Страница 8 из 48
И, говоря это, Андреа схватил молодую женщину на руки.
– Ко мне! Ко мне! Арман! Форнарина! – кричала Марта, тщетно стараясь освободиться из сильных рук виконта.
Форнарина не отвечала, но на улице раздались чьи-то торопливые шаги. Марта узнала их – это шел скульптор. Арман не дошел до своей мастерской и, мучимый особенным предчувствием, вернулся с дороги. Проходя по улице, он купил в одной лавке кинжал и спешил к своей Марте.
– Арман! Арман! Помоги! – кричала молодая женщина.
– Арман не получит тебя, – нагло ответил Андреа и, вскинув ее на плечи, начал сходить с лестницы.
Марта продолжала бороться.
Арман услышал ее, и в ту минуту, когда Андреа сошел с последней ступени, на пороге показался скульптор.
– Дорогу! – крикнул Андреа.
– Назад, разбойник! – ответил Арман, хватаясь за свой кинжал.
– А! А! – улыбнулся со злостью виконт. – Значит, нужно поиграть ножом.
И, подвинувшись назад, он бросил Марту на пол.
Затем он выхватил свой кинжал, и с минуту соперники оглядывали друг друга.
Комната, в которой они находились, полуосвещалась маленькой лампой, но ее света было вполне достаточно, чтобы молодые люди могли рассмотреть друг друга.
– Так это вы, Андреа? – спросил, наконец, скульптор.
– А это вас называют Арман? – задал, в свою очередь, вопрос виконт самым насмешливым тоном.
– Презренный! – крикнул Арман. – Прочь отсюда, негодяй! Пошел вон сейчас же!
– В таком случае отдай мне мою содержанку. Я беру свое… отдай мне ее, и я сейчас же уйду.
– Тварь! – пробормотал Арман, подходя к виконту.
Но Андреа сделал скачок назад и взмахнул своим кинжалом.
– Мне кажется, – заметил он, – что мы собираемся поиграть с этой бедной Мартой.
– Это будет игра смерти для тебя, – ответил ему Арман и бросился на него.
Но Андреа продолжал отступать, как делают это обыкновенно тигры для того, чтобы собраться с силами и вернее напасть.
И действительно, он наконец бросился на скульптора, но его кинжал ударился о кольчугу, которую скульптор имел на себе, и, не причинив ему вреда, соскользнул.
Тогда враги сцепились, нанося друг другу массу ран.
Это была ужасная, ожесточенная драка…
Бились на жизнь и смерть…
Обитатели улицы слышали крики и шум, но считали за лучшее не вмешиваться в чужое дело, говоря, что «у прекрасной француженки, вероятно, было два обожателя, которые и встретились теперь».
Битва продолжалась недолго – один из соперников нанес удачный удар другому в горло, и тот, обливаясь кровью, упал на пол.
Тогда победивший, несмотря на то, что сам истекал кровью, подошел к молодой женщине, которая лежала без чувств, и подняв ее, вынес из дома.
Это был виконт Андреа.
А побежденный – Арман…
И в то время, когда он находился в предсмертной агонии, его враг похищал у него ту женщину, которую он любил так, как никто еще, может быть, не любил.
Во вторник 1843 года в одном из громадных домов улицы Дюпере художник Поль Лора давал костюмированный бал.
Все художники, скульпторы, артисты, актеры и актрисы сошлись здесь братски, чтобы повеселиться и отдать должную дань могучему таланту хозяина праздника.
В мастерской, обращенной в большую залу, танцевали маски. И каких только представителей истории нельзя было тут встретить: дамы короля Людовика XV танцевали с пажами Карла V, а в первой кадрили сошлись одновременно королева Елизавета Английская, маркиз де Лаи-цун, Агнесса Зоре и Людовик XIII.
Покуда в мастерской танцевали, некоторые из присутствующих гостей сидели на террасе и наслаждались чистым и свежим ночным воздухом.
Было уже одиннадцать часов, около одной из колонн, на террасе, сидел замаскированный, по виду еще молодой человек в костюме придворного времен Марии Стюарт.
Облокотившись на руки, он, казалось, не принимал ни малейшего участия в веселье, и веселые звуки музыки нисколько не занимали его и не доходили до него.
– Так-то все идет в этой жизни, – шептал он тихо, – люди преследуют счастье и не достигают его… Как вы смешны… вы танцуете, вы поете, и вы ни о чем больше не думаете, и даже не подозреваете, что есть люди, которые плачут и мучаются.
Он мечтал.
Так прошло несколько времени, наконец, он встал и начал тихо ходить по террасе.
В это время на балкон вышел еще один человек в маске, в ярком костюме Дон-Жуана.
– Мне кажется, – начал он, подходя к придворному, – Марий Стюарт, – что вы так же мрачно настроены, как и ваш костюм.
– Вы находите? – ответил тот и невольно вздрогнул, услышав его голос, который, как казалось ему, он уже не раз слышал.
– Мне казалось, – продолжал насмешливо Дон-Жуан, – что вы мечтали о чем-то очень патетическом, если можно только так заключить по вашим последним словам.
– Может быть.
– Не сказали ли вы только что: «О! если бы у меня было золото, то я был бы этим человеком!» – и вы посмотрели при этом на Париж.
– Да, – отвечал придворный, – я даже добавил при этом, что если бы нашелся такой богатый человек, то ему предстояло бы выполнить в этом Париже, который простирается теперь у наших ног, великое дело.
– Вот как, – заметил Дон-Жуан, – ну, а может быть, я и есть этот человек… я…
– Вы?
– Мой старый отец, которому предстоит в самом непродолжительном времени отправиться к своим предкам, оставит мне после себя четыреста или пятьсот тысяч ливров, годового дохода.
– Вам?
– Мне.
– Сколько такой человек может принести истинной пользы…
– Конечно, я и думаю жить в свое удовольствие – похищать чужих жен, девиц и вообще наслаждаться вполне жизнью.
– Бесчестность, – прошептал придворный.
– Полноте, мой милый, бесчестность только и встречается в глупостях. К тому же, говоря таким образом, не нахожусь ли я в своей роли, не Дон-Жуан ли я?
И, смеясь каким-то особенным смехом, Дон-Жуан снял с себя маску.
Придворный Марии Стюарт вскрикнул и отступил.
– Андреа! – пробормотал, он.
– Постойте! – заметил виконт (так как это был он). – Вы меня знаете?
– Может быть.
– В таком случае, долой маску, добродетельный человек, чтобы я знал, перед кем я развивал свой взгляд на вещи.
– Если это вам угодно, милостивый государь, то я исполню это во время ужина.
– Это почему?
– Я держал пари, – ответил лаконически придворный и вошел в зал.
– Это странно, – пробормотал Андреа, – мне кажется, что я уже слышал этот голос.
– За стол! За стол! – раздалось в это время со всех сторон.
Ужин был подан.
Большинство гостей уже разъехалось, так что ужинало только человек тридцать.
Шумно и весело сели они за стол, и все тотчас же сняли маски.
Один только человек в костюме придворного двора Марии Стюарт не садился и не снимал с себя маски. Он стоял молча сзади своего стула.
– Долой маску! – крикнул ему женский веселый голосок.
– Только еще не теперь, – ответил он.
– Как, вы ужинаете в маске?
– Я не ужинаю.
– Да вы будете же пить?
– Тоже нет.
– Боже мой! – раздалось с разных сторон. – Какой странный голос.
– Господа! Я держал пари.
– Посмотрим, в чем оно состоит.
– Я держал пари, что только тогда сниму маску, когда расскажу таким веселым господам, как вы, печальную историю.
– Черт побери… печальную историю… это что-то очень скучно! – протестовала молоденькая водевильная актриса, одетая пажом.
– Любовную историю.
– О, если это любовная история, то это другое дело, – крикнула одна из графинь, – это другое дело. Все любовные истории смешны.
– А моя история между тем печальна.
– Ну, рассказывайте же.
– Но она не очень длинна, – продолжал замаскированный.
– Вашу историю!.. Историю!.. – раздалось со всех сторон.
– Слушайте, господа, – начал рассказчик, – есть много людей, которые любят многих женщин, я же любил только одну, и любил ее чисто и свято, не спрашивая даже, кто она и откуда.