Страница 2 из 7
Один из моряков, вероятно, услышав ее стоны, приложил руку к окну, напряженно вглядываясь в ночную темень. Это был очень красивый юноша лет восемнадцати или немногим более. Острый, как лезвие кинжала, взгляд полоснул по лицу девушки.
– Раньше надо было глядеть! Там, на корабле, теперь-то что пялиться. – Лежа под окном, в двух футах от него, с раздражением подумала Катарина, затаив дыхание. – А сейчас в этакую ночь – гляди не гляди, – все равно ничегошеньки не увидишь.
Молодой человек, вглядываясь в ночную темень, казалось, уставился прямо на Катарину, но ее он не видел. Красавец с темными волосами и пронзительными голубыми глазами – глазами, которые так много обещали, давно уже привлек ее внимание. В отличие от других он был всегда галантен и обходителен, но, казалось, избегал общения с ней.
Несколько мгновений девушка как зачарованная смотрела на него, не в силах отвести взгляда, потом отвернулась и закрыла глаза. Но то, что она увидела в комнате потом, ошарашило ее не на шутку.
Того, кого она там увидела Катарина, меньше всего ожидала встретить за одним столом с ее тюремщиками. Катарине сделалось не по себе.
«Да нет же, такого не может быть, мне показалась» – подумала она, вглядываясь сквозь грязное стекло. За одним столом с капитаном пиратов, с кровавым убийцей Стивеном Реттом сидел как ни в чем не бывало ее старый и верный слуга Стефан Уизли!
– Как он мог! Стефан, служивший еще у ее деда, Стефан, нянчивший ее с пеленок! Ведет непринужденную беседу с Реттом, что-то показывает ему на карте, заискивающе любезничает с ним и пьет вино! Такого вероломства она от него не ожидала. Из горла Катарины непроизвольно раздался протяжный стон.
– Джон, что там? – последовал грубый окрик.
– Ничего не видно, сэр! Возможно, ночная птица.
– В это окно, закопченное и грязное и немытое с того момента, когда построили этот хлев, и днем-то разглядеть что-либо практически невозможно, а уж в такую ночь!
Это была чистая правда, стекла в окнах становились чистыми только в одном случае – когда их разбивали. Правда, разбивали их с завидной регулярностью. Но загрязнялись они гораздо быстрее.
– А ну выгляни за дверь и пристрели мерзавца, который подслушивает нас, а потом поди-ка проверь, как там наша пленница.
– Джон, значит. А он ничего. – Катарина осторожно, превозмогая боль, отползала от окна в ночную темень, – Пока он дойдет до моей комнаты и поймет, в чем дело, я буду уже далеко.
За окном слышались крики, шум и отвратительная брань, хуже которой могла быть только старинная мелодичная песня, которую очень старательно горланили пьяные пираты.
Оказавшись на берегу, они беспечно тратили награбленное в местных тавернах и портовых притонах, одним из которых был «Синий якорь», прикладывая неимоверные усилия к тому, чтобы промотать за пару недель все, что они получили в результате длительных плаваний. В Порт-Рояле для этого было выстроено огромное количество питейных заведений. Сошедшие на берег моряки, переходя нетвердой походкой от одного заведения к другому, оставляя в каждом из них кровно заработанные денежки, скудные остатки их тратили на путающихся под ногами настырных и вороватых проституток, повсюду предлагавших свои услуги. Такого не встречалась ни в одном городе мира. Губернатор Ямайки Томас Модифорд, правда, построил несколько церквей. Католический костел, лютеранский храм и даже синагогу! «На любой вкус, чтобы люди заходили», – говорил он. Но все они пустовали.
Томас Модифорд, который, будучи назначен губернатором в 1664 году, прибыв в Порт-Рояль, поначалу было принялся истово искоренять пьянство, объявив даже сухой закон. Но пираты, наплевав на все правила и законы кроме своих собственных, пить стали еще больше. И, поняв, что его старания тщетны, Модифорд прекратил свои начинания. В донесении королю Чарльзу II он писал: «Первое время я интересовался, почему в городе такая высокая смертность. Когда же я узнал, сколько здесь пьют спиртного, я был удивлен, что здесь вообще еще есть живые люди».
А надо сказать, форт Порт-Рояль был построен в 1657 году на Ямайке, третьем по размеру острове Карибского моря, прежде всего как портовый город и как форпост борьбы с испанцами. Сам остров поражал своим великолепием и буйством красок и будоражил воображение каждого видевшего его. Горы, покрытые серой дымкой, разрезали остров с востока на запад. Самый высокий из них Голубой Пик, достигавший полуторакилометровой высоты, был окружен равнинами, через которые протекало множество рек. На юго-западе острова располагалось Большое Болото, северную и восточную часть острова занимали непролазные джунгли.
Таков был этот город!
Но мы отвлеклись, что же стало с нашей пленницей, юной графиней Бедфорд?
Ее отсутствие, как и следовало того ожидать, довольно быстро обнаружили, и теперь орава пьяных негодяев с криками и неприличной бранью, которую мы здесь не будем упоминать, неслась за ней по пятам, преследуя ее.
Катарина хромая и спотыкаясь, бежала по тропе вниз. Позади слышались громкие шаги и чье-то хриплое дыхание. Девушка занервничала и ускорила шаг. Вдруг она зацепилась ногой за камень, споткнулась и кубарем полетела вниз по склону.
– О, Господи, как страшно!
Катарина до крови разодрала о камни локти, а противные колючки глубоко впились в руку, поранив её нежную кожу. Боже, как же ей было больно! Крик ужаса застыл в горле! От страха, что её заметят или, что хуже, разобьется о прибрежные скалы, она окаменела.
Она посмотрела вниз на серебрящуюся в лунном сиянии кромку воды, ощерившуюся на нее острыми клыками прибрежных скал, издававших негромкое рычание, и ей стало дурно. У неё закружилась голова. Страх раздирал грудь, переполненную чувством досады.
– Пресвятая Дева, помоги мне! – прошептала она.
Преследователи же её, увлекшись погоней, ничего не заметили. Они так громко топали своими грубыми матросскими башмаками, шурша щебнем по каменистой осыпи, что не услышали шума, стонов и всхлипываний у себя под ногами.
Ночную тишину прорезал леденящий душу крик!
Катарина вздрогнула, всем телом вжавшись в скалу. Позади неё мелькнула чья-то тень. Катарина онемела от ужаса.
Напряженно вслушиваясь в ночную тишину, она пыталась разглядеть, что там. Из-за края скалы в призрачном свете луны медленно выползал огромный тёмный силуэт. Кто-то двигался там, в темноте, и двигался в ее сторону! Что это, разобрать было невозможно. Кто-то приближался к ней. Это было…
Катарина попыталась сделать шаг, но не смогла, замерев от ужаса. Холодок пробежал по лопаткам, потом по низу живота. Её всю трясло от страха. За спиной слышалось приглушенное хриплое дыхание. Боясь выдать себя неожиданным движением или звуком, она замерла на месте, напряженно вглядываясь в нависающую над бурлящим морем тьму. Бедная девушка дрожала всем телом, напряженно вслушивалась, пытаясь уловить ночные шорохи и звуки: ужасающий хруст камней под ногами, чьи-то шаги в кромешной тьме. Леденящий душу ужас, пробирал до костей.
Вдруг кто-то дернул её за руку, цепкая рука схватила ее за волосы и что-то острое полоснуло ей по горлу. От страха у неё потемнело в глазах ее тело неожиданно обмякло и Катарина рухнула наземь, потеряв сознание.
Звонкий детский смех вывел задремавшую на берегу Катарину из забытья. Она лежала на спине, подставив лицо жарким солнечным лучам и ощущая под пальцами босых ног необыкновенно мягкий нагретый песок. Услышав голоса, она невольно вздрогнула. О Господи, только этого не хватало! Она думала, что никто не знал об этом удаленном от города пляже, на который она неделю глядела из окна, мечтая очутиться на нем. Вот почему она и пришла сюда, после своего ночного приключения, желая побыть в одиночестве и восстановить физические и душевные силы. Она была полностью уверена, что здесь её никто не найдет. И вот опять! Ей не выдержать сейчас ни малейшего волнения, в особенности такого, которое вновь вернет ее в прошлое. Приподнявшись на локте, она заслонила от солнца глаза.