Эридан (ЛП)

Они завтракали в каюте. Так как в ней было только два стула, Скип уселся на край койки. Его глаза расширились, когда он вгрызся в сосиску, и стали еще больше, когда он положил большой, щедро намазанный сиропом кусок блинчика в рот. Дидри ела со всем изяществом, какое предписывают правила хорошего тона, но когда Карпентер спросил, кто хочет еще, никто из них не сказал нет.

Чтобы доказать Дидри, как он силен, Карпентер настоял на том, чтобы посуду мыл он. Пока он мыл тарелки, Скип, выбравшийся из Сэма наружу, подошел к пассажирской двери и сообщил, что когда Хаксли приходил за водой, он сказал, что хочет сообщить Карпентеру кое-что важное и был бы признателен, если бы он нанес ему еще один визит. Карпентер глянул на Дидри, которая вытирала тарелку. – Ну, я думаю, все будет в порядке, мистер Карпентер. Но мы со Скипом пойдем с вами.

Скип дал Карпентеру идти впереди. После того как они достигли галереи, Карпентер повернул в нужный коридор, а добравшись до Y-образного перекрестка, он свернул на левую ветку. Но боковых коридоров было много, и он не был уверен, в какой из них он должен повернуть налево. Конечно же, он выбрал неправильный коридор, и Скип сообщил ему, что вместо этого коридора нужно завернуть в следующий. Карпентер исправил свою ошибку. Затем нужно было свернуть направо, потом налево, а в конце снова направо. Здесь боковых коридоров было меньше, и он нашел дорогу без дальнейших затруднений; наконец вдали появилась светящаяся точка смотрового окна в двери Хаксли.

Хаксли сдвинул люк в потолке в сторону, и утренний свет наполнял комнату. При естественном освещении это место выглядело еще грязнее, чем в свете лампы. Старик отвесил поклон Дидри и Скипу. Он где-то отыскал еще один стул и поставил его у стола рядом с другими стульями. Хаксли еще раз поклонился Дидри. – Пожалуйста, садитесь, Ваше Высочество.

Было очевидно, что Хаксли собирался стоять до тех пор, пока она не выполнит его просьбу. Она разместилась на самом краешке стула, так, чтобы только не свалиться с него. Карпентер и Скип сели тоже. Хаксли занял оставшийся стул так, чтобы находиться за столом напротив Карпентера. – Во время вашего предшествующего визита, мистер Карпентер, - произнес он, - я упомянул о том, что на Марсе наступает еще один ледниковый период.

Карпентер кивнул. Неужели Хаксли пригласил его еще раз только для того, чтобы побеседовать о гипотетическом ледниковом периоде?

- По причине эксцентриситета его орбиты и значительного наклона его оси, которая колеблется от четырнадцати до тридцати пяти градусов, - продолжал Хаксли, - Марс постоянно ныряет в ледниковые периоды. Одна сторона его орбиты лежит на тридцать миллионов миль ближе к солнцу, чем другая, и временами, когда планета находится наиболее близко к солнцу, она наклонена таким образом, что ее северное полушарие удалено от солнца в наибольшей степени. Находясь на противоположной стороне своей орбиты, планета так далека от солнца, что, когда в северном полушарии должно наступить лето, оно так по-настоящему и не приходит. Во время таких фаз нормальный процесс таяния льда на Северном Полюсе прекращается. Спустя двадцать четыре тысячи лет ситуация начинает развиваться в обратном направлении, и такие же процессы происходят в южном полушарии. Однако между этими двумя климатическими катаклизмами существует период, в течение которого два полушария получают одинаковое количество солнечного света. Во время этого периода лед вокруг полярных шапок тает обычным образом, водяной пар поглощается атмосферой, и климат становится теплее. Эти идеальные межледниковые периоды длятся около трех тысяч лет и должны были повторяться в течение всей относительно недавней истории планеты. Кью воспользовались настоящим межледниковым периодом по причинам, известным только им, и засеяли планету человеческой и различными другими формами жизни. . . . Кажется, вас не особо удивили катаклизмы марсианского климата, мистер Карпентер? Интересно, существуют ли в ваши дни на Марсе ледниковые периоды?

Не подумав, Карпентер сказал: - Когда я был у вас прошлый раз, вы рассказывали мне об огромном океане. Теперь от него не осталось никаких следов. И когда планета наиболее близка к солнцу, ее северная полусфера отклоняется от него.

Дидри дотронулась до его плеча. – Неужели там нет никакой жизни, мистер Карпентер?

- Мы не знаем, крошка, - быстро ответил он. – Мы только фотографировали планету с орбитальных аппаратов, но мы не смогли определить, есть ли там какая-то жизнь или нет, и провели несколько простых экспериментов с помощью дистанционно управляемых спускаемых аппаратов. Возможно, там есть жизнь, или даже цивилизация, существующая под поверхностью. Карпентер не стал говорить о том, что атмосфера Марса будущего состоит в основном из углекислого газа и слишком тонкая, чтобы вода могла течь в жидком виде.

- Однако Марс в моем времени находится более чем на семьдесят четыре миллиона лет в будущем, так что, конечно, вам или Скипу не о чем беспокоиться.

- Определенно нет, Принцесса, - сказал Хаксли. – И Марс будущего, удаленного от нашего времени на восемьсот лет – будущего, в котором, как вам, без сомнения, известно, наступит предсказанный нашими учеными ледниковый период, также определенно не является тем, о чем вам или вашему брату нужно беспокоиться. Вы можете быть уверены в том, что к тому времени кто-нибудь действительно позаботиться об этой проблеме, и будут построены космические корабли, способные перебросить всю цивилизацию Большого Марса на планеты, расположенные в других звездных системах. Хаксли вернул свой взгляд на Карпентера. – Я хотел, чтобы вы хорошо ознакомились с этой проблемой, мистер Карпентер, но что до вас, то наступающий ледниковый период не имеет никакого отношения к вашей дилемме.

- Моей дилемме?

- Либо вам придется взять принцессу и принца с собой в ваше будущее, либо вы должны будете как-то постараться вернуть их обратно на Марс.

- Боюсь, я никогда не принимал ваш ледниковый период во внимание.

- Я опасался, что вы принимали его во внимание. Это могло повлиять на ваш ход мыслей. Ваша дилемма весьма сложна. Вам, как и мне, известно, что принцесса и принц не могут так просто занять более низкое социальное положение в каком-либо обществе, и, несмотря на то, что ваши речь и манеры показывают, что ваш социум не может радикально отличаться от социума Большого Марса, в чем-то должны быть различия, и даже если их нет, вы не сможете обеспечить двум членам Королевского Дома тот образ жизни, который они принимали как должное. Дело в том, что им просто не место в будущем Земли; они принадлежат планете, на которой они родились. Кроме того, принцессе суждено когда-нибудь взойти на трон Большого Марса, и, забрав ее на Землю будущего, вы лишаете ее права первородства.

- Но если вы решите, что они должны вернуться на Марс, единственное, что вы можете предпринять – это постараться перехитрить похитителей и связаться с Космическим Флотом, используя их радио, и это, несомненно, рискованное предприятие. И это, конечно, не дилемма, которая поддается простому решению.

- Когда человек решает сделаться отшельником, он не отрезает себя бесповоротно от себе подобных, если он, конечно, не слабоумный. Он оборудует место своего уединения - свою пещеру, если хотите – достаточно близко от цивилизации таким образом, чтобы, если что-то пойдет не так или если он передумает, он гарантированно мог бы вернуться обратно. И если место его уединения удалено от цивилизации, он гарантированно обеспечивает себя транспортным средством, способным покрыть это расстояние. Он оставляет за собой свободу выбора, и свобода выбора делает его добровольный остракизм сносным. Когда он отправляется вечером спать, или когда он встает утром, он делает это с осознанием того, что он действительно может в любое время вернуться в общество, от которого он себя изолировал.