Страница 8 из 77
Так стоит ли мечта частички души? Я ответила да и продолжаю так думать, но это не мешает раскаиваться. Раз за разом.
Сессию я сдала блестяще. И вот она — оборотная сторона — я не знала, моя ли это заслуга или всего еще его благодарность, или страх преподавателей, которые стыдливо прятали глаза, проставляя мне допуски до экзаменов. Что было реально, а что фиктивно? Следил ли он за мной после? Мне очень хотелось спросить, но я не посмела с ним встретиться.
Как я уже говорила, родители в то время жили в Мельбурне, там я и провела свои каникулы. Гуляла, веселилась, делала вид, что все в порядке, но вспоминала, и вспоминала, и вспоминала. А когда вернулась в Сидней к началу следующего семестра, воспоминания канули в небытие, потому что уже перед первой парой следующего семестра я замерла в дверях, увидев за преподавательским столом слишком хорошо знакомую мне фигуру. Да что там! В деталях изученную! Упс, об этом я как-то не подумала.
Вся такая красивая, в лимонной кофточке, бледно-голубых узких и тонких джинсах, в желто-коричневых ковбойских сапожках, с желто-голубым шелковым шарфом, повязанном поверх заново высветленных волос, с замысловатым розово-кремовым маникюром и ярко-красным педикюром, с идеальным макияжем на лице, я пыталась убежать от ужасающей меня саму действительности, я здесь, такая светлая и нежная как ангелок, я не могу быть шлюхой, с наслаждением отдававшейся ректору за шанс остаться в университете. Нет, это не я. И вот застыла на пороге аудитории, потрясенная тем, что именно он будет вести наши занятия. Белый маленький кожаный рюкзачок стал выскальзывать из пальцев, и только тогда я услышала недовольные возгласы и обнаружила, что как дура стою и пялюсь на Шона на пороге аудитории, давая больше поводов для сплетен, чем смогу вынести. Я обернулась и мягко-виновато улыбнулась одногруппникам, а потом пошла к своему месту за первой партой. Завтра, уже завтра я пересяду на последнюю, но после сегодняшней драмы на пороге я не могла себе позволить струсить еще больше и стать объектом обсуждения. Я открыла рюкзачок, стараясь двигаться медленно и плавно, ни в коем случае не дергаться, достала оттуда кроваво-красный нетбук, на котором записывала лекции. Шон не поднимал головы, меня он не видел. Может быть, действительно не знал что я в этой группе? Да брось, Джо, такие совпадения бывают только в кино.
— Эй, Джо! Джоанна! — я повернулась назад и столкнулась почти нос к носу с наклонившимся ко мне Аароном. — Опять добралась до бутылька перекиси водорода, а?
Аарон был одним из моих поклонников, и я уделяла ему должное внимание. Он был парень неплохой, мне нравился, но иногда казался идиотом. Ну вот как сейчас, например.
— Блондинкой быть веселее, — с густым южно-американским акцентом (бессменным предметом моей гордости) протянула я.
— Заметил, что ты красишь волосы в начале каждого семестра, а к сессии затемняешь, — он улыбнулся. — Набираешь интеллект, а затем сбрасываешь как ненужную кожу?
— В любом случае это прокатывает, — хмыкнул Джек и подсел тоже. — Мы сегодня в общаге устраиваем вечеринку, придешь?
— Сегодня не могу. — Черт, а ведь я отказывалась, потому что за спиной сидел Шон Картер. Странно, если учесть, что я ничего ему не должна, но почему-то хотелось, чтобы он считал меня взрослее и серьезнее, доказать, что я не постелью пытаюсь выбить себе место под солнцем. Я немного покраснела от собственных мыслей. — Простите, парни.
— Ну ладно, — вздохнул Джек. — Как каникулы с семьей? — пропел он на мой южноамериканский манер. Но получилось у него ужасно. Аарон даже рассмеялся.
— Отлично. Была в Мельбурне.
— Ты же, вроде, оттуда и приехала?
— Я из Миссиссипи, ребята!
— Ах да, да, виноваты, — захохотали они. — Когда ты там в последний раз была, говоришь?
— Да ну вас! — отмахнулась я, а они бросились пародировать мой акцент уже скопом.
Раньше я мечтала об оседлом образе жизни, потом стало все равно, а теперь переезды стали скорее… привычкой. Пока парни болтали и смеялись, я размышляла о собственной жизни. О том, что не представляю, куда и когда меня занесет впоследствии. Нашу беседу прервал звонок. Я тут же обернулась и посмотрела на Шона. Но он, кажется, не оторвался от своего планшета ни на секунду вообще. Только с последней трелью звонка поднялся со стула, подошел к двери и запер ее на ключ. Мы хором судорожно сглотнули. В аудитории шесть человек, остальные опаздывают. Первая пара семестра, попробуй, встань ко времени. Шон так не считал и поблажек нам не сделал. Но только он успел открыть рот, чтобы начать лекцию, в дверь начали барабанить проспавшие. Шон медленно и бесшумно проскользил к выходу, щелкнул ключом. От входа раздались неуверенные вопросы можно ли войти.
— Всем опоздавшим объяснительные на имя ректора. — Мы снова судорожно сглотнули. — Если объяснительных не будет, на следующую пару можете тоже не являться. И останьтесь тут, расскажите остальным, чтобы не прерывали меня бесконечным стуком. — Затем он вернулся к столу, поигрывая ключом на пальце, и вдруг: — Мисс Конелл, — обратился он ко мне. — Составьте список присутствующих.
Я не посмела сказать ему, что староста в аудитории тоже имеется, и это не я. Вообще с трудом представляла, как могла ему возражать несколько недель назад. Залившись краской, я схватила блокнот и ручку и аккуратным почерком нацарапала имена присутствующих, после чего как-то по-змеиному потянувшись, чтобы упаси Боже не привлечь внимание, положила листок на стол Шона, пока тот рассказывал, как именно будут проходить занятия по его дисциплине — защите информации.
Я сжала губы и закусила щеки, глядя на Шона. Семестр обещал стать для меня кошмаром. И тут он, словно по заказу, сообщил, что курс будет длиться целых полтора года! Но мне ведь некуда деваться, не так ли? И еще не факт, что это единственная дисциплина, которую он у нас стал бы вести. Хотя, насколько я знала, ректоры редко преподают лично. Понадеялась, что обойдется.
— Приступим. — Я с готовностью поднесла руки к клавиатуре нетбука. Мне пришлось постараться научиться печатать и на суженной клавиатуре этой крошки, и на обычной, не путаясь в клавишах. По причинам, которые выше моего же понимая, у меня серьезные проблемы с тем, чтобы попадать по кнопкам новых девайсов. Даже если они совершенно идентичны по расположению клавиш, сначала у меня будут не прожиматься кнопки, пальцы соскальзывать и стучать громче, чем позволено по шумовым нормам всех стандартов. Но сегодня каждый удар моих длинных ноготочков даже по привычным клавишам казался не просто громким, подобным раскату грома! Все дело было в нем, в Шоне. Который стоял слишком близко, казалось, руку протяни — и коснешься.
Но отключилась я от бытовых проблем и погрузилась в мир высоких технологий на удивление легко. Я и раньше догадывалась, что Картер — преподаватель от бога, но сейчас, когда он читал для нас полный курс, проверенный на собственном опыте, это было вдвойне потрясающе. И когда звонок возвестил об окончании пары, я даже недоверчиво повернулась ухом к двери, проверяя, не ослышалась ли. Впервые за полтора года я ни разу за время пары не взглянула на часы.
Но только магия кибернетики закончилась, я очнулась ото сна и начала поспешно собираться. Ведь стоило Шону перестать говорить, как он снова стал ректором, с которым я переспала, и неловкость накрыла меня с головой с удвоенной силой.
После пары я буквально бросилась к деканату, чтобы изучить расписание. Так и есть, имя преподавателя было замазано штрихом, а новое вписано просто черной ручкой. Имя Шона Картера. А потом я перевела взгляд на строчку ниже и обмерла. Практикум. Небольшой кусочек реальных задач в академическом мире теории. И нас, как всегда, поделили на две группы, необычно другое. Одну из них обещался вести Шон лично. Разумеется, я понимала, что как преподаватель он лучше, просто безупречен, ведь Картер, черт возьми, на великого Манфреда Монацелли работал, но мои личные с ним отношения заставляли принять решение не в собственную же пользу. Просто нервы бы не выдержали. Я искренне верила, что он ни словом, ни намеком не даст окружающим заподозрить случившееся. Но мне самой хотелось кричать и рвать на себе волосы. Как я смогу сидеть напротив него и с умным видом рассказывать теорию защиты информации? Я же начну заикаться так, что все сразу все поймут. По детской привычке я начала грызть кутикулу большого пальца и решилась зайти в деканат — спросить.