Страница 18 из 18
– Неужели ты думаешь, я позволю другому мужчине это увидеть? – спросил Джимми, не сводя глаз с аппарата.
– Мало ли бывает случайностей.
– Тогда мне придется его убить, – тихо промолвил чуть дрогнувшим голосом Джимми.
Долли похолодела. Неужели и вправду убьет? Там, откуда Долли родом, в бездушных пригородах, в новехоньких домах, имитирующих тюдоровскую старину, такого отродясь не водилось. Ей было трудно представить Артура Смитэма, который закатывает рукава, намереваясь постоять за честь жены. Но Джимми не такой, как ее отец. У него сильные руки и честное лицо, а от его улыбки в животе у Долли все переворачивается. Она притворилась, что не расслышала ответа, отняла у Джимми фотоаппарат и, держа его на вытянутой руке, промолвила:
– Опасная вещица, мистер Меткаф. Только подумайте, сколько лишнего она знает! Того, что люди предпочли бы сохранить в тайне.
– Например?
– Ну, – Долли игриво повела плечиком, – люди часто делают то, чего не следует. Взрослый мужчина обольщает невинную девушку – интересно, что скажет ее отец?
Закусив губу, испуганная, но храбрящаяся Долли подвинулась ближе, почти коснувшись его крепкой загорелой руки.
– Если не хочешь нажить неприятностей, лучше держаться подальше от тебя и твоего фотоаппарата.
– Еще неизвестно, кто из нас опаснее, – улыбнулся Джимми исподлобья. Его улыбка погасла так же быстро, как вспыхнула.
Он не сводил с нее глаз, и у Долли перехватило дыхание. Внезапно все изменилось. Его пристальный взгляд… преграды рухнули, и Долли утратила самообладание. Что-то надвигалось на нее, она сама запустила это движение и теперь была бессильна его остановить.
Не разжимая губ, Джимми тихо вздохнул, поднял руку, заправил ей за ухо выбившийся локон, затем рука напряглась и сжала ее затылок. Долли чувствовала, как дрожат его пальцы. Внезапно Долли ощутила себя маленькой девочкой, хотела было что-то сказать (сама не зная что), но Джимми резко мотнул головой – и Долли послушно закрыла рот. Его подбородок дернулся, Джимми глубоко вдохнул и притянул Долли к себе.
Тысячи раз Долли представляла свой первый поцелуй, однако реальность превзошла ожидания. На экране, когда Кэтрин Хэпбёрн целовалась с Фредом Макмюрреем, это выглядело мило. После сеанса они с Кейтлин практиковались на сгибе локтя, но она и представить себе не могла, что ее ждет! Жар, сила, натиск. Долли ощущала вкус солнца, земляники, солоноватой мужской кожи. А слаще всего было сознавать, как сильно Джимми ее хочет, чувствовать его прерывистое дыхание, его сильное мускулистое тело, выше, крупнее, чем ее – тело, сражающееся с собственным желанием.
Долли отстранилась и открыла глаза. Джимми с облегчением рассмеялся, хрипловато и удивленно.
– Я люблю тебя, Дороти Смитэм, – промолвил он, прижавшись лбом к ее лбу, и осторожно оттянул пуговку на платье. – Я люблю тебя, и когда-нибудь мы поженимся.
Они молча спускались с поросшего травой холма, но внутри у Долли все пело. Джимми собирался просить ее руки: его приезд, поцелуй, сила его желания… что еще это могло означать, как не предложение руки и сердца? Больше всего на свете Долли хотелось, чтобы Джимми произнес эти слова вслух. Даже пальчики на ногах ломило от предвкушения.
Это было грандиозно. Именно то, о чем спрашивала мать. Тогда она не нашлась с ответом, теперь она знала: больше всего на свете ей хотелось стать женой Джимми.
Долли скосила глаза, отмечая блаженное выражение на лице Джимми, его непривычную сдержанность, сознавая, что они думают об одном и что даже сейчас он ищет нужные слова. Долли была на седьмом небе от счастья, тянуло прыгать, кружиться, танцевать.
Они не впервые заговаривали о свадьбе, им уже случалось полушутя обсуждать свою будущую семейную жизнь. Этот предмет всегда невероятно волновал Долли, хотя, игриво описывая фермерский дом, где они будут жить, она ни разу она не упомянула о закрытых дверях и общей постели, о том обещании свободы – физической и моральной, – что неудержимо влекло школьницу, мать которой до сих пор утюжила и крахмалила ее форменные юбки.
Долли хихикнула и сжала руку Джимми. Они миновали луг и теперь шли по тенистой аллее. Почувствовав ее прикосновение, Джимми остановился, потянул Долли за собой и прислонил спиной к стене дома. Его улыбка показалась Долли немного нервной.
– Долли.
– Да.
Сейчас или никогда. Долли едва дышала.
– Я хочу сказать тебе кое-что очень важное.
Долли улыбалась, и ее улыбка, такая открытая и зовущая, переполнила сердце Джимми. Ему не верилось, что наконец-то он отважился поцеловать ее, поцеловать так, как ему давно хотелось. Самое удивительное, что она ответила на его поцелуй. И пусть они родом из разных миров, теперь это не имело значения. Ее нежная рука лежала в его руке, и Джимми решился произнести вслух то, что весь день вертелось в голове:
– Вчера мне позвонили из Лондона, один человек, его фамилия Лорант[7].
Долли кивнула.
– Он хочет издавать журнал, где будут печатать фотографии, за которыми стоит какая-то история. Этот Лорант увидел мой снимок в «Телеграф» и предложил мне работу.
Джимми ожидал, что Долли радостно взвизгнет и крепко сожмет его руку. Мечта, не покидавшая Джимми с тех пор, как он нашел на чердаке старый отцовский фотоаппарат и штатив, была близка к осуществлению. Однако Долли молчала. Улыбка сползла с ее лица.
– В Лондоне? – спросила она.
– Да.
– Ты поедешь в Лондон?
– Да. Туда, где много домов, часов и тумана.
Джимми пытался шутить, но Долли не рассмеялась. Недоуменно моргнув, она тихо спросила:
– Когда?
– В сентябре.
– Будешь там жить?
– И работать.
Джимми запнулся, что-то явно шло не так.
– Фотографический журнал, – произнес он неуверенно и нахмурился. – Долл?
Ее верхняя губа задрожала, и Джимми испугался, что сейчас она разревется.
– Долл? Что случилось?
Она не плакала, нет. Джимми отпустил руки Долли и сжал в ладонях ее лицо.
– Мы собирались пожениться, – пробормотала Долли.
– Что?
– Ты сам сказал, и я подумала…
К удивлению Джимми, Долли была в ярости. Бешено жестикулируя обеими руками, с горящими щеками, она бормотала что-то бессвязное, Джимми уловил лишь «ферма», «отец» и, как ни странно, «велосипедная фабрика».
Джимми пытался что-то сказать, она не слушала, и ему осталось лишь стоять и молча смотреть на нее. Завершив свой взволнованный и сбивчивый монолог, Долли глубоко вздохнула и возмущенно уставилась на него. Недолго думая, Джимми заключил ее в объятия и принялся гладить по волосам, словно расшалившегося ребенка. Это возымело действие, и Джимми улыбнулся про себя. Сдержанного и уравновешенного Джимми порой заставали врасплох бурные эскапады Долли, но ему нравилась ее горячность: она никогда не бывала просто довольной, а прыгала от радости, никогда не дулась, а сразу вскипала.
– Я-то думала, ты хочешь на мне жениться, а вместо этого ты уезжаешь в Лондон!
Джимми расхохотался.
– Не вместо, Долли!.. Я буду откладывать деньги. Больше всего на свете я хочу на тебе жениться, просто я должен знать, что все делаю правильно.
– Все и так правильно, Джимми! Мы любим друг друга, мы хотим быть вместе. Наша ферма, толстые куры, гамак, и мы танцуем босиком на веранде…
Джимми улыбнулся. Он рассказывал Долли о детстве своего отца, проведенном на ферме, незамысловатые истории, которые сам слышал когда-то, а Долли, как всегда, присвоила их себе, сильно приукрасив. Джимми изумляла способность Долли расцвечивать любую заурядную историю блестками своей фантазии.
Джимми сжал ее лицо в ладонях.
– У меня нет денег, чтобы купить ферму, Долл.
– Тогда давай купим цыганскую кибитку. С занавеской в маргаритках. И одну курицу… или двух, чтобы не скучали.
Не выдержав, Джимми прижался губами к ее губам. Долли так молода, так романтична… Долли, его девушка.
7
Лорант, Стивен (Иштван) (1901–1997) – выдающийся американский издатель и фотожурналист венгерского происхождения. Совершил революцию в искусстве фоторепортажа и помог становлению многих великих фотографов. С середины тридцатых до середины сороковых жил в Англии, где издавал несколько фотожурналов.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.