Киллер

Всегда существовал риск, что посредник окажется работником полиции или разведслужб, как-то что-то узнавшим о Викторе и нанявшим его с тем, чтобы его можно было впоследствии арестовать. Это одна из многих опасностей в работе свободного охотника. Виктор с этим посредником имел дело впервые. Он не знал о нем ничего, кроме того, что продемонстрированные им эффективность и профессионализм давали основания считать, что с наемными киллерами ему уже приходилось иметь дело.

Виктор достал флешку и внимательно рассмотрел ее. Просто карта памяти, ничего примечательного, но не вызывало сомнений, что содержащаяся на ней информация кому-то предназначалась. Он намеревался спрятать флешку в надежном месте по своему выбору и сказать посреднику, где тот может взять ее. Однако посредника просили получить флешку из рук в руки, но Виктор никогда не соглашался лично встречаться с кем бы то ни было, связанным с его работой, если не намеревался убить этого человека. Дело было не только в том, что он не хотел, чтобы кто-либо видел его лицо, но и в том, что заранее оговоренная встреча всегда могла быть ловушкой. Теперь было совершенно ясно, что навязываемая заказчиком личная встреча была именно запланированной ловушкой. Поскольку же Виктор отказался, его попытались убить сразу после того, как он убьет Озолса, раз было известно, где он находится. Если бы они ждали, пока он спрячет флешку и сообщит посреднику, где искать ее, они могли потерять его навсегда.

Если мотивом для его убийства было стремление заказчика не допустить, чтобы возможные расследования или ответные действия могли вывести на него, это было понятно, но глупо. Между Виктором и посредником не было никакой связи, кроме переписки через Интернет, а с заказчиком Виктора абсолютно ничто не связывало. Такая система обеспечивала безопасность всех сторон. Но все могло быть проще. Возможно, ему просто не хотели платить вторую половину суммы. Но нанять целую бригаду убийц вряд ли обошлось дешевле, разве что нанимаемые не могли надеяться на получение сумм, хотя бы близких к той, которая была обещана ему.

В вестибюле Виктор назвался портье за стойкой Святославом и попросил расчета, а затем сказал:

– В сейфе остались кое-какие мои вещи.

Если бы портье захотел проверить паспорт стоящего перед стойкой человека, обман неизбежно раскрылся бы. Виктор сунул руку в пальто, чтобы снять пистолет с предохранителя, но решил не делать этого. Портье был молод и тощ. Он не мог оказать серьезного сопротивления. Через несколько секунд он вернулся и вручил Виктору паспорт, билет на самолет и бумажник для кредитных карточек. Жизнерадостное выражение его лица не изменилось. Виктор был рад, что портье не озаботился что-либо проверить. Он бегло осмотрел вещи, как сделал бы любой, дабы удостовериться, что ничего не забыл, уезжая, и заметил, что билет был до Мюнхена, бизнес-классом. И билет, и обе карточки были на имя Михаила Святослава. Виктор положил и билет, и бумажник в карман. Никаких зацепок не было. Думать о том, где они могут теперь быть, было уже поздно.

Виктор выписался из отеля и оплатил счет, более внимательно осмотрев кредитную карточку киллера, чтобы запомнить вид подписи на обороте. Его подпись не прошла бы почерковедческую экспертизу, но вполне сошла для портье, который выглядел так, словно с трудом читал статью в порножурнале.

Портье вручил Виктору копию счета, на которой тот увидел адрес киллера, и сказал:

– Надеюсь, вы хорошо провели время в Париже.

Это прозвучало вполне искренне. Виктор подумал, насколько искренним был бы этот парень, знай он, что минутой раньше Виктор прикидывал, как бы лучше убить его.

Виктор поднял брови.

– Это было вдохновляюще.

13:15 СЕТ

– Что происходит, черт возьми?

Альварес и Кеннард стояли на рю де Фобур Сент-Оноре. Перед ними толпу в три ряда окружала цепь полицейских. Улица с обеих сторон от отеля была оцеплена. Альварес видел множество офицеров в форме и в гражданской одежде и экспертов, занимающихся своими делами.

Кеннард убрал свой телефон и повернулся к Альваресу:

– Из того, что я вижу, я заключаю, что утром здесь произошло что-то дикое. Я слышал, что убили восьмерых. Их застрелили. А главный подозреваемый в бегах, причем он может оказаться знакомым.

– Дрянь дело, Джон, – сказал Альварес, вопросительно глядя на Кеннарда. – Ты уверен, что это тот же парень, что убил Озолса?

Кеннард кивнул:

– Он любит те же самые экзотические патроны. Похоже, семь человек убиты дозвуковыми пулями калибра 5,7 мм. Они еще не успели сравнить пули, но…

– Вероятность того, что два разных человека в Париже в одно и то же утро использовали одинаковые редкие патроны…

– В лучшем случае мала.

– Даже ничтожна.

Альварес изо всех сил старался разглядеть что-либо через головы зевак, жаждущих взглянуть на что-то очень интересное.

– Когда все это произошло? – спросил он.

– Утром. Ничего точнее мне никто сказать не смог. Значит, не так давно.

– До того, как был убит Озолс?

– Наверняка нет. Я думаю, по крайней мере, часом позже.

– Нам нужно попасть внутрь.

Альварес стал протискиваться через толпу. Как ни взгляни, он был крупным человеком. Дорогу через колледж он проложил себе чисто как греко-римский воин, и в свои шестьдесят два все еще выглядел воином, хотя в его черных волосах уже начала пробиваться седина. Его габариты были устрашающими, и он много раз пользовался этим, но сейчас он считал, что пусть лучше его недооценят, чем будут бояться. В случаях вроде этого он использовал свои габариты для доброго дела.

Достигнув цепи полиции, Альварес уперся в ладонь. Он предъявил свое удостоверение. Рассмотрев его, парень сделал знак старшему. Француз, лениво прохаживавшийся внутри оцепления, был средних лет, низкоросл и выглядел раздраженным из-за того, что от него потребовались какие-то действия. Альварес продолжал держать руку поднятой, и полисмен несколько секунд вглядывался в раскрытый бумажник.

– Да? – просто спросил он по-английски.

– Вы здесь главный?

Француз кивнул.

– Я лейтенант Лефевр.

Он помолчал как бы в раздумье и добавил:

– Что я могу для вас сделать?

Альварес убрал бумажник.

– Я из Государственного департамента США и работаю здесь в Париже при американском посольстве. У меня есть основания считать, что человек, подозреваемый в совершении этих убийств, может быть тем же, кто убил немного раньше этим утром моего связника, латыша Андриса Озолса.

Альварес уже мог сказать Лефевру о своем связнике, но сомневался, что Лефевр знает, что делал Озолс в Париже.

– И что? – просто спросил Лефевр.

Альварес был не слишком удивлен, хотя предпочел бы получить более обнадеживающий ответ.

– Что? – переспросил он – В наших общих интересах объединить свои возможности в этом деле. Если бы я мог походить по отелю и порассмотреть, я бы…

– Боюсь, что это невозможно.

– Почему? Разве вы не слышали того, что я сказал?

Лефевр переступил с ноги на ногу.

– Это наше расследование. У вас нет полномочий в этой стране.

Альварес не хотел сдаваться.

– Я не собираюсь ни похищать вашего подозреваемого, ни обманывать ваше доверие. Я всего лишь хочу помочь вам найти убийцу. И, как ни дико это звучит, я думаю, что мы могли бы помочь друг другу в этом деле.

– Благодарю вас за предложение, – сказал Лефевр, не пытаясь казаться искренним. – Если ваша помощь потребуется, мы обратимся за ней.

Он повернулся и пошел к отелю.

– Ну и болван, – пробурчал Альварес, когда Лефевр ушел.

Выбирался из толпы Альварес не так вежливо, как протискивался в нее. Он достал свой сотовый телефон и обратился к Кеннарду:

– Ну что ж. Пора вводить в действие план В.

Понедельник

06:19 СЕТ

Парень за стойкой принял у Виктора деньги, не отвлекаясь от своего комикса. Не говоря ни слова, он одной рукой открыл кассовый аппарат, бросил туда деньги и вручил Виктору листок бумаги. Виктор сел за один из самых дальних от входа компьютеров, выбрав позицию так, чтобы видеть входную дверь, не поворачивая головы.