За гранью

– Ну, вот мы и на месте, – сказал Игорь, сворачивая на неосвещенную парковочную площадку.

Впереди высилась заброшенная авторемонтная мастерская. Здание стояло с разбитыми окнами, фасад был весь разрисован и покрыт надписями-граффити.

– Я отпускаю ему ровно полчаса и ни секундой больше, – сказала она, выходя из машины.

Они пересекли покрытую грязью площадку – и остановились перед дверью рядом с большими синими воротами. При входе в рабочий ангар на них пахнуло смазочным маслом. Маша невольно зажала рукой нос и начала дышать ртом. В дальнем конце огромного зала за столом в клубах табачного дыма сидели четверо мужчин среднего возраста.

Маша и Игорь двинулись к ним вдоль длинной смотровой канавы, протянувшейся из конца в конец. Собравшиеся пили водку и пиво из банок. Похоже было, что эта попойка не прекращалась с тех пор, как Игорь расстался с ними утром, выйдя от Каминского.

Лучан полуобернулся и, кинув на Игоря холодный взгляд, перевел глаза на Машу. Он вытер рот.

– Ну что, вернулся, привел свою кралю? – сказал Лучан, пуская в потолок струю дыма. – Посмотрим, хватит ли этого, чтобы покрыть твой долг.

Мужчины окинули ее оценивающими взглядами. Обменялись грубыми шутками и загоготали.

Лучан, пошатываясь, встал с табуретки:

– Симпатичная шлюшка. Ты ведь зарабатываешь тем, что трахаешься, верно? Вопрос только, умеешь ли ты это делать. Умеешь, а? – Он сделал неприличный жест.

Его приятели загоготали еще громче.

– Эту гадость я не собираюсь слушать, – сказала она, обращаясь к Игорю. – Мы уходим! Немедленно!

– Куда это ты собралась? – удержал ее Лучан, больно схватив за волосы.

Маша вскрикнула и стала вырываться. Взгляд ее был обращен на Игоря, тот неожиданно попятился.

– Давай раздевайся! Или тебе помочь? – Лучан начал сдирать с нее платье. Маша попыталась ударить его ногой, но он держал ее сзади, и она промахнулась. В отчаянии она смотрела, как Игорь удаляется к двери. – Помоги, Игорь! Помоги же мне, черт возьми!

Он беспомощно замотал головой:

– Прости, беби! Я был вынужден… у меня не оставалось выбора… прости…

Лучан стиснул ей шею своей ручищей так сильно, что она едва могла продохнуть, и сорвал с нее платье. Она чувствовала его запах. Ощутила, как его липкая рубашка прижалась к ее оголенному телу.

– По мне нет ничего лучше, как обламывать молодых шлюшек, – просипел он.

Маша продолжала звать на помощь Игоря, когда тот уже закрыл за собой дверь.

На трясущихся ногах Игорь поплелся к своему «БМВ». Подойдя к машине, он наклонился, опершись на радиатор, его вырвало прямо на ветровое стекло и новенькие белые «адидасы». Сзади послышались шаги. Отерев рот, он обернулся.

Перед ним стоял Каминский, устремив на него равнодушный взгляд:

– Ты не мог иначе. Самое главное для человека – честь. Долги надо платить.

– Знаю.

– Не ожидал, что тебе удастся заманить ее в эту дыру, – сказал Каминский, оглядывая здания мастерских. – Должно быть, она очень тебе доверяет. Любит тебя.

Игорь открыл дверцу и сел за руль.

Каминский нагнулся к нему.

– Лучан, по крайней мере, проявил великодушие, оставив тебе машину. Будь осторожен на дороге, – закончил он и захлопнул дверцу.

8

Непрекращающийся лай бил в уши Томаса как кузнечный молот. От этого звука невозможно было укрыться. Он открыл глаза. Через окошко в люке над головой лился дневной свет, вызывая нестерпимую резь в глазах.

– Да перестань же ты гавкать, – буркнул Томас.

В тот же миг Мёффе вскочил к нему на кровать. Огромный английский бульдог начал усердно вылизывать ему лицо, и Томас тщетно пытался отпихнуть собаку.

– Твой пес ночевал у меня, – раздался из каюты голос Эдуардо.

Томас попробовал встать, но голова так болела с похмелья, что он тут же повалился обратно. Мёффе, очевидно, воспринял это как приглашение продолжить вылизывание хозяйского лица. Кое-как усмирив собаку, Томас почесал ей за ухом, и Мёффе с ворчанием улегся, притулившись под боком у хозяина.

– Твой пес навалил у меня в кокпите здоровенную кучу.

– Уж лучше у тебя, чем тут, – буркнул Томас.

– Что ты сказал? – спросил Эдуардо, просовывая в дверь голову.

– Говорю, что это очень стыдно.

– Кофе у тебя найдется?

Томас неопределенным жестом ткнул пальцем в пространство. Эдуардо принялся искать по ящикам и шкафам, шумно хлопая дверцами. Эти громкие звуки заставили Томаса наконец подняться с постели. Тотчас же к горлу подступила тошнота. Удержаться не было никакой возможности. Организм желал освободиться немедленно. Томас рывком отворил дверь ванной комнатушки и тут же вспомнил, что туалет забит и не работает. Желудок сжался в комок, готовясь к извержению. Счет времени шел на секунды. Томас метнулся мимо копавшегося на кухне Эдуардо и пулей вылетел из каюты на палубу. Он едва успел подскочить к поручням, прежде чем все выпитое накануне фонтаном вырвалось наружу. Палуба под ногами ходила ходуном, голова трещала так, что вот-вот, казалось, лопнет. В глаза ударила вспышка, за ней вторая и еще одна. Со стороны канала раздавались громкие голоса, и он медленно поднял голову посмотреть. В тот же миг перед ним возник проплывающий по каналу прогулочный катер, битком набитый японскими туристами, которые спешили запечатлеть его позор. Он повернулся к ним спиной и плюхнулся на палубу. На пороге появился Эдуардо, Томас поднял на него глаза.

– Я не ожидал. Разве сезон уже начался? – произнес он, тыча большим пальцем себе за спину, где проплывал экскурсионный катер.

– Похоже, Ворон, они круглый год плавают.

– Правда? – Томас ощупал свое лицо и почувствовал боль в распухшей щеке. – Не говори ничего. Как же я расшибся. Должно быть, падал вчера.

Эдуардо молча кивнул.

– До свиданья, Эдуардо, – раздался нежный девичий голос с принадлежавшего Эдуардо кеча, пришвартованного перед яхтой Томаса. Эдуардо обернулся и послал воздушный поцелуй белокурой девушке, махавшей ему с крыши каюты.

– Я тебе позвоню, – сказал Эдуардо.

Девушка перебралась на набережную и стала снимать замок с оставленного там велосипеда.

– А это еще кто такая? – проворчал Томас.

– Малена?.. Мария?.. Анна! – вспомнил Эдуардо и радостно улыбнулся. – Познакомился с ней в «Морской выдре». – Он помахал девушке, которая как раз поравнялась с ним, уезжая на велосипеде.

– Малена-Мария-Анна! Какое необыкновенное имя, – иронически заметил Томас.

– Она вообще необыкновенная девушка.

Десять минут спустя Томас отыскал банку «Нескафе» и приготовил кофе. Взяв чашки, они поднялись на открытый мостик над каютой, расположенный высоко над головами щелкающих фотоаппаратами туристов экскурсионных катеров. Пригубив чашку, Эдуардо покривился:

– Кофе ты не пожалел.

– Лучший способ продрать глаза, – сказал Томас, делая первый глоток. Кофе действительно получился крепковатым, даже для Томаса.

Посмотрев на вылетающий вместе с дыханием пар – погода и впрямь стояла довольно холодная, – Эдуардо произнес:

– Я тревожусь за тебя, Ворон.

– Напрасно, – быстро ответил Томас, отводя взгляд. – Мне уже лучше.

– Я не о том, что сейчас, я вообще.

– И вообще все отлично.

Эдуардо приподнял брови и посмотрел на Томаса:

– Когда ты собираешься вернуться?

– Вернуться? В каком смысле? В центральный полицейский участок?

Эдуардо кивнул.

– Не знаю. Пока что я об этом не задумывался.

– Не может же твое отстранение продолжаться вечно! В конце концов, и у тебя есть какие-то права.

Томас откинулся на спинку стула и водрузил ноги на противоположное сиденье.

– Меня не отстранили. Меня отправили в отпуск. По состоянию здоровья, прости господи!

– Но на какой срок?

– Пока там не решат, что я выздоровел, – усмехнулся Томас.