Бессердечный

— Откуда такие ярлыки? Думаешь, раз мои родители при деньгах... были... они... То что? Я не достоин и одного твоего взгляда? Если хочешь знать, я всего добился сам, девочка-которая-до-сих-пор-не-выросла: мой счёт в банке ни разу не пополняла мать. Но куда уж мне, до такой благородной тебя, со своей никчёмной музыкой?!

Он демонстративно сплюнул на землю, поправил капюшон и пошёл прочь от клуба. Дэни недолго смотрела ему вслед, чувствуя мягкие снежинки на щеках. Догнала, упрямо встала перед ним:

— Ну, прости! Я не считаю твою музыку никчёмной. Это не так. Просто... я бы никогда не подумала, что ты можешь написать песню для меня... Из-за меня, то есть.

— Это называется вдохновением. Но эффект уже искажён, — Ричард тяжко вздохнул, опустив голову. — Я хотел, чтобы ты услышала её и поняла, что я ценю всё, что ты для меня делаешь.

— Да, неловко получилось. Может быть, ты споёшь её для меня... ну... приватно?

Она улыбнулась, мысленно молясь, чтобы лёд тронулся, и парень остыл. А главное, чтобы скользкая тема её прошлого так и осталась недосказанной. Ей показалось, что он слишком долго молчит. Очень долго, вечность. Ещё пару недель назад ей было бы всё равно, но сейчас... Разве они не друзья, в конце концов?

Ричард посмотрел на неё, наконец, и его губы, тронутые пресловутыми шрамами, скривились в ухмылке.

— Извинения приняты. Если ты признаешь, что тебе понравился концерт в целом. И если...

— Чего?

— Если угостишь меня кофе.

Фьюх! Дэни мысленно пела дифирамбы рождественскому духу: лёд начал подтаивать. Не хватало ещё истерик и криков, это не пойдёт на пользу парню, который и так сегодня работал на износ. Поэтому девушка просто отмахнулась и объявила:

— Концерт был обалденный! Это раз. Будет тебе и кофе, и чай, и клубника со сливками. Это два. Только не плачь, малыш.

Она поманила его за собой, развернулась и пошла в сторону Беркли-стрит. Ричард шёл рядом, спрятавшись под капюшоном, и она уже не видела его довольной, больше похожей на победную, улыбки.

Через пять минут они дошли до угла улицы, где расположилось обожаемое местными американское кафе «Rocotillo». Дэни тоже любила его, в основном, за приличные цены и ещё более приличное качество еды. А их десерты... Ах, вот, где можно вкусить райское наслаждение!

Девушка порадовалась, что в это время посетителей почти не было, а то настороженный, нахохлившийся, как зашуганный воробушек, Ричард подозрительно оглядывался и вжимал голову в плечи чересчур уж усердно. Всё-таки, публичное место, а он так долго уже никуда не выбирался. В общем, она его вполне понимала.

Дэни выбрала самый дальний столик у окна, они с Ричардом сели друг напротив друга, и парень неотрывно следил за ней, пока она раздевалась: сняла шапку, куртку, бросила это всё на рюкзак, тряхнула волосами и расчесала их пальцами. Филч сидел неподвижно, кусал губы и заметно нервничал.

— Слушай, Ричи-Рич, перестань, — прошептала Дэни, чуть навалившись на стол. — Здесь никто на тебя не смотрит. В это время здесь почти никого нет. Расслабься. И расстегни куртку. Ты и так уже вспотел. И сними перчатки. Хотя бы одну... Ты же не будешь пить кофе в них?

— Я же не думал, что ты действительно поведёшь меня в кафе. Мне казалось, ужина дома было бы вполне достаточно.

Он произнёс это так обыденно, так по-взрослому... Будто жена притащила муженька в ресторан на ночь глядя, хотя дома их ждал простой, но вкусный ужин. Дэни хмыкнула, представив себя на кухне в доме мамаши Ричарда. Невероятно забавно.

Он снял только правую перчатку и расстегнул куртку и свитер. Пока Дэни, улыбаясь, разглядывала меню, он наблюдал за ней, потом вдруг спросил:

— Что это тебя так развеселило?

Она не успела ответить, потому что к ним подошла официантка — пухленькая, розовощёкая — и тут же обратилась к Филчу, хотя он, напрягшись, повернулся всем корпусом к окну.

— Э-э-эм, а будьте добры, мне — латте маккиато, а моему... другу... ему и глясе пойдёт. Только поменьше тёртого шоколада, пожалуйста.

Дэни «спасла» своего спутника, переключив внимание официантки на себя, так, что та и не стала больше глядеть на него. Ну, мало ли, парень не общительный, или вроде того...

— Что-нибудь ещё?

— Мы подумаем и скажем.

Женщина удалилась, запомнив заказ, а Дэни полезла через свою одежду за рюкзаком, чтобы достать кошелёк. Вот фигня... На кофе хватит, а вот с десертом придётся обождать. Филч заметил её недовольство и твёрдо спросил:

— Ты правда думала, что я позволю тебе платить?

— Давай не будем... Ты же мне песню посвятил.

— Так, без возражений! Забудь.

Он достал из внутреннего кармана куртки кошелёк, кожаный такой, надутый, и положил на стол перед собой. Дэни посмотрела на свой и вздохнула. Мда.

Ричард улыбнулся и заговорчески спросил:

— Что у нас там по меню? Что ты ещё хочешь?

Она колебалась, глядя на единственную строчку с любимым десертом, который позволила себе аж полгода назад, и молчала.

— Давай, колись, крошка. Открой мне тайну: что тебя соблазняет?

Дэни подняла на него глаза и сглотнула; в животе сразу же заурчало, только от голода ли? А ещё ладони вспотели... опять. Девушка неохотно ткнула пальцем в нужный десерт, и Рич повернул лист меню к себе.

— Так, так... Всего-то? Клубничный сок, сливки... Ну, желание твоё — закон.

Принесли кофе, через пять минут ещё и десерт — два бокала для шарикового мороженого, наполненные клубничным и шоколадным джемом, а сверху — взбитые сливки.

Дэни смущённо ковырялась ложкой в десерте и то и дело поглядывала на Рича; он просто пил свой кофе.

— Спасибо, — выдохнула Дэни едва ли не с трудом. — Обожаю этот десерт, хотя частенько его себе не позволишь.

— Не за что. Я рад. А почему ты заказала мне глясе? Не лучше ли было что-то по-мужски крепкое и горячее?

— Тебе нельзя ни крепкое, ни горькое, ни тем более горячее.

— Ах! Кажется, мне начинает нравиться твой командный тон. Это так... игриво, что ли.

К чему это было сказано, Дэни так и не поняла, да и не горела желанием, поэтому просто запихнула как можно больше ложек с десертом в рот. Потом вдруг чихнула... и половина содержимого её рта полетела на стол. Слава рождественскому духу, в ресторане действительно никого не было! Иначе дикий смех двух молодых людей нарушил бы мир и покой посетителей.

Салфетками Дэни вытерла стол и рукав куртки Рича, так что он тоже пострадал от её чиха, но зато смеялся громче неё самой. А затем они просто болтали, касаясь только музыки, путешествий и... десертов, и Дэни никогда не подозревала, что какие-то мелочи, обыденные, незначительные, могут так развеселить. И Филч... Никогда, ни один парень не смотрел на неё с таким напряжённым вниманием, не ловил каждый её взгляд, не смеялся так искренне её шуткам, которые она сама считала дурацкими.

И она смотрела на него и не замечала шрамов от ожогов, ей вообще было всё равно, как он выглядел. В какой-то момент она поняла, что Рич забыл свой стыд и расслабился, даже несмотря на то, что двое старичков сидели за барной стойкой и пили пиво, иногда оборачиваясь на громкий смех.

Они проговорили до пол первого ночи и даже не заметили этого.

Всё закончилось, когда в кафе вошли четверо явно подвыпивших парней. Рождественский дух отправился на заслуженный отдых, видимо.

Весёлая компания сгруппировалась у барной стойки, парни говорили громко и настойчиво и, в конце концов, как по закону жанра, обратили своё внимание на Ричарда; с их стороны он был отлично виден им даже с этим его глубоким капюшоном. Они не были навязчивыми, скорее, наоборот, но это и стало отправной точкой для Ричарда: их пристальное внимание, перешёптывания и беспрерывное глазение на него просто не могли сказаться иначе.