Страница 24 из 61
Поздно вечером она могла набрать код, отпереть ворота и заехать в гараж, а они могли ничего об этом не знать. Мне показалось странным, почему на территории усадьбы нет видео-наблюдения, однако я знала, что в доме есть сигнализация.
Поставив машину, подошла к крыльцу и позвонила. Дверь открыл Мануэль Гомес и пригласил меня войти. Это был жилистый мужчина ростом около пяти футов восьми дюймов с темными волосами и худым умным лицом. Я вошла в прихожую и поблагодарила его за то, что приняли меня без предварительной договоренности.
— Вы могли нас уже и не застать, мисс Декарло, — чопорно произнес он. — По просьбе вашей сестры мы к часу должны уехать. Вещи уже отправили. Как приказала миссис Спенсер, моя жена купила продукты, а сейчас в последний раз осматривает верхний этаж. Вы не желаете осмотреть дом?
— Вы уезжаете? Но почему?
По-моему, он поверил, что я искренне удивлена.
— Миссис Спенсер говорит, ей не нужна прислуга на весь день. Она собирается сама воспользоваться коттеджем, пока не решит, будет ли заниматься ремонтом.
— Но пожар случился всего неделю назад, — возразила я. — Вы нашли новое место работы?
— Нет, не нашли. Мы возьмем короткий отпуск и поедем в Пуэрто-Рико навестить родственников. Потом, пока не найдем новое место, погостим у дочери.
Можно было предположить, что Линн захочет побыть в Бедфорде — я была уверена, что у нее там есть друзья. Но выставить этих людей и почти не дать им времени на поиск нового места — это казалось мне едва ли не бесчеловечным.
Гомес сообразил, что я все еще стою в прихожей.
— Извините, мисс Декарло, — сказал он. — Пожалуйста, проходите в гостиную.
Последовав за ним, я быстро осмотрелась по сторонам. Из фойе наверх вела довольно крутая лестница. Слева виднелась комната с книжными шкафами и телевизором — вероятно, кабинет. Гостиная была просторной, с неровными оштукатуренными стенами кремового цвета и окнами с освинцованными переплетами. Уютная обстановка гостиной состояла из широкого дивана и кресел с обивкой из гобеленовой ткани. Все это напоминало сельский английский дом.
Повсюду царила идеальная чистота. На кофейном столике в вазе стояли свежие цветы.
— Садитесь, пожалуйста, — сказал Гомес.
Сам он остался стоять.
— Мистер Гомес, сколько времени вы здесь работаете? — спросила я.
— С тех пор, как поженились мистер и миссис Спенсер — я имею в виду первую миссис Спенсер. Уже двенадцать лет.
Двенадцать лет, и уведомление об увольнении всего за неделю! Боже правый, подумала я. Мне не терпелось спросить, какое выходное пособие выплатила им Линн, но не хватило смелости — по крайней мере, в тот момент.
— Мистер Гомес, я приехала сюда не для того, чтобы осматривать дом, а для того, чтобы поговорить с вами и вашей женой. Я журналистка и сейчас работаю над статьей о Николасе Спенсере для нашего журнала «Уолл-стрит уикли». Миссис Линн Спенсер в курсе, что я пишу статью. Я знаю, люди говорят про Николаса много гадостей, но я намерена быть щепетильно честной. Можно задать вам несколько вопросов?
— Позвольте, я приведу жену, — спокойно произнес он. — Она наверху.
Ожидая, я бегло осмотрела заднюю часть комнаты, находящуюся за аркой. Там была столовая, а за ней кухня. Создавалось впечатление, что первоначально этот дом был задуман как гостевой, а не как помещение для прислуги. Он выглядел довольно дорогим.
Услышав шаги по лестнице, я откинулась в кресле, где меня оставил Гомес. Потом встала, чтобы приветствовать Розу Гомес, хорошенькую полноватую женщину, припухшие глаза которой не оставляли сомнения в том, что она только что плакала.
— Давайте сядем, — предложила я, в тот же миг поняв, что сказала глупость.
В конце концов, это был их дом.
Вызвать супругов на разговор о Николасе и Джанет Спенсер не составило труда.
— Они были так счастливы вместе, — с просветлевшим лицом говорила Роза Гомес. — А когда родился Джек, можно было подумать, что это единственный на свете ребенок. Никак не укладывается в голове, что оба его родителя умерли. Они были замечательными людьми.
Из ее влажно блестевших глаз полились слезы. Женщина нетерпеливо смахнула их тыльной стороной ладони.
Слуги рассказали мне, что Спенсеры купили этот дом через несколько месяцев после свадьбы и вскоре после этого наняли их.
— В то время мы жили в большом доме, — сказала Роза. — Со стороны кухни там была очень милая квартирка. Но когда мистер Спенсер женился во второй раз, ваша сестра…
«Сводная сестра!» — захотелось мне крикнуть. Вместо этого я сказала:
— Должна прервать вас, миссис Гомес, и объяснить, что два года назад отец миссис Линн Спенсер и моя мать поженились во Флориде. Формально мы сводные сестры, но у нас нет близких отношений. Я здесь в качестве журналистки, а не родственницы.
Пусть даже я и взяла на себя защиту Линн, но мне нужно было услышать от этих людей правду, а не вежливые, тщательно выверенные ответы.
Мануэль Гомес взглянул сначала на жену, потом на меня.
— Миссис Лини Спенсер не хотела, чтобы мы жили в доме. Как и многие другие, предпочитала, чтобы прислуга жила в отдельном помещении. Она предложила мистеру Спенсеру устроить в доме пять спален, и этого было более чем достаточно для размещения гостей. Он поддержал идею о нашем переселении в коттедж, а мы были счастливы получить в свое распоряжение этот чудесный домик. Джек, разумеется, жил у бабушки с дедушкой.
— Николас Спенсер часто бывал с сыном? — спросила я.
— Конечно, — поспешно ответил Мануэль. — Но он действительно много путешествовал и не хотел оставлять Джека с няней.
— А после второй женитьбы отца Джек не захотел жить с миссис Линн Спенсер, — твердо молвила Роза. — Однажды он сказал мне, что она ему не нравится.
— Он вам это сказал?
— Да. Не забывайте, что, когда он родился, мы уже здесь жили. С нами он чувствовал себя комфортно. Мы для него были членами семьи. Но с папой… — Она задумчиво улыбнулась и покачала головой. — Они были друзьями. Такая трагедия для маленького мальчика. Сначала мать, потом отец. Я разговаривала с бабушкой Джека. Она сказала, он уверен, что папа жив.
— Почему он так думает? — быстро спросила я.
— В колледже мистер Николас занимался высшим пилотажем. Джек питает надежду, что отцу каким-то образом удалось выбраться из самолета, прежде чем тот рухнул на землю.
«Устами младенца…»? Я слушала, как Мануэль и Роза наперебой рассказывают истории о первых годах, проведенных вместе с Ником, Джанет и Джеком. Потом перешла к вопросам, которые собиралась задать.
— Роза, Мануэль, я получила сообщение по электронной почте о том, что кто-то вышел из дома за минуту до того, как он загорелся. Что вы можете сказать в связи с этим?
Оба они были сильно удивлены.
— У нас нет электронной почты, но, если бы кто-то из нас увидел человека, выходящего из дома перед пожаром, мы бы сообщили в полицию, — твердо произнес он. — Вы думаете, сообщение послал человек, который поджег дом?
— Возможно, — сказала я. — Есть больные люди, которые делают подобные вещи. Правда, не понимаю, почему нужно было посылать сообщение мне, а не в полицию.
— Чувствую себя виноватым из-за того, что мы не догадались проверить гараж — нет ли там машины миссис Спенсер, — сказал Мануэль. — Обычно она не приезжает домой так поздно, но иногда это случается.
— Как часто они пользовались домом? — спросила я. — Каждые выходные, на неделе или изредка?
— Первая миссис Спенсер любила дом. В то время они приезжали на каждые выходные, и, пока Джек не пошел в школу, она частенько жила здесь неделю или две, когда мистер Спенсер путешествовал. Миссис Линн Спенсер хотела продать этот дом, а также их квартиру. Она говорила мистеру Спенсеру, что хочет начать с нуля и не намерена примиряться со вкусами другой женщины. Они часто из-за этого ссорились.
— Роза, не думаю, что тебе следует обсуждать миссис Спенсер, — предупредил Мануэль.
Она пожала плечами.