Страница 27 из 47
— Что за нахер? — пропищал он в мое ухо, отскочив от меня. Мы оба уставились на его член покрытый моей кровью. — Ты… ты девственница? — Его голос был хриплым, а в глазах читалось большое удивление.
Закусив свою губу и пытаясь скрыть слезы, я кивнула.
— Милая, почему ты мне не сказала? — проревел он. — Боже, а я-то думал… все эти парни всегда ошивались возле тебя, словно ты была их сукой… блядь. Блядь. Ты в порядке?
Беспокойство на его лице, было не передать словами. Он выглядел так, словно его ударили битой.
— Я не знал, пчелка. Мне так чертовски жаль.
— Прекрати. Я хочу этого. Если кому и досталась бы эта девственность, то только… — я тут же одернула себя и притянула его ближе. — Просто заверши начатое. Сделай это уже.
В его глазах полыхал огонь
— Ты уверенна в этом?
— Да, я же твоя шлюха, помнишь? Трахни меня, Оливер. Давай же.
— Блядь, пчелка, ты меня просто убиваешь. Боже, ты даже понятия не имеешь, как ты меня убиваешь.
Он поднял меня и бережно принес меня в свою комнату, словно я была какой-то хрупкой вещицей. Уложив меня на кровать, он навис надо мной, а его твердый член упирался в меня.
Дрожа, я развела ноги в стороны, открывая ему путь к моей киске. Он наклонился и нежно поцеловал меня, пока медленно водил в меня свой член. Он так бережно это делал, чтобы не причинить мне никакой боли, я думала что взорвусь, пока он трахнет меня.
— Оливер, просто трахни меня уже, — заскулила я от отчаянья, чувствуя как его член скользит внутри меня.
Слезы бежали по моим щекам. Впервые в своей жизни я чувствовала себя принадлежащей кому-то.
— Мая, только не плачь, умоляю.
— Это слезы счастья. Девушки иногда плачут, если им грустно или они счастливы.
— Ну, тогда позволь мне сделать тебя еще счастливее, — ответил он, когда начал толкаться внутри меня, увеличивая ритм и скорость.
Я принадлежала Оливеру. И я сделаю все, что он захочет.
Я больше ничего не хотела, кроме как принадлежать ему.
Если он так хочет, то я буду его личной шлюхой. Лично его шлюхой. Не имело никакого значения, как он будет называть меня, до тех пор, пока он будет давать мне то, в чем я так нуждалась. Отдавать мне себя полностью.
Глава 24
Оливер
Я медленно выбрался из ее объятий, кровь на моих простынях означает, что она принадлежит полностью мне. Все эти годы, только одна мысль о том, что парни погружали свои члены в нее, сводила меня с ума.
Я пытался сдержаться, сделать мои движения плавными, в то время пока был внутри нее, но я так чертовски хотел ее, что мне приходилось бороться с самим собой. Я не думал, что так будет. Гнев накрыл меня. Это не должен был быть ее первый раз.
Так или иначе, я радовался, что был ее первым. Мое сердце чуть не лопнуло от этой радости, еще никогда себя так не чувствовал.
Все так быстро перевернулось с ног на голову. Я был так счастлив. Мая просто сводила меня с ума. Ну, в принципе это не удивительно.
Это должно было стать просто сексом — простая похоть. Попытка насладиться своим желанием. Меня не должно было волновать то, сделал ли я ей больно, когда потерял контроль, трахая ее. В моем уме выстроилась совсем другая цепочка: грубо, грязно, захватывающе. Удовольствие, смешанное с болью. Ни какое-то там ванильное дерьмо — только полная власть. Я просто хотел ее использовать как месть, за все те обиды, которые мне причинили.
Мои внутренности сжались в тугой узел. Черт, вместо того чтобы избавиться от этой одержимости, она втянула меня совсем в другие чувства.
Теперь я владел ею, и не было никакой чертовой возможности, чтобы остановиться. Я всегда желал большего. Мне хотелось затащить ее в кровать и трахать до одурения, после которого она бы просто не смогла ходить несколько дней. Я хотел услышать, как она выкрикивает мое имя. Я хотел владеть каждой частичкой ее.
Словно пощечина, реальность пронзила мой разум: это только начало моей одержимости. Я что реально верил, что окажись я в ней все утихнет и придет конец всему? Чтобы не случилось, я уже не смогу ее отпустить. Ее никогда не коснется другой мужчина.
Что-то изменилось, и это что-то до чертиков меня блядь пугало.
Какая худшая часть из всего этого, спросите вы? У меня не было никакого стопроцентного долбаного контроля над ней. Никакого. Оливер Кинг сталкивается с этим впервые. Можете поверить в это? Я всегда думал, что владею контролем. Теперь же, я наконец-то понял, что ошибался. Страх, вот что я ощущаю прямо сейчас, мои мозги отказываются думать, они погружены в полнейший хаос.
Все что мне было известно, что она никогда не сможет стать моей. Я был придурком — мое ДНК испорчено. А я просто взял и утащил ее в ад вместе со мной.
Думай, Оливер. Думай.
Я собираюсь втянуть нас обоих в мир хаоса и каких-то непонятных эпических отношений. Готов ли я принять последствия? Принять то, от чего раньше бежал? Мая всегда была в моих мыслях. И теперь, когда реальность настигла меня, я понял, обратного пути нет.
Она сладко потянулась, а затем ее рука накрыла мою щеку, застенчиво улыбнувшись, она похоронила свое лицо на моей шее. Я прижал ее покрепче к себе, держа ее напротив себя, чувствуя каждый изгиб ее тела, и мягкую плоть, которая прижималась к моему твердому телу.
Блядь. Что-то внутри меня щелкнуло, и я реально не знал, что за фигня только что произошла. Это не было связано с тем, что я прикоснулся к ней. Мой мозг продолжал искать ответы, пытаясь разобраться с этим беспорядком в моей голове. Но блядь, это невозможно понять. Это было чем-то личным, какое-то чувство ранее неизвестное мне.
Мое сердце давало трещины, шаг за шагом, она вонзала свои острые коготки в него, пробуждая то, что было запретным.
Я взял ее тело. Я контролировал ее разум. Но я не мог владеть ее сердцем или моим. На них были наложены ограничения. Но рано или поздно все меняется.
Встав с кровати, я принес мочалку, чтобы очистить ее между ног. Она смотрела на меня широко распахнутыми глазами, не веря в то, что произошло между нами. Ее кожа покрылась румянцем, а сама Мая стала избегать моего взгляда, она постоянно опускала свои глаза каждый раз, когда я смотрел на нее.
Оставив ее одну на какое-то время, чтобы она могла разобраться в себе — нет, чтобы я мог разобраться в себе, я вернулся в ванную, чтобы вымыть мочалку и засохшую кровь с моего члена. Я чуть не подавился воздухом, когда понял что это ее первый раз, я забрал девственность девушки. Другие женщины, с которыми я спал, уже трахались с кем-то до меня.
Но это не повлияло на меня никак. Я не знал всей этой хрени, пока не трахнул ее. Почему она ничего не сказала? Почему не остановила меня? Я был монстром в глазах Маи, демоном и последним мудаком. Она была права.
Пытаясь выкинуть это дерьмо из своей головы, я вернулся в комнату.
Она свернулась в комочек на кровати, а ее руки были обвернуты вокруг ее колен. Она выглядела такой чертовски уязвимой, такой одинокой на этих белых простынях, ее черные волосы запутались, создавая беспорядок на голове. Желание сделать хоть что-то правильное, чтобы заставить ее снова почувствовать себя хорошо, затопило мое сердце.
Ложась на кровать, я притянул ее к себе, прижимая ее спиной к моему телу, закутывая ее в свои объятия. Она напряглась, а затем расслабилась рядом со мной. Мы так чертовски подходили друг другу, как это могло быть ошибкой?
Две сломленные души.
Разрушенные.
Так долго были одиноки.
Смогли отыскать друг друга самым неожиданным образом.
— Ты как, в порядке? — прошептал я, целуя ее в плечо. Она не ответила.
Я закрыл глаза, лаская ее кожу своими губами. — Прости, что звал тебя шлюхой.
Она вздрогнула, и с ее губ взлетел протяжный вздох. Нуждаясь в том, чтобы она все поняла, я продолжил свой монолог.
— Я просто глупец. Ревнивец. Мысль о других парнях… внутри тебя. Это правда убивало меня. — Черт. Почему я говорю это? Я никогда не объяснялся перед кем-то раньше. Почему сейчас делаю это?