Страница 17 из 61
– Я ожидала от тебя большего, – сказала она с усмешкой, прикладывая теплую, сочащуюся воском полоску к правой ноге.
После появления лазерной обработки и нанесения кремов, убивающих фолликулы, восковая эпиляция изжила себя много лет назад. К сожалению, такие методы повреждали клетки кожи Рака, заставляя меня вернуться к этим архаичным методам.
Когда моя мучительница резко отрывала полоску от моей ноги, а затем быстро еще и еще, я стучала кулаком по столу. Потом заставила свои мысли отправиться в другое место.
Майкл уже купил и обставил для меня квартиру в Новом Далласе, хотя я еще её не видела. Я бы удивилась, даже… сильнее, чем должна была… если Люциус уже пробрался внутрь, набросал лучшие пути побега и укрепил какое-нибудь слабое место входа.
Весьма правдоподобно.
Этот мужчина ничего не оставлял на волю случая. Но еще больше я сомневалась, что он доверит мне осмотр. Он, словно как и любой другой агент, известный мне, думал, что женщины не столь же компетентны, как и мужчины. Я с нетерпением ждала, когда докажу обратное.
Самое главное, я хотела доказать, что Люциус неправ.
Люциус… Его образ возник в моей голове. Скулы словно вырезаны из стекла. Нос с горбинкой. Пронзительные льдисто-голубые глаза. Даже в моем мозгу он смотрел на меня с чем-то похожем на превосходство.
Господи, я его презирала. Нет, желала. И ненавидела. Хотела до безумия. Мои зубы впились в нижнюю губу. Я не видела его семь дней. Скучала по нему. Да, я ненавидела его.
Лишь одним поцелуем он лишил меня разума, здравого смысла и уничтожил все благие намерения. Он забрал мое благоразумие и выжег до глубины души, каким-то образом оставив свое имя на каждой клеточке тела. Большинство дней я не думала ни о ком кроме Люциуса. Я видела его лицо, когда принимала ванну. Слышала голос, когда спала. Чувствовала его тепло, пока гуляла.
За всю мою жизнь у меня было только двое любовников. И ни один из них не влиял на меня так сильно. Так глубоко. Как влиял Люциус, раздражающий меня мужчина, которого я хотела исключить из своей жизни как можно быстрее. Тем не менее я все еще хотела вновь его увидеть. Жаждала его увидеть. И мой голод не имел ничего общего с делом.
Чем он занимался прямо сейчас? О чем думал? Может один разок забраться к нему в голову? Прекрати, Иден. Просто прекрати. Мысли Люциуса не имеют значения. Все что имеет значение, так это его связи с Джонатаном Паркером и тогда наш план пройдет как по маслу.
– Вот, – произнесла косметолог. – С твоими ногами, наконец, покончено. Все было не так уж плохо, да?
– Ножевая рана не так плоха, – проворчала я и села. Я пробежалась взглядом по длине ног, рассматривая гладкую, золотистую кожу. – Быть прикованным к стене и ждать врага не так плохо.
Косметолог весело фыркнула.
– Ты ведешь себя как мужчина. Нет, на самом деле большинство мужчин только делают вид, что выносливые.
– Продолжай. Смеяться, – я мрачно усмехнулась, наклоняясь ближе. – Только убедись, что сегодня будешь спать с оружием.
Она снова невозмутимо улыбнулась.
– Мы еще даже не приступали к зоне бикини.
Я нахмурилась.
Двадцать минут спустя, смеясь, она отпустила меня.
– Я еще никогда не слышала, чтоб так вопили.
Я схватила свои штаны и натянула их. Затем… Господи, пытки когда-нибудь закончатся?… надела пару туфлей на высоком каблуке. Мои ноги уже привыкли к бутсам. Я вышла (ладно, проковыляла спотыкаясь) из комнаты. Завершив мучительные процедуры с воском, я провела оставшуюся часть дня в своей комнате, подбирая новый гардероб. При чём ноги постоянно болели.
Я не возражала носить костюмы и пышные платья, пока они скрывали мое оружие. В любом случае не пошла бы без защиты. Никогда. Хотя обувь…
– Не забывайте, – сказала я швее, – оставлять место для оружия.
Она закатила глаза и встала на колени сбоку от меня, прикрепляя булавками снежно-голубой материл.
– Хотите, чтобы я также добавила гульфик[3]?
Я выпрямилась, раздраженно посмотрев на нее.
– Только если сделаете его огромного размера. Неужели никто не находит меня устрашающей? Черт, мои руки запятнаны кровью, я убивала людей.
– Забавно, – сказала она сухо. – Я работаю на Майкла много лет и знаю порядок.
Я наконец-то осталась одна, но это не продлилось долго. У меня не было времени, даже чтобы сделать шаг и развалиться поперек кровати, когда Майкл постучал в дверь.
– Войдите.
Дверь открылась, и он нерешительно вошел.
– Не бей меня, – сказал он, подкрадываясь к стулу возле окна и опускаясь на мягкие золотые подушки.
Рассмеявшись, я сняла обувь и бросила ее на пол с глухим стуком. Облегчение!
– Не могу поверить, что делала все это раньше. Примерки, восковая депиляция. Ношение высоких каблуков.
– Я помню те дни. – Он с любовью усмехнулся и прислонил голову к краю стула. – Как ты себя чувствуешь?
Я легко опустилась на белый бархатный диванчик напротив Майкла. Мое платье легко вокруг меня. Швея наказала снять его и повесить, когда уходила.
Я позволила себе небольшую радость неповиноваться.
– Я чувствую себя избалованной принцессой, к которой всегда придираются.
Майкл вытащил длинную, толстую сигару из кармана пиджака и зажал ее между губ. Не поджигал, но, пока смаковал вкус табака, смотрел на меня.
– Я имею ввиду, как твои раны? Я беспокоюсь о тебе, милая.
– Стопроцентно излечены.
Он вскинул брови, а в глазах зародилось сомнение.
– Ни единого намека на боль или слабость?
– Нет, – ответила я абсолютно невозмутимо. Я не чувствовала себя виноватой из-за своего небольшого обмана о ране. Вылечилась почти на сто процентов. Но не хочу, чтобы он обо мне беспокоился. Или того хуже, сомневался во мне.
Майкл перекатывал сигару между пальцами, когда задал мне вопрос:
– А ты сказала бы мне, будь все иначе?
– Нет.
Еще одна улыбка осветила его черты лица.
– Так я и думал. Упрямая девчонка. Уж такая ты есть, и всегда была. – Его улыбка слегка потускнела. – Знаешь, я никогда не хотел, чтобы ты стала агентом.
– Знаю, – ответила я, мой тон смягчился.
– Ты приехала и попросила позволить тебе обучаться, и я… – он пожал плечами. – Я просто хотел показать, как защищаться. На твой вид охотятся. А мой вид…, в общем, тебя могли похитить и использовать, чтобы добраться до меня. Я хотел тебя подготовить. Тем не менее, ты оказалось упрямой и не позволила держать себя за кулисами.
Я захихикала.
– Помню, как ты заставлял меня играть в доктора с ранеными агентами, чтобы показать, какая именно боль мне предстоит. – "Смотри на кровь, – сказал ты. – Посмотри на боль в его глазах, именно это ты получишь, если выберешь эту работу".
– Но ты никогда не сомневалась. – С гордостью произнёс он.
– Нет. Я никогда не сомневалась. Я хотела в твоих глазах стать сильной и способной. Как твои люди.
– Знаю.
– Спасибо, что ты доверился мне и дал второй шанс. Не думаю, что смогу когда-нибудь выразить, что это значит для меня.
Майкл поднялся и подошел к мини-бару. Я настаивала установить по одному в каждом из его домов для личного использования. Временами только так я могла расслабиться.
– Ты моя дочь, – сказал он. – Не важно, чья кровь течет в твоих венах, ты моя дочь, и я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Тишина повисла на несколько минут, прежде чем он, смеясь, сказал: – Какие же мы убийцы, если такие сентиментальные? – Затем отсек кончик сигары, взял ближайшую зажигалку и закурил. Вскоре дым окружил его. Сигареты и сигары нелегальны, поскольку загрязняют воздух. Но Майкл жил в мире, где не следовал никаким правилам, кроме своих собственных.
Майкл налил Скотч.
– Хочешь? – предложил он.
– Да. Спасибо.
Майкл протянул стакан, и мои пальцы сразу же обхватили прохладную ёмкость. Он налил себе еще. Потягивая, я наслаждалась как жидкость согревала меня и стирала приступы боли в руке и боку.
3
В западноевропейском историческом костюме гульфик выполнялся в виде отдельной части мужских панталон, пристегиваемой спереди к поясу и прикрывающей гениталии. Также это элемент доспеха, защищающий гениталии.