Возвращение

Лизон удивилась, услышав от матери такие речи. Это было на нее совсем непохоже. Мари, должно быть, испытала настоящий шок от увиденного в квартире Матильды!

— Мам, не будь такой суровой! Я понимаю, ты расстроена, но я хорошо знаю сестру. В душе она намного ранимее, чем кажется. Я помню вспышки ярости, которые часто случались с ней в детстве; они обычно заканчивались объятиями и поцелуями, стоило только ее успокоить. Думаю, своими капризами она пыталась просто привлечь наше внимание. Ей не так-то просто жилось, если подумать! Ты целыми днями была в школе, мы с Полем тоже. Матильда оставалась с Нанетт и дедушкой Жаком, но и у них не было времени поиграть с ней, поговорить, а особенно выслушать. Вот наша Ману и устраивала сцены…

Мари вздохнула. Слова старшей дочери растрогали ее.

— Ты права. Матильда была самой младшей и, возможно, боялась, что никто не будет с ней считаться. О, как я теперь жалею, что обошлась с ней холодно! Я едва поцеловала ее, когда уходила! Но она была настроена так решительно, говорила так дерзко… А я все еще была шокирована…

— Мамочка, она не станет на тебя сердиться! Если ты еще раз к ней съездишь и вы все спокойно обсудите, вы помиритесь. Но что касается развода, я полностью разделяю твое мнение: нужно помешать ей совершить эту глупость. Рано или поздно она об этом пожалеет!

Лизон и Мари улыбнулись друг другу, невзирая на то, что обе тревожились о будущем Матильды — «трудного ребенка» в их семействе. Она так сильно от них отличалась!

— Думаю, нужно принимать ее такой, какова она есть! — заключила Лизон. — Постараюсь до начала занятий к ней съездить. Может, мне удастся ее вразумить…

— Я в этом уверена! Ты такая терпеливая! Я же не могу найти нужных слов…

Лизон почувствовала, что мать уже не так напряжена. Пришла пора сменить тему разговора. И она стала рассказывать Мари о шалостях Жана, забавных словечках Бертий и проказах Пьера, младшего из ее детей, которого в семье все стали называть Пьеро.

— А видела бы ты Люси! — говорила Лизон. — Это такой чудесный ребенок и вылитая копия своего папы Поля! Мамочка, раз у тебя каникулы, я бы хотела, чтобы мы были счастливы, все вместе! Прошу, не тревожься о Матильде! Ей нужно, чтобы ее любили, ею восхищались… Эта ее связь, вне всяких сомнений, — очередная прихоть, не более! Когда она поймет свою ошибку, мы будем рядом, чтобы утешить ее и помочь. Обещай мне, что постараешься забыть о плохом и будешь улыбаться, как раньше, с легким сердцем и радостью в душе!

Безмятежность дочери понемногу передавалась Мари, и она пообещала попытаться. Она расслабилась и стала наслаждаться нежностью ночи. На соседнем дереве заухал филин, вдалеке пробежала лисица. Снизу к «Бори» подбирался едва различимый запах дыма. Его принес от ближних ферм капризный ветерок. Непревзойденные летние музыканты — сверчки — напевали свою монотонную мелодию. Во всем ощущалась магия жизни — и в самом тихом из звуков, и в самом малоразличимом из ароматов… Мари снова почувствовала себя ребенком. Она вздохнула, подумав о том, какими малозначащими оказываются большинство битв, которые ведут люди. К чему так усердствовать? Земля продолжает вертеться, сменяют друг друга времена года, день наступает вслед за ночью… Разве не являются люди ничтожными песчинками на огромном колесе Вселенной? Госпожа Природа всегда права…

— Лизон, я обдумала твои слова и скажу, что ты права. Зачем так терзаться? Завтра наступит новый день, и он будет прекрасным для всех нас! Я очень рано научилась, причем именно здесь, в «Бори», на лету ловить любое мгновение счастья. Капризное и переменчивое, счастье слишком ценно, чтобы расточать его понапрасну! Жизнь научила меня ценить его по достоинству, когда оно стучит в мою дверь. Его бывает трудно распознать, уж слишком наши умы забиты повседневными заботами. Все будет хорошо… Вопреки всему! — заключила Мари с загадочной улыбкой на устах.

***

«Ну что можно делать столько времени?» — спрашивала себя Мари, поправляя солнечные очки.

Она ждала Камиллу и Мелину, чтобы всем вместе съездить в Прессиньяк на велосипедах. Нужно было купить кое-что в бакалейном магазине и в булочной. К обеду их ждали на ферме Поль и Лора.

В белых полотняных брюках и легкой блузке Мари выглядела лет на тридцать, такой она была стройной. Она старалась одеваться модно. В этот день она выбрала очаровательную полотняную шляпку, защищавшую лицо от солнца.

Звонкий смех заставил ее обернуться: Камилла и Мелина бежали вниз по аллее, держась за руки. То, что девочки сблизились, радовало Мари, хотя она и не знала, что стало тому причиной. Как сказала бы Нанетт, «нет худа без добра», поскольку сближение это началось в тот ужасный период в ноябре прошлого года, когда на Обазин обрушился ливень анонимных писем.

— Мам, в своих темных очках ты похожа на кинозвезду! В поселке ты произведешь сенсацию! — воскликнула Камилла.

— Кто бы говорил! — отозвалась Мари. — Симпатичная девушка шестнадцати лет в шортах, с голыми ногами — такого лимузенская Шаранта еще не видела!

Камилла покраснела, чем немало позабавила Мелину. Девочка про себя порадовалась, что надела длинную юбку. Ее нарождающаяся грудь была надежно спрятана под слишком просторной блузкой. Мелина была болезненно стыдлива. В свои четырнадцать она старалась выбирать одежду свободного кроя, чтобы скрывать свои формы, несмотря на то что была худенькой. Сегодняшний наряд старшей сестры показался ей чересчур смелым и экстравагантным.

— Мам, Мелина мне все уши прожужжала по поводу моих шорт, пыталась заставить меня переодеться! — сказала Камилла. — Но я не понимаю, зачем? Когда мы с папой ездим в Руайян, я хожу так и никто не обращает на меня внимания. И потом, на улице так жарко…

Мари с улыбкой пожала плечами. Продолжать этот разговор не было смысла. Ее девочки были такими разными! Мелина рано или поздно повзрослеет и переменится. И в тот день, когда она решит показать миру свою гармоничную фигурку, начнутся проблемы. А пока Мари больше всего хотелось поскорее оказаться у Поля и поцеловать маленькую Люси.

— Девочки, в дорогу! Или мы опоздаем на обед к вашему брату!

Мари и Камилла оседлали одолженные у Венсана велосипеды, которые он приобрел в Шабанэ. Мелина устроилась на багажнике у приемной матери.

— Как видишь, я положила тебе подушечку, чтобы было помягче! В такой, как у тебя, юбке не очень удобно ездить на велосипеде. Придется все время приподнимать ноги, чтобы не зацепиться юбкой за колесо!

Мелина приподняла подол юбки, но ровно настолько, чтобы она не мешала во время езды. Усевшись поудобнее позади Мари, она со смехом оттолкнулась ногами от земли, чтобы помочь ей тронуться. Потом она обняла Мари за талию и вытянула ноги так, чтобы они не касались колеса.

Камилла, у которой за спиной не было груза, быстро набрала скорость и обогнала их. Она что было сил крутила педали, наслаждаясь тем, как ветер раздувает волосы и ласкает кожу. Деревенская природа радовала глаз яркими красками маков, васильков и ромашек, подчеркивавших зелень сочной травы на лугах (на обочинах она успела слегка пожелтеть) и деревьев, листва которых дрожала от легкого ветерка. Отсюда были даже видны длинные силуэты тисов на кладбище, за колокольней.

— Осторожно! — крикнула Мари. — На этой дороге много ям и кочек! Я пытаюсь их объезжать, но ты, если не будешь осторожней, рискуешь получить пару синяков, дорогая!

Мелина, которую слегка потряхивало на багажнике, прыснула и крепче обхватила талию Мари. Жизнерадостная троица въехала в Прессиньяк незадолго до полудня, обычно в это время в поселке царило наибольшее оживление. Жители выходили на улицу: один — чтобы побеседовать с тележником, другой — купить круглый хлеб. Перед бакалейной лавкой, в которой, помимо прочего, продавались и спиртные напитки, разговаривали трое крестьян, сдвинув на затылки свои соломенные шляпы. Волосы у них слиплись от пота. Их взгляды тут же обратились на вновь прибывших, но больше всех их заинтересовала, естественно, хорошенькая Камилла. Один даже присвистнул и, многозначительно ухмыльнувшись, подмигнул девушке. Та моментально покраснела, уже сожалея о том, что надела эти пляжные шорты.