Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 11

Именно в этом секретном убежище Тони держал самые важные документы, составленные при заключении сделок или подтверждающие его права на имущество, а главное — свое завещание. В него он часто вносил поправки, вычеркивая одних людей и добавляя других, в зависимости от того, какую роль те играли в его жизни, и от того, устраивала его эта роль или нет. Ему нравилось представлять себе, какое впечатление произведет на людей, заинтересованных в судьбе его состояния, наличие или отсутствие в списке тех или иных имен.

Помимо юриста, занимавшегося всеми делами Тони, у него был еще душеприказчик, которому он доверил ключ от сейфа в центральном отделении банка «Уэллс Фарго». Получить доступ к сейфу можно было только при наличии свидетельства о смерти Тони. Там хранились бумаги, указывающие местонахождение его убежища и способ, каким можно туда проникнуть, а также код от тайника, устроенного в полу. В случае попытки открыть сейф без свидетельства о смерти хозяина банк был обязан немедленно сообщить ему об этом; душеприказчика предупредили, что всякое сотрудничество с ним после этого прекратится без каких-либо оговорок, как и выплата солидного ежемесячного гонорара.

В своем главном офисе Тони держал устаревший экземпляр своего завещания, чтобы партнеры и сотрудники, имевшие доступ к сейфу, могли втайне ознакомиться с ним. Он надеялся, что коллеги не устоят перед таким соблазном, и воображал, какую радость они испытают при виде своих имен и как будут впоследствии разочарованы при оглашении настоящего завещания.

Все знали, что Тони принадлежит также соседний жилой дом, по своей конструкции аналогичный зданию с убежищем, с той лишь разницей, что первый этаж там отведен под магазины, а выше квартиры. Оба здания имеют общую подземную автостоянку, оборудованную системой видеонаблюдения, которая должна контролировать всю территорию, но на самом деле у нее была одна «слепая зона» — коридор, по которому Тони мог быстро и незаметно достичь своего убежища.

Дабы оправдать свои частые визиты в эту часть города, Тони приобрел одну из квартир в соседнем жилом доме. Квартира была прекрасно обставлена и оборудована и представляла собой отличное прикрытие; здесь он ночевал чаще, чем в Вест-Хиллзе или в жилище на побережье, неподалеку от городка Депоу-Бэй.

Тони засек время, необходимое, чтобы добраться из этой квартиры до тайного убежища через подземную автостоянку. Оказалось, что на это уходит меньше трех минут. В своем логове он был связан с внешним миром посредством камер видеонаблюдения, по которым следил за своими владениями и главным офисом. Толку от всей этой электроники было мало, и нужна она была ему разве что в целях безопасности. Ни в одной из спален и ванных комнат не было скрытых камер, поскольку время от времени этими помещениями пользовались другие люди — с разрешения хозяина, разумеется. Тони во многом можно было упрекнуть, но не в страсти к подсматриванию.

Видя, как его автомобиль заезжает в гараж, соседи предполагали, и чаще всего справедливо, что он собирается провести ночь в своей роскошной квартире. Тони стал для них частью повседневной рутины, и его приезды и отъезды не вызывали у окружающих особого интереса, чего он и добивался. И все же, постоянно испытывая безотчетное чувство тревоги, Тони решил принять дополнительные меры: он слегка изменил свой ежедневный распорядок — ровно настолько, чтобы заметить возможного преследователя, не вызывая у него подозрений.

Тони никак не мог понять, чего ради кому-то понадобилось выслеживать его, какой в этом смысл. Он сжег за собой почти все мосты, а потому полагал, что причину следует искать не в прошлом, а в настоящем. По всей вероятности, дело в деньгах, решил он. Все в конечном итоге сводится к деньгам, разве не так? Может быть, это происки бывшей жены? Или его деловые партнеры вступили в заговор с намерением лишить его доли в бизнесе? А что если конкуренты интригуют? Он часами и целыми днями обдумывал все детали прошлых и текущих финансовых операций, сделок, слияний и приобретений, пытаясь выявить какое-то важное обстоятельство, но безрезультатно. Тогда он погрузился в изучение своих многочисленных капиталовложений, надеясь разыскать хоть какой-то ключ к происходящему. Ему удалось обнаружить несколько незначительных нарушений, но когда он указал на них партнерам, очень быстро выяснилось, что они либо легко устранимы, либо соответствуют стандартным операционным схемам, которые он сам и разработал.

Несмотря на тяжелую ситуацию в экономике, бизнес его развивался стабильно. Тони убедил партнеров, что им необходимо поддерживать высокий уровень ликвидности, и теперь они методично скупали недвижимость и диверсифицировали инвестиционный портфель, выгодно вкладывая в различные предприятия, причем делали все это самостоятельно, не связываясь с банками, которые из осторожности стали придерживать кредиты. Авторитет Тони был на высоте, но это не приносило ему успокоения. Передышки были краткими, любой успех приводил к тому, что в дальнейшем требования к коммерческой эффективности снова повышались. Такой образ жизни сильно изматывал, но других способов существования Тони не признавал, считая, что они устраивают только ленивых и безответственных.

Он все меньше и меньше времени проводил в главном офисе и не замечал, что другие сожалеют об этом. Из-за усилившейся тревоги он стал раздражительнее, чем обычно, и малейшее нарушение привычного распорядка выбивало его из колеи. Даже его партнеры чувствовали себя спокойнее, когда Тони решал поработать дома, и, если свет в его кабинете не зажигался, они, облегченно вздохнув, принимались за работу даже с большим рвением и отдачей. Таковы ядовитые плоды чрезмерного контроля за действиями подчиненных, а Тони гордился своими навыками в этой сфере.

Но именно во время таких непродолжительных передышек его страхи вырывались на свободу и усиливалось ощущение, что он является объектом чьего-то непрошеного и нежелательного внимания. Вдобавок ко всему, Тони с удвоенной силой начинали мучить привычные уже головные боли. Обычно мигрени сопровождались у него ухудшением зрения, а потом в конце каждой фразы начинал заплетаться язык. Порой ему даже казалось, что его череп вот-вот пронзит невидимая искра, которая застрянет внутри, прямо за правым глазом. В такие часы свет и звуки доставляли ему мучения, поэтому, предупредив своего секретаря, Тони забирался в самый темный угол квартиры, прихватив с собой целый арсенал болеутоляющих средств и записей «белого шума».[6] Там он отсыпался, и боль утихала, возвращаясь лишь в те моменты, когда он смеялся или качал головой. Тони убедил себя, что виски способствует выздоровлению, и под этим предлогом частенько прикладывался к стакану.

Почему именно сейчас? Несколько месяцев не было ни одного рецидива мигрени, а теперь без боли не проходило и недели. Тони стал подозревать, что кто-то отравляет ему еду и питье. Все чаще он испытывал отчаянную усталость, и даже навеянный лекарствами сон почти не помогал. В конце концов он решил обратиться к врачу, но не смог прийти к назначенному часу, так как вынужден был присутствовать на внеплановом совещании, созванном для решения проблемы, которая возникла в связи с одним из крупных приобретений. Встречу с врачом пришлось отложить на две недели.

Когда нарушается привычный ход вещей, человек начинает задумываться о своей жизни и об окружающих: кто ему дорог и почему. В целом Тони на свою жизнь не жаловался. Он был намного богаче большинства людей, что само по себе достижение для того, кто вырос в приюте и о чьем будущем служба опеки не особенно заботилась. Обо всем этом Тони давно уже перестал печалиться. Он делал ошибки и вредил другим — но кого нельзя в этом упрекнуть? Он жил одиноко, но по большей части в свое удовольствие. У него были дом в Вест-Хиллзе, квартира на берегу залива и еще одна на набережной реки Уилламетт, прибыльные капиталовложения и практически полная свобода действий. Да, он жил одиноко, но в основном это его устраивало… Он достиг всего, к чему стремился, или, по крайней мере, того, что было достижимо, и вот теперь, на пятом десятке, испытывал гнетущее ощущение пустоты и сожаления, которое поднималось из каких-то глубин сознания. Он быстренько запихивал непрошеных гостей обратно в невидимый тайник, который люди создают, чтобы защититься от самих себя. Да, конечно, он жил одиноко, но…

6

«Белый шум» — стационарный равномерный шум: например, шум водопада, пылесоса, фена и т. п. Аудиозаписи «белого шума» оказывают успокаивающее действие и используются при бессоннице, мигренях, кормлении грудных детей.