Жизнь дороже смерти

Жизнь дороже смерти?

Корабль полукровок настигал нарушителей. Чужой корабль не остановился по первому требованию, хотя были видно, что пираты в своем праве требовать проверки, и капитан корабля Ширраан отдал приказ к погоне. Пираты на корабле готовились к атаке. Свирх, полугном, проверял выстроенную им защиту. Обычно для защиты корабля строят воздушную защиту. Но ее, при желании и умении можно обойти. На пиратском корабле полукровок защита была земляная. Мощная, сильная, непробиваемая. Земля, смешанная с горной породой, чувствуя магию своего носителя, легко исполняла его волю. Прошептав последние слова заклинания, Свирх уколол ножом палец, и капелька крови стекла на землю, валиком уложенную по периметру корабля. Кровь тут же впиталась и по всей земле прошел всполох огня, который дал знать, что заклинание легло как надо.

Бой закончился быстро. Убитых скинули за борт, пленных связали и бросили в трюм. Они предстанут перед судом, где будут отвечать за свои действия. Прежде, чем затопить корабль, Ширраан приказал его обыскать. И каково было удивление пиратов, когда они обнаружили полный трюм живого товара.

- Швыргховы выродки!! – дружно выругались пираты, аккуратно, по одному доставая детишек из трюма. Все сидящие там были детьми. Что было бы с ними, не найди их пираты – остается только гадать.

Переправив детей на свой корабль, и более-менее их обустроив и накормив, Ширраан приказал взять курс к столице. Там детишек сдадут Совету магов, который уже будет искать их родственников. Пираты, много лет назад сменив сферу деятельности, ступив на стезю закона, добросовестно выполняли свои обязанности по охране водного пространства и заключенное Соглашение с Империей.

Калиэнейл завязал последний узел, положил в изголовье гамака маленькую подушечку, набитую травами, и с удовольствием на нем растянулся. Он лежал и думал думу. Вспоминал, как помогал Тарону искать его названную сестру. Вспоминал ее саму. И то, что, к сожалению, для нее чистота крови оказалась важнее счастья. Калиэнейл зажмурился. На ум пришли слова, сказанные Эннееной: «Мне жаль. Но ты поспешил родиться. Лучше бы мы не встретились вовсе, чем вот так… Я не смогу быть с тобой. Ведь ты … полукровка…» Тогда Калиэнейл не стал слушать ее дальше. Он собрал остатки гордости, развернулся и ушел. Пусть ее. Умолять он никогда не будет. А Эннеен...когда-нибудь и она поймет, что на свете есть что-то важнее мнения окружающих.

Калиэнейл смотрел на небо, до рези в глазах, пытаясь увидеть вновь вспыхнувшую звезду. Она бы означала, что две половинки души признали друг друга. Но этого не было. Признала только одна душа. Вторая же наоборот, отказалась. Калиэнейл закрыл глаза, пытаясь уснуть. Он плохо спал с тех пор, получив столь жестокий отказ, задавая вопросы всем богам, зачем он родился? Для чего?? И не получал ответов.

Я люблю смотреть на моих подопечных. Да. С тех пор, как умер мой человек, я просто наблюдаю за ними. Это больно - терять, кого любишь. Они думают, я их не слышу. Но это не так. Я слышу их всех. Вот этот полукровка. Я пропустил момент его зачатия, не успел предотвратить, увидел только, когда зародилась его жизнь. А против жизни не пойду даже я. Потому и пришлось ему помочь выжить. Ведь он один такой. Наполовину светлый эльф, наполовину темный. Обладающий двумя видами магии, которые исключают друг друга. Жизни и смерти. Я учил его, как ему жить с таким обладанием. Во снах. Или видениях. Я понимал, что он поторопился родиться. И это была моя вина. Не усмотрел. Потому я и наблюдал за ним. Он вырос сильным и смелым. Я всегда сравнивал его с моим человеком, они были такие разные, но в то же время и похожие. Разворот плеч. Гордая посадка головы. Да. Они были похожи. Этот полукровка хочет счастья. Не для себя, нет, для своей темной эльфийки. Потому, как понимает, что та пустота, которая поселилась в его душе – она же съедает и ее душу. А это в сотни раз больнее, знать, что твою половинку терзает не телесная боль, и душа мечется в потемках, бьется о созданные самой же прутья клетки, пытается просочиться сквозь, но не находит выхода. Она сама себя загнала в тупик. И не выйдет оттуда, пока не признает очевидного. И зря Калиэнейл смотрит в небо, пытаясь увидеть свою звезду. Она всегда одна на двоих, и прежде в нее должен поверить и второй. Она не вспыхнет для него. Нет.

Я не могу вмешиваться в их жизни. Но я могу помочь ему увидеть свою звезду. Чтоб не умерла надежда. И вера в лучшее.

Я попросил дождь, и он хлынул на корабль, на котором плыл Калиэнейл. Я не слушал криков команды, которые проклинали этот ниоткуда взявшийся дождь и спешно принимали необходимые меры, чтобы он ничего не смыл с палубы. Крупные капли падали в море, в глубине которого отражались звезды. ВСЕ звезды. Те, которые горят. Или горели раньше. Или загорятся в будущем. Их не видно на небе. Некоторые из них погасли давно. Некоторым суждено загореться через века. Но там, в самой глубине моря их видно. Только мне стало страшно. Я знаю, что звезду Калиэнейл увидит. Вот только успеет ли он подняться?

Я не могу вмешиваться в чужие жизни. Нарушается равновесие мира. Но сегодня мне второй раз за все существование хочется это сделать. В первый раз я не успел. Тогда умер мой человек. Единственный, который мне был дорог. Мы дружили всю его жизнь. А я вспоминаю его и после его смерти.

- Человек за бортом!! – раздался крик впередсмотрящего. – Человек за бортом!!

Калиэнейл выбежал из своей каюты, и, услышав крик, с разбегу перемахнул через борт, оказавшись в море. Лил дождь, море было неспокойным, темная глубина затягивала. Калиэнейл оглянулся, выискивая того, кто упал за борт. Вон он, один из тех детей, которых они вытащили из трюма, неизвестно как оказавшийся на палубе. Его немного отнесло от корабля. Очевидно, какие-то навыки по плаванию у него были, раз он еще держался. Светлая головка ребенка то поднималась, то снова уходила под воду. Тут силы ребенка оставили его, и он стал медленно опускаться на дно. Калиэнейл несколькими сильными взмахами подгреб к тому месту, где исчез ребенок и, глубоко вздохнув, нырнул. Устремившись в толщу воды, он заметил тело ребенка, подплыл к нему, подхватил его подмышки, перевернул лицом вверх и собрался было подниматься на поверхность моря, как вдруг увидел на дне свет. Ровный голубоватый свет лился неизвестно из какого источника. Что это?? Калиэнейл поднимался наверх. Там он подплыл к спущенной на воду шлюпке и передал спасенного с рук на руки, сам же набрав воздуха в легкие, нырнул снова, устремляясь к тому месту, где ему виделся свет.

Я наблюдал, как Калиэнейл нырнул вслед за показавшимся ему светом. Я знаю, о чем он думал, когда нырял. Он думал, что тот свет может быть ответом на его вопросы. Ведь нырнул за борт не он один, но никто в шлюпке про свет не упоминал. А еще ему нечего было терять. Да. Он почти потерял веру. И я чувствовал свою вину. Ведь это я проглядел его зачатие. Я прикрыл глаза и вспомнил, что тогда, в тот момент мне увиделось. Калиэнейл родился бы через века, в семье темных эльфов, а не полукровкой. Он бы не встретил свою Эннеен, она к тому времени не жила бы уже на свете, но и не было бы в его жизни разочарования от того, что его оттолкнула его вторая половинка души. Я видел, что тогда бы Калиэнейл смог бы стать счастливым. А сейчас… Сейчас он плыл в глубину, пытаясь получить ответы. Он прикладывал все усилия, обострив до последнего все свои чувства. Еще глубже, еще, вот он обогнул подводную скалу, направляясь в самое глубокое место. Нет. Он не выдержит. Всему есть предел. Человек бы и до сюда не доплыл. Пусть Калиэнейл и не человек, пусть он и является магом таких несовместимых составляющих, но он уже не успеет подняться. Я вздохнул. Я не могу вмешиваться в их жизни. Но, ошибки надо исправлять. Я опять не успел. Я увидел, как Калиэнейля окутало сияние. Оно было ослепительно белым, даже мне резало глаза, и, прищурившись, я увидел пересекающие эту светящуюся толщу черные лучи. На миг даже опешил, что это могло быть. А потом меня самого озарило. Я даже слегка улыбнулся от мысли, что в таком случае говорят люди. Бог озарил. Если их озаряю я, то кто озаряет меня? Черно-белое свечение вокруг полукровки - это же магия Калиэнейля не дает ему умереть. Магия, существующая в таком исключительном сочетании, помогала своему носителю. Теперь я улыбнулся шире. Я смотрел в его глаза и видел там отражение звезд. И ярче всех горела ЕГО звезда. И теперь я был уверен, что Калиэнейл выплывет.