Земля мертвых душ

Ближайшие трое суток ушли на обустройство и стирку-помывку, после чего потянулись унылые однообразные дни, когда мы с нетерпением ждали вечера. Традиция литературных посиделок, прерванная во время водного пути, возобновилось. Мальчишки жадно слушали истории чужого мира, двое мужчин увлекались не так серьёзно, но меня не перебивали. А когда я, говоря языком "Тысячи и одной ночи", прекращала дозволенные речи, следовало требование новой истории. Я смеялась и выдвигала встречное требование аналогичного содержания, получая взамен какую-нибудь легенду из летописей княжества или историю о приключениях богов и героев беловолосого народа... Семь вечеров. Семь самых лучших вечеров моей жизни прошли на продуваемом всеми ветрами дунайском берегу, в компании, которую я не выбирала, но которая фактически стала мне семьёй. Особенно дети... Начало нашего знакомства с Энгитом ознаменовалось его подростковыми фокусами в стиле "не хочу!" и "не буду!", а сейчас? Сейчас парень слушает мои пересказы с упоением, какое я сама испытывала в его возрасте, читая Сабатини и Жюля Верна. Не сомневаюсь, что у него перед глазами возникают образы морских сражений иного мира, невиданные здесь громадные корабли под фантастическими парусами бороздят океаны и открывают новые земли, путешественники в поисках человека с неслыханным здесь именем капитан Грант огибают земной шар, а где-то глубоко под водой плывёт невероятная лодка "Наутилус"... В неполные пятнадцать мир кажется прекраснее, чем он есть. Энгит ещё успеет в нём разочароваться, но у него хотя бы останутся воспоминания о мечтах, навеянных моими рассказами. То, чего тысячи лет были лишены дети этого мира - светлой мечты - у него будет в избытке. И Инген тоже вырастет на иномировых сказках, где главное не умение швырнуть в собрата по Дару заклятие посильнее, не излупить дуру-жену покрепче, а дружба и взаимовыручка. Быть может, они передадут отсвет этой мечты своим собственным детям и внукам, и этот мир станет хоть капельку лучше? Не знаю.

Начало одиннадцатого дня нашей стоянки было самым обычным: проснулись, позавтракали и занялись своими делами. Дойлен одобрил мою идею, прикрываясь плотным магическим фоном, поэкспериментировать с маломощными заклинаниями. Но сперва следовало ознакомить его с моими исследованиями. Предыдущие семь дней я показывала ему свои записи. Суть построения заклинаний принципиально от программирования не отличалась, а Дойлен далеко не дурак. Ухватил сходу, хотя ни разу не программист. Сейчас стоило обсудить некоторые теоретические моменты, а делать это в битком набитом колдунами лагере... Не поручусь, что кто-то из соседей не всадил в днище фургона подслушивающий амулет, прикрытый маскирующими чарами; ведьмаки просто обожают делать друг другу пакости и вызнавать чужие тайны. Мы и так создавали сферу тишины минимальных размеров, накрывающую только наши головы, но вообще-то это было утомительное занятие - поддерживать плетение нестандартных размеров. Хоть слишком больших, хоть слишком маленьких. Потому мы пошли погулять за пределы разросшегося до неприличия временного города. В дубовую рощицу, что невесть как разрослась посреди степного климата на берегах Дуная. Но разговор почему-то сразу зашёл на тему, далёкую от магических экспериментов.

- Красиво, - сказала я, стараясь отвлечься от не слишком весёлых дум. Холодный ветер заставил нас обоих снова одеться в меха. - В моём мире тут дубы не растут, во всяком случае, сами по себе.

- Здесь вообще интересное место, - Дойлен был, в отличие от меня, в благодушном настроении, и поэтому мы шли под ручку. Прямо как благородное семейство. - Старая летопись гласит, что когда-то в незапамятные времена в этих местах не было моря. Здесь стояли прекрасные города, вокруг были богатые домены, маги и ведьмаки ещё обладали огромной силой...

- ...а трава была зеленее, и девушки красивее, - улыбнулась я. - Прости, перебила тебя. И что случилось с этим краем?

- Насчёт девушек - не знаю, сейчас тоже как будто не уродины, - Дойлен оценил юмор нашего мира, хохотнул и в своей фривольной манере приобнял меня. - Но если хочешь знать, что случилось с этими местами... Летопись говорит о землетрясении, которое разрушило перешеек к югу отсюда. Морские воды хлынули в плодородную долину, уничтожая на своём пути всё живое. Говорят, с того времени по берегам нового моря встречаются долины, заполненные вонючей чёрной грязью, а глубины моря безжизненны - там до сих пор гниют трупы погибших людей и зверей... Тебе не интересно?

- Интересно. Просто я задумалась... У нас в этих местах на морском дне находят вещи, которые говорят о том же. Даже теория есть, что здесь не было моря... Как странно - миры разные, история людей другая, а земля... Здесь земля - та же.

- А люди?

- И люди в сущности те же, - призналась я. - Подлости больше... или это мне так кажется, потому что тут её никто не маскирует. Подлецы уже у власти, зачем им маски, согласись.

- И я тоже подлец?

- Нет.

- Но я же принадлежу к правящему сословию, а ты только что записала всех властителей в подлецы, - несмотря ни на что, Дойлен улыбался. Ох, как он любит заманивать меня в логические ловушки...

- Исключения лишь подтверждают правило, - вывернулась я.

- Может, я кажусь тебе честным человеком только потому, что хочу понравиться... одной хорошо знакомой мне женщине, - не унимался драгоценный сосед. - Она не полюбит подлеца, потому мне приходится надевать маску.

- Или снимать маску, - когда он заводит разговоры на эту тему, мне становится грустно. Женщина, о которой он говорит, не сможет полюбить его, будь он хоть самый раззамечательный на всём белом свете. - Поверь моему опыту, Дойлен, двадцать лет работы с разными людьми научили меня отличать маски от лиц.

- Значит, моё лицо без маски настолько неприятно этой женщине, что она не желает подпускать меня к себе?

- Ты опять за своё, - улыбнулась я. Разговоры в духе Дюма мне не по душе, но Дойлена мне жаль. Чисто по человечески. - Давай доживём до ...известного тебе момента, а там посмотрим. Ещё ничего не определено.

- Ты вернёшься в свой мир, - задумчиво проговорил Дойлен.

- Я могу элементарно до этого не дожить.

- Тогда бери от жизни всё, - последовал совет. - Она, сволочь, не настолько щедра, чтобы разбрасываться её подарками.

Замечательная философия. Да он просто эпикуреец, ни дать, ни взять.

- Предпочту взять от жизни ...саму жизнь, - сказала я, вздыхая. - Это намного сложнее, чем просто наслаждаться.

- Одно другому не мешает.

- Мешает, мой дорогой. Наслаждающийся человек беззащитен.

- Правда?

Я и охнуть не успела, как Дойлен, весело смеясь, подхватил меня на руки. Мой возмущённый писк его нисколько не смутил. Ну, что ты будешь с ним делать? Не из пистолета же стрелять. Тем более, что намерения у него явно несерьёзные, просто решил хорошим настроением поделиться. Я сорвала с себя шапку и принялась со смехом отбиваться...

- Эй, глядите, какая бабёнка горячая! - наглый молодой голос мгновенно заморозил наш смех. - Прямиком из-под такого медведя... Самое то, братцы!

Дойлен отреагировал мгновенно. Мои ноги не успели коснуться земли, а он уже шагнул вперёд и влево, прикрывая меня от троих парней лет примерно по восемнадцать-двадцать. Новенькие золотые медальоны выдавали выпускников высших магических школ этого года, а яркие одежды с претензией на тонкий вкус - отпрысков провинциальных магических родов. Ребятки были явно под градусом, притом, аккурат под таким, когда тянет на сомнительные подвиги. А судя по безграничной наглости, они уже развлекались подобным манером, и на серьёзное сопротивление ещё не нарывались. Молодые маги... Золотая молодёжь в наихудшем своём варианте, когда вседозволенность становится жизненным императивом. Ульса предупреждал, что для таких вот добрых молодцев не то, что простецы - и ведьмаки быдло. Но если издевательства над простецами были в порядке вещей, и за них магам ничего не грозило, то за подобные забавы с ведьмаками полагалось довольно суровое наказание. А это означало, что нам с Дойленом живыми отсюда не уйти.