самым пустил в комнату влажный и холодный утренний воздух. Ветерок ворвался в комнату, ударив в занавески, но не подняв их, и сбросил с тумбочки какие-то бумажки. Очевидно, это были кроссворды на маленьких листочках бумаги, прилепленные к крышкам упаковок от рамена. Блондин редко, но все же сдирал их с пластиковых стаканчиков и напрягал извилины, а потом так и оставлял на тумбочке, решив оставить на потом.

Блондин отправился в ванную, склонившись над пожелтевшей раковиной, непринужденно разглядывая в ней отверстие трубы с остатками зубной пасты. Он повернул проржавевшую ручку воды, и из крана неохотно вырвалась сначала коричневая, а затем прозрачная холодная, как в роднике, вода. Узумаки умылся, почистил зубы, потом поднял взгляд и уперся взглядом в маленькое зеркальце на стене, пытаясь вспомнить, почему у него такие красные глаза и почему раскалывается от боли голова.

Наруто отправился в самый чистый уголок своей квартиры – маленькую кухню, где не было ничего лишнего, по крайней мере, чрезмерно лишнего.