Привидение без замка

— А что еще остается. Э, да где наша не пропадала, — я постаралась улыбнуться как можно искренней. Слегка успокоенная Машка побежала в туалет умываться, а я уселась на свое рабочее место. На сердце навалилась свинцовая тяжесть.

В самом деле, а как же я? Неужели мне так и суждено прокуковать весь век одной? Может быть, мамуля права, и пора уже как-то остепениться? Эх, надо было замуж выходить, пока была молодой и глупой. А то сейчас поумнела, повзрослела, запросы завышенные появились. Понятно, в принцев я уже давно не верю и не жду ничего такого. Мне бы хотя бы какого-нибудь… директора! Как говорится, чтоб не пил, не курил и других не приводил.

Ладно, Ирина Сергеевна, строго сказала я сама себе и вытерла тыльной стороной ладони выступившие от жалости к самой себе слезы. Хватит раскисать. Жизнь еще не заканчивается. Будет и на нашей улице праздник. А не будет, так сами его организуем, не привыкать.

Жара в этом августе стояла просто убийственная. Столбик термометра намертво приклеился к отметке «тридцать восемь» и, похоже, вознамерился там находиться всю оставшуюся жизнь. Солнце палило, как оглашенное, очевидно, пытаясь выдать норму сразу на год вперед.

В результате, пока мы с Машуней добрались до дома моих родителей, обе были красные, потные и уставшие. Кое-как вывалившись из машины на солнцепек, мы поплелись к воротам.

— Ой, подожди, — на полпути спохватилась Машенька, метнулась к багажнику машины и вытащила оттуда какую-то корявую палку, тщательно замотанную с одной стороны в тряпки.

— Это еще что такое? — устало изумилась я.

— Как что? Розы новые, фильдиперстовые, для твоей мамули, — удивленно пояснила мне Машуня. — Забыла, что ли? На, держи подарочек.

С этими словами Машка сунула палку мне в руки и решительно распахнула ворота.

— Тетя Марго! Дядя Сережа! Вы дома? — завопила она на весь двор.

В окне на втором этаже показалось удивленное лицо мамули. Увидев гостей, она поспешила вниз и вскоре уже обнимала Машку. Я тихо и скромно стояла в сторонке.

— Надо же, какой приятный сюрприз! — радостно воскликнула мамуля, старательно не замечая меня. — Мы всегда тебе рады, Машенька, проходи в дом.

Машка цапнула меня за руку и потащила следом за собой. Я выставила перед собой подсунутую мне палку как штандарт знамени и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать печатать шаг.

Мамуля сопроводила нас на кухню, где папуля уже налил нам холодного домашнего кваса. Увидев меня с непонятным орудием в руках, папуля хмыкнул и вопросительно приподнял бровь. Я глазами указала на мамулю, мол, это ей. Папуля обречено вздохнул и выглянул в окно, очевидно, подбирая место, куда эту палку сажать.

— Тетя Марго, — защебетала Машенька. — У меня к вам важное партийное задание. Прямо-таки вопрос жизни и смерти.

— Машенька, что случилось? — наигранно испугалась мамуля, складывая ручки на груди.

— Я собралась выходить замуж, — сразила ее наповал Машка, — и хочу, чтобы вы с Ириной были моими подружками невесты. Вы согласны?

Мамуля окинула меня скептическим взором. Я поспешно нацепила на лицо выражение полного раскаяния и смирения.

— Что это у тебя в руках? — недовольным тоном поинтересовалась мамуля, поджимая губы.

— Это какие-то страшно дикие розы. То есть дико страшные. То есть страшно дико редкие, — запуталась я. — Короче, это тебе.

И наконец избавилась от тяжелой колючей палки, протянув ее мамуле. Та иронично осмотрела предложенный саженец, вытащила из тряпок какую-то незамеченную мной ранее бумажку, прочитала, что на ней написано и ахнула, схватившись за сердце.

— Боже мой! Это же… это же…

Она подняла на нас восторженный взгляд и сама расцвела не хуже розы.

— Ну спасибо, девочки, ну угодили! Золотые вы мои! Дайте я вас расцелую!

И мамуля в самом деле накинулась на нас с поцелуями. Машка через ее плечо просемафорила мне: «Вот видишь! Я же тебе говорила, что за эту палку твоя маменька простит всех и вся на пять лет вперед!» Я только благодарно улыбалась ей, полузадушенная горячими поцелуями родительницы.

— Я сейчас! — счастью мамули не было предела. Она подхватилась со стула и, зацепив с собой не слишком довольного этим обстоятельством папулю, умчалась в сад, очевидно, выбирать место для посадки.

— Вот видишь, — придушенно прохрипела Машенька. Мамуля в экстазе не ведала границ своей силушки. — Как все хорошо сложилось! Я даже сама не ожидала. Так что теперь, Ирка, ты точно не отвертишься. Быть тебе моей свидетельницей.

— Да я и не собиралась отговариваться, — усмехнулась я, отпивая шипучего ядреного квасу. — В кои-то веки лучшая подруга замуж выходит! Когда еще я на такое событие нарвусь?

— Вот и славненько, — тут же успокоилась Машенька. — Осталось только тетю Марго уговорить.

— Думаю, что ее и уговаривать не придется, — утешила я ее. — Мамуля теперь и в огонь и в воду за тобой пойдет.

Вернулась сияющая мамуля, оставив папика с кислым лицом ковыряться в саду-огороде.

— Так, девочки, а теперь приступим непосредственно к делу. Когда свадьба?

— В следующие выходные, — отрапортовала Машуня. — На нас возложена почетная миссия украсить невесту и найти хорошего тамаду.

— Тамаду беру на себя, — немедленно среагировала мамуля и спросила у Машеньки. — Свидетельниц, я так понимаю, вот эта молодая особа? — мамуля кивнула в мою сторону. Машуня согласно кивнула. — Да уж, выбор не ахти. Но что делать? Платье ты уже выбрала?

— Еще нет, — смущенно призналась та. — Завтра поедем с Иркой выбирать.

Мамуля в очередной раз поджала губы.

— Я поеду с вами, а то вы такое выберете, что без слез взглянуть будет нельзя. Завтра подъеду к завершению вашего рабочего дня, и сразу же отправимся за покупками.

Мы согласно закивали. Все-таки одна голова — хорошо, две лучше, а три — как раз то, что надо. У нас с Машкой слишком разные вкусы, так что мамуля будет выступать арбитром в наших спорах о том, что лучше.

Решив организационные вопросы, Машка тактично смылась в туалет, предоставив нам с мамулей возможность поговорить наедине.

— Мамуль, — неуверенно начала я. — Ты меня извини, что я тогда так сорвалась. Нервы шалят по страшному. Не обижайся, пожалуйста.

Мама внимательно посмотрела на меня, словно решая, стоит ли одарять меня своим милосердием или еще заставить помучиться, но, в конце концов, улыбнулась.

— Эх, ты, чучело мое, — беззлобно сказала она и взяла меня за руки. — Когда же ты наконец за ум возьмешься? Смотри, даже Машенька и то решилась на семейную жизнь подвизаться. А уж как кричала, что она никогда и ни за что! Кстати, за кого она выходить-то собралась?

Я мерзко захихикала. В этом вся мамуля, сначала бурно порадоваться за человека, пожелать ему всех благ и только потом уточнить, что же, собственно, случилось.

— За Алексея, — ехидно сообщила я мамуле.

— Что? — взвилась та. — За этого проходимца? Нет, ну какой мерзавец! Все-таки вскружил девочке голову. Вот видишь, как хорошо, что ты меня послушалась и рассталась с ним! А то связала бы свою жизнь с таким негодяем!

Я не выдержала и засмеялась. Мама укоризненно посмотрела на меня. Впрочем, через минуту она и сама рассмеялась, сообразив, наконец, что сказала. Вот так всегда, замуж дочку выдать надо, но зятя абы какого мы не примем, подавай породистых и прошедших проверку на вшивость.

— Не ругайся на нее, мам, — отсмеявшись, попросила я ее. — Между ними действительно любовь. По моему мнению, так они просто созданы друг для друга.

— Да я и не собиралась, — улыбаясь, сказала мне мамуля. — У каждого своя судьба на роду написана. Раз суждено Машеньке за него выйти — пусть выходит. А вот если он ее обидеть попробует! Вот тогда ему сильно не поздоровится, — предвкушающе протянула мамуля. — А лезть в их жизнь я не буду. У меня для этого ты есть.

Мы обменялись насмешливо-понимающими улыбками.

— Лучше объясни мне, что это за явление у тебя в квартире обитает? — задала мамуля очередной каверзный вопрос.