Страница 10 из 31
Бен сделал еще один осторожный шаг в ее сторону.
— Ну… успокойся, — мягко сказал он. — Ты здесь в безопасности. И мы не можем рисковать…
Но девушка обиженно надула губы, и крупные слезы покатились по ее щекам.
— Мы должны найти Джонни, — тихо сказала она и, прижав пальцы к губам, посмотрела на Бена широко раскрытыми глазами, как маленький ребенок.
— Ну… успокойся… садись, — ласково сказал он Барбаре. — Ты ведь даже не знаешь еще, что это за твари… Это тебе не пикник в воскресной школе.
И вдруг Барбара забилась в исступленной истерике — было ясно, что она совершенно расклеилась.
— Пожалуйста… пожалуйста… Нет… нет… нет… Джонни… Джонни… пожа-а-алуйста-а-а!..
Бен как мог пытался успокоить ее, удержать на месте, но она отчаянно вырывалась, извиваясь и корчась. Несмотря на его недюжинную силу, девушке вновь удалось освободиться, поскольку он изо всех сил старался не причинить ей боль. В короткий момент затишья их взгляды встретились, и Бен прочел в глазах девушки страх и ненависть. И в следующую секунду Барбара пронзительно завизжала и набросилась на него с кулаками. Она била его по голове и лицу, потом стала лягаться, а он все пытался удержать ее руки и прижать Барбару грудью к стене, лишив возможности шевелиться. Наконец он с грубой силой швырнул ее в глубокое кресло, но она тут же вскочила на ноги и с криком ударила его по щеке. Бену пришлось снова сдавить ее своей медвежьей хваткой и зажать в углу. Затем — ему было крайне неприятно делать это — он поднял над ней свой тяжелый кулак. Однако девушка вовремя отдернула голову, и удар не достиг своей цели — не привел ее в чувство. Но он заставил ее испуганно сжаться и затихнуть, достаточно надолго, чтобы Бен успел направить второй удар, теперь уже точно. Глаза Барбары жалобно и обиженно посмотрели на него, и девушка начала медленно оседать, а он подхватил ее за руки, не давая упасть на пол.
Обеими руками удерживая Барбару, Бен молча оглядел комнату и увидел у противоположной стены диван. Он осторожно подхватил девушку за талию, подвел к дивану и уложил на него ее обмякшее, безвольное тело, поудобнее устроив голову на подушке.
Затем, отступив на шаг, Бен посмотрел на нее, и ему стало ужасно стыдно за то, что он только что сделал. Барбара лежала так тихо и спокойно, будто и не было вовсе никакой опасности. Ее светлые волосы, однако, были в полном беспорядке, а лицо — мокрым от слез. На скуле, в том месте, куда пришелся удар, образовался синяк.
Бен поежился. Ему страшно хотелось верить, что ради них обоих он сумеет найти правильный выход. Но это было очень непросто.
Да, это было совсем непросто.
Глава 3
Рядом с диваном, на котором лежала Барбара, стоял большой радиоприемник, из тех, что выпускались еще в тридцатые годы. Бен нажал кнопку, и желтоватая шкала за помутневшим от времени стеклом сразу засветилась. Бен поискал глазами банку с гвоздями, которую передал недавно Барбаре. Банка лежала на полу, в том месте, где девушка уронила ее. Он отобрал несколько крупных гвоздей и положил их в карман. В этот момент из приемника послышалось громкое шипение и треск. Бен принялся крутить ручку настройки. Поначалу не было ничего, кроме помех, но затем его слух уловил что-то, похожее на обрывок фразы, и Бен попытался точнее настроиться на эту станцию. Наконец из приемника донесся монотонный металлический голос:
«…Аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну. Органы охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются овладеть ситуацией. Оставайтесь возле приемников, настроенных на эту волну. Не пытайтесь пользоваться автомобилями и не покидайте свое жилище. Все двери и окна должны быть закрыты».
Затем наступила долгая пауза, в течение которой слышалось лишь мерное сухое потрескивание, но спустя какое-то время сообщение начало повторяться:
«Через несколько минут наши дикторы будут в прямом эфире передавать информацию из штаба Гражданской обороны. Вы слушаете трансляцию аварийной радиосети. Передачи регулярного вещания временно прекращены. Для получения экстренной информации оставайтесь настроенными на эту волну…».
Услышав повторение текста, Бен раздраженно махнул рукой и отошел от бесполезного приемника к тяжелой крышке стола, стоявшей у стены возле окна гостиной. Стараясь держаться в тени, он осторожно отогнул уголок занавески и выглянул наружу, напряженно всматриваясь в темноту.
Там, в тени деревьев, Бен насчитал уже четыре зловещие фигуры. А металлический голос диктора продолжал неустанно повторять одно и то же сообщение.
Темные неподвижные силуэты за окном походили на изваяния, но, приглядевшись получше, можно было различить и изорванную в клочья одежду, и спутанные косматые волосы этих бесчувственных мертвых тварей. Вдруг какое-то непонятное движение заставило Бена вздрогнуть. От дороги к дому направлялась еще одна тварь. Мерзкие создания прибывали с каждым часом. Конечно, это не было для Бена полной неожиданностью, однако при каждом новом подтверждении его опасений сердце у него начинало бешено колотиться.
Если число этих уродов будет постоянно расти, то рано или поздно они наверняка нападут на дом, пытаясь сломать все преграды и проникнуть внутрь.
Бен отвернулся от окна, шагнул к камину и достал из кармана коробок спичек. На маленьком столике рядом с диваном, на котором лежала Барбара, он заметил стопку старых журналов. Бен сгреб их, вырвал с десяток страниц и, скомкав, бросил в камин. Туда же он положил щепу для растопки и несколько крупных поленьев, затем чиркнул спичкой и поджег скомканную бумагу. Пламя начало неохотно поедать отсыревшие страницы.
На камине стояла небольшая баночка с керосином. Бен тут же схватил ее и побрызгал в огонь. Пламя тотчас же ярко вспыхнуло, едва не опалив ему лицо. Крупные поленья медленно занялись, и только тогда Бен вернулся к окну, уже не обращая внимания на надоевшее радио:
«…охраны правопорядка призывают вас не покидать ваши дома. Все двери и окна должны быть заперты и по возможности заколочены. Экономно используйте пищу, воду и медицинские препараты. Силы Гражданской обороны пытаются…».
Бен взгромоздил крышку стола на подоконник, прислонил к окну и, с трудом удерживая ее в таком положении, принялся вбивать гвозди. Им двигала сила отчаяния. Еще один гвоздь… еще один… Наконец крышка укреплена, и Бен, наскоро проверив ее прочность, бросился к соседнему окну. Он снова приподнял край занавески и выглянул на улицу.
На лужайке стояло уже пятеро тварей.
Бен отвернулся, опустил занавеску и двинулся назад к камину, в котором ярко горели даже самые крупные поленья. Он сорвал с заколоченного окна занавески, схватил с пола две выломанные ножки стола и накрутил на них концы полоски материи. Затем смочил ткань керосином и сунул в огонь, получив таким образом два жарко горящих факела. Взяв их в обе руки, Бен направился к выходу, одновременно толкая перед собой коленом большое мягкое кресло. Потом он переложил оба факела в одну руку, а другой чуть отодвинул занавеску и посмотрел через маленькое окошко в двери.
Темные фигуры на лужайке стояли по-прежнему неподвижно, молча уставившись на дом.
Бен обрызгал керосином кресло и тронул его факелом. Обивка моментально вспыхнула и языки пламени принялись жадно лизать ее, озаряя зловещим багровым светом бледные стены комнаты. Лицо Бена обдавало почти нестерпимым жаром, но он не оставлял попыток одной рукой открыть замок и наконец справился с ним и распахнул дверь настежь.
Горящее кресло бросило на лужайку жутковатый мерцающий свет, и твари в темноте попятились и насторожились.
Бен вытолкнул кресло за дверь, пододвинул его к краю крыльца, а потом ногой спихнул вниз, и горящая масса скатилась со ступенек на траву. Заметались высокие языки пламени, тысячи искр взвились в воздух вместе с горящими кусками обивки и, светясь, полетели прочь, подхваченные ночным ветром.