Бессердечный

Ещё пятнадцать минут бесполезного петляния по тёмным улочкам ничего не дали. В конце концов, Дэни не выдержала и попросила высадить её где-нибудь на Белвью. Парни поехали дальше, а она осталась стоять под ярким светом фонаря; тротуар был покрыт тонким слоем снега, а клумбы перед жилыми домами уже превратились в сугробы.

Из окон домов, занавешенных рождественскими огоньками, падал на дорогу свет. Люди готовились к праздникам. Дэни не любила это время года, ибо в её семье новогодние праздники нечасто удавались. Не хватало на этот раз получить в подарок окоченевшего, не дай-то Бог, едва живого Ричарда.

Дэни пошла вперёд, то и дело оглядываясь и прислушиваясь, и иногда проверяла свой мобильный: кроме сообщений от парней о том, что они ничего не нашли, не было звонков или других эсэмэс.

Через полчаса ей стало так холодно, что у девушки замёрзли нос и щёки. Через час ей вдруг захотелось плакать. От бессилия, от слабости, от холода.

Девушка остановилась возле очередного однотипного дома и вдруг услышала шум потасовки, затем дверь позади неё открылась, и на высокое крыльцо практически вывалились двое мужчин.

— И никогда больше не приходи сюда! — кричал один из них, седой, рослый мужик, хватая второго за ворот пальто. — Если я хоть раз увижу тебя рядом со своей дочерью опять, я тебя на куски порву!

Он буквально вытолкнул несчастного на ступени крыльца, и тот только чудом не свалился на асфальт на подкошенных ногах. Капюшон с его головы спал, и Дэни узнала своего пропавшего подопечного: он едва не упал перед ней на колени.

— Чтобы я тебя здесь больше не видел! — продолжал разъярённый мужчина, не сходя с крыльца. — Мало ты попортил нам крови! Энни не хочет тебя видеть!

— А вы спросите для начала у неё самой! — выкрикнул Филч в ответ; Дэни с опаской глядела на него снизу вверх. — Вы всегда стояли между нами, всегда... Дайте ей свободу, ей уже не пятнадцать лет!

— Пошёл вон!

— Я не уйду без ответа, ясно?! Энни! Энни, пожалуйста!

Дэни подняла голову туда, откуда из потока света вышло божественное видение в длинной, белой рубашке: она походила на чёрноволосого ангела, безумно красивого и несчастного, потому что её глаза были покрасневшими от слёз.

— Энни... Прошу тебя! Дай мне шанс! Не оставляй всё вот так...

Если он и мог умолять с большим отчаянием, то в это верилось с трудом. Дэни переводила взгляд от Ричарда к Энни и ждала. Когда папаша девушки собрался вмешаться, Энни остановила его, взяв за руку, затем произнесла достаточно громко и твёрдо, но в её голосе ещё звучали нотки прошедшего плача:

— Нет, Рич. Всё уже давно кончено. Извини меня.

И она просто потянула отца за собой, они вошли в холл, и дверь захлопнулась. Всё стихло неожиданно, и Дэни почти растерялась. Посмотрела на «несчастного Ромео»: он всё ещё глядел на закрытую дверь, и в его глазах медленно угасала надежда на новогоднее чудо.

Через пару минут он словно пришёл в себя и увидел, наконец, Дэни. На его обожжённом лице отразилось отчаяние, и ругательства, что готовы были сорваться с губ девушки, просто остались несказанными.

— Ну, ты как?

Ричард помотал головой и сунул руки в карманы пальто. Дэни просто вздохнула, взглянув на его непокрытую лысину, сняла свою вязаную шапку и надела её парню на голову, а затем уже натянула и капюшон, торчавший из-под воротника пальто.

— Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу, — произнесла она тем не менее спокойно. — Из-за тебя подняли копов, твоя мать с ума сходит, твои друзья бросили всё ради тебя, а ты ведёшь себя, как ребёнок... Филч, ты — дерьмо. Знаю, я не имею права так говорить, но стоит мне представить, что ты был таким и раньше, мне хочется тебя убить. Ты попёрся к девушке, которая тебе изменила, и не с кем-то, а с твоим потенциальным убийцей, которого ждёт суд.

Он стоял, низко опустив голову, будто провинившееся дитя, и молчал. А когда заговорил, его голос был хриплым и тихим:

— Ты права во всём, и я не буду отнекиваться и злиться. Я знаю, что я — эгоистичная сволочь, но...

— Что «но»?

— Но я любил её, — прошептал он и посмотрел Дэни в глаза. — Я не мог просто так всё забыть. Я хотел быть с ней, даже предложение готов был сделать... Но теперь вижу, что всё кончено.

Дэни хмыкнула и потопталась на месте, чтобы размять ноги и согреться.

— И ты решил выяснить отношения в три часа ночи?

— Я гулял и думал...

— Ну точно придурок. Слушай, что я тебе скажу. Может, хоть в следующий раз ты будешь умнее. Моя сестра всегда говорит, что нужно уметь видеть знаки в жизни. Это ведь только твоя жизнь, ты свободен, по крайней мере, в выборе. И тебе решать, как поступать, это — твой предел. Но ты не видишь знаков: не видишь людей, которые хотят тебе помочь, не видишь жертвы, на которые они идут ради тебя. Если уж тебе плевать на себя, так подумай о них хотя бы. Ты жив, свободен и молод. Но твоя проблема в том, что ты не знаешь себе цены, Ричи-Рич.

— А любовь тоже входит в эти жертвы?

— Это не та любовь, которая нужна тебе. Блин, да она трахалась с другим, пока ты лежал в больнице! А что произошло сейчас? Она бросила две фразы за спиной своего папаши и ушла. Нет, Ричи-Рич, это не любовь. Любовь.. Это когда ему или ей плевать на то, что ты даже неполноценный человек, а всё равно остаётся рядом и поддерживает. Тебе просто не повезло. Не с той, и не в то время.

Когда на его лице, спрятанном под капюшоном, появилась едва заметная улыбка, Дэни выдохнула. Ей отчего-то стало легко и приятно. И хотя вечерний мороз ещё щипал щёки, она чувствовала, как что-то меняется. В ней, в этом парне, во всём, что её окружало.

— Ну, горе-Ромео? Так и будем стоять, или уже двинем домой?

— Пошли.

Они зашагали рядом, направившись вниз по улице, когда в голову Дэни вдруг пришла очередная идея, от которой она не могла позволить себе отказаться.

Девушка бегом вернулась обратно, подняла с земли небольшой, но увесистый камешек, размахнулась и, что было сил, бросила его в окно второго этажа. Треснуло стекло, и кто-то громко заорал матом.

— Дура! Нахрена ты это сделала? — закричал Филч, стоя в нескольких футах от неё. — Это же не их окно!

— Ой, блять...

И правда, когда Дэни разглядела за разбитым стеклом силуэт какой-то бабульки в чепчике, сразу же крикнула парню «валим!» и побежала со всех ног. Ричард даже взял её за руку, когда они рванули прочь с улицы и скрылись за поворотом в арке между соседними домами.

Глава 9

Он явно чувствовал себя лучше, чем полчаса назад, когда навсегда распрощался с Энни и её гордостью, покрытую чарующей красотой. Дэни надеялась, что её слова об эгоизме и свободе выбора дошли до него, и парень подумает семь раз, прежде чем идти на риск.

Копы всё ещё дежурили возле дома, и даже чёрный «Volvo» был припаркован рядом. Ричард остановился, мягко развернул Дэни к себе и встал к ней очень близко. Его горячее дыхание касалось её лица, когда он говорил:

— Слушай... Прости меня, просто прости. За то, что я натворил. Пока мы не вернулись в клуб всеобщей ненависти и жалости имени меня, я хочу, чтобы ты сейчас сказала мне, что не злишься. Окей?

Его глаза сияли так ярко в тот момент, в них отражался свет фонарей и окон соседних домов; Ричард выглядел таким уставшим, таким взрослым, и Дэни вдруг стало жутко неловко. Она даже не могла понять, почему.

— Тебе так важно, чтобы я не злилась, а?