Страница 41 из 61
– Где я могу найти Джонатана?
Люциус назвал несколько мест. Я кивнула, наклонилась и нежно чмокнула его в губы.
– Не беспокойся, – сказала я ему, – я знаю, что делаю.
– Просто вернись невредимой. Понятно?
Глава 18
После того как я оделась, то легла поверх желтых простыней и закрыла глаза.
Восхитительно обнаженный, но бдительный Люциус устроился рядом. Но даже его чувственный аромат не мог отвлечь меня от беспокойства.
Я нервничала из-за того, что делала это перед ним. Тот факт, что я ощущала напряженный взгляд его голубых глаз, не помогал. Просто сделай это.
Глубокий вдох, выдох… аромат Люциуса чувствовался еще больше.
Сконцентрироваться. Сделать еще один глубокий выдох. Спасти девушку. Вот что важно. Очень медленно мой разум растворяется в темноте. Тело расслабляется на матрасе.
Моя энергия сосредотачивается в животе, циркулирует и требует выхода. Дух начал подниматься, и затем я встала рядом с кроватью, разглядывая себя. И Люциуса.
Его обнажённая кожа светилась в лунном свете. Мои волосы, разметавшиеся на нём как одеяло, прикрывали его соски.
Золотой оттенок моей кожи, дополнял его бронзовый.
Когда он лежал со мной рядом, его большое тело, казалось бы, должно полностью поглотить, затмить мощью мое миниатюрное, такое хрупкое. Но все выглядело иначе. Я выглядела защищенной им. Возможно… даже любимой?
Я отмахнулась от этой мысли, хотя она казалось такой правильной.
Люциус пропустил пряди моих волос сквозь пальцы.
– Будь осторожна, – шепнул он.
Хрипотца в его голосе дрожью прошла сквозь меня. Я не должна была, но наслаждалось его беспокойством обо мне. Неосознанно я протянула руку к нему, чтобы почувствовать его тепло.
Я позволила своим пальцам ласкать его грудь. Иногда, сосредоточившись, я могла перевести какой-либо объект вместе со мной в такую же фантомную форму. Тем не менее сейчас мои пальцы просто проходили сквозь него.
Он втянул воздух и его мышцы резко напряглись под моими ладонями.
Я заставила себя отойти от него, и вообще покинуть дом. У меня есть работа, которую надо выполнить.
Я не была связана с Джонатаном, поэтому мне пришлось искать его самостоятельно, без какого-либо притягивающего буксира. Увидев припаркованный на обочине седан, я забралась внутрь.
Водитель, пожилой мужчина, нетерпеливо стучал ногой, ожидая машину дорожной помощи, вызванную чтобы заменить спущенное колесо.
Вскоре мы летели по шоссе, слушая песни о пиве, мерзких женщинах и пикапах.
Когда мужчина отклонился от нужного мне курса, я просто прошла сквозь дверь в машине, словно туман, ускользающий от солнечных лучей.
Я плыла над землей и пересекла около двух миль через лес прежде чем достигла пункта назначения.
Освещение внутри дома практически отсутствовало, что погружало во тьму и дом окружало тенями. Уверенная в себе, я скользнула через мост и зашла через парадную дверь.
Моя уверенность тускнела с каждой осмотренной комнатой дома.
Джонатана не было дома, как и его слуг, но мне удалось увидеть его жену.
Она лежала на кружевной кровати, больше подходящей для принцессы. Перед моим взором предстала оболочка, оставшаяся от женщины, которая вдыхала в себя измененную разновидность Онадина, словно любимое лакомство.
В то время пока наркотик будет дрейфовать по ее телу, пока ее сознание будет подниматься все выше и выше, она испытает на себе все прелести асфиксии. Еще пара дней и она умрет.
Тряхнув головой, я сосредоточилась на перемещение в еще одно место, которое упоминал Люциус – мрачный, прокуренный бар.
Музыка, циркулируя, гремела из каждого уголка заведения. Здесь находилось примерно тридцать посетителей, около двенадцати мужчин развлекались с обнаженными, танцующими женщинами.
Некоторые из танцовщиц были иными. Мек, как и ЙенЛи, с пылающей кожей, зеленоватый оттенок которой выдавал явное возбуждение, вызывающе скользила по шесту вверх и вниз.
У нее не было груди как таковой, только плоская поверхность, которая ощущалась мягче чем шелк. Как ни странно, человеческие мужчины восхищались ею. Они постоянно гладили ее кожу, словно были зависимы от этого прикосновения.
Наконец-то я нашла свою цель.
Джонатан сидел один, попивая золотистую жидкость из хрустального стакана. Он молча смотрел на танцующих женщин, излучая напряженность и задумчивость.
Одна из них, Деленсин с голубыми волосами, лазурной кожей и четырьмя руками подошла к нему, соблазнительно надув свои небесно-голубые губки. Он зарычал на нее, прогоняя жестким взмахом руки.
Я устроилась напротив него, глядя в лицо своему врагу. Его одежда была помята, и глубокие морщины залегли вокруг плотно сжатых губ. Сейчас здесь он не был тем успешным, стильным мужчиной, каким встретился мне на вечеринке.
Он оставался там еще в течении часа. Почему он здесь? Ждал ли он кого-нибудь? Он ни с кем не разговаривал, лишь давал знак указательным пальцем каждый раз, когда требовалось обновить его выпивку.
Джонатан прикончил четвертый стакан, как раз, когда настенные часы показывали пять утра. Выражение расчетливости мелькнуло на его лице, он очень спокойно встал и покинул помещение.
Я удивленно моргнула, но последовала за ним. Машина с водителем ждала его возле бара.
– Домой, – сказал он водителю, и это было его первое слово за весь вечер.
Он устроился на шикарном заднем сиденье, и я проскользнула за ним следом, лишь едва задев призрачной формой закрывающуюся дверь. Легкое пощипывание прокатилось по телу, отражая реакцию моего духа.
Автомобиль снизил скорость. Джонатан смотрел в окно всю дорогу, и чем ближе мы подъезжали к его имению, тем резче становились его черты.
Что черт возьми с ним происходит? Дерьмо, я хотела залезть к нему в голову.
Как только он прибыл домой, я отправилась за ним следом. Он поднялся по лестнице в спальню.
Ни к своей жене, отметила я, а в свою собственную, с явно мужским декором темных оттенков зеленого и синего. У меня не было времени оценить ее в полной мере, когда я была здесь в прошлый раз.
Большая кровать с пологом и четырьмя массивными столбиками была застелена кроваво-красными шелковыми простынями, прямо над ней на потолке приделаны зеркала.
Харнес[8] висел в дальнем правом углу, где ковер был покрыт прозрачным пластиком, чтобы никакие телесные жидкости не испортили первозданность пола.
Так он любитель жестких сексуальных игр. Вот так сюрприз!
Джонатан не переодевался, оставшись в полосатых брюках, галстуке и пиджаке. Подойдя к телефону возле кровати, он поднял трубку и просто произнес:
– Уэйн.
Мое сердце бешено стучало в груди, и я поспешила к нему. "Уэйн" – другое имя, которое часто использовал ЙенЛи.
Я не слышала человека на другом конце провода, но в следующее мгновение Джонатан сказал:
– Я передумал. Забудь о женщине, которой ты мне раньше рассказывал. Она не подойдет.
Тишина. Я материлась себе под нос, потому что не могла услышать, что ему ответили.
– Просто возьмите Рака. – Пауза. Затем, – Хантер готов заплатить любую цену. Сделай это. Как можно раньше.
Я потирала руки и улыбалась. Ему не нужны были другие девушки. Это хорошо. Они планировали похищение для Люциуса. Еще лучше. Все шло своим чередом.
Джонатан усмехнулся на очередную реплику ЙенЛи, его плечи расслабленно опустились.
– Нет, – сказал он. – Убедись, что она будет доставлена целой и невредимой. Каждый синяк на ее теле, оставленный твоими людьми, каждая царапина, даже самая маленькая, снизит ее цену.
Я не сомневалась, что эта установка: не навреди, исходила прямиком от Люциуса.
Мужчины закончили разговор, но я осталась, предвкушая развитие событий. Я наблюдала как Джонатан, весело напевая, разделся догола.
Одетый в одну самодовольную улыбку, он отправился в постель. Я надеялась, что телефон зазвонит, но он молчал. Джонатан захрапел спустя пару минут.
8
Харнес – композиция, выполненная из веревок, ремней, цепей, которыми опоясывается только торс человека или все его тело. Как правило, такая композиция обычно необходима для создания эротического костюма иди элементов сцены, где присутствует связывание участника БДСМ