Перекати-поле

Девочка наконец-то начала немного говорить, и мисс Эмма повезла ее в Амарилло, в большой универмаг, чтобы купить ей пальто потеплее, ботинки, джинсы, фланелевые рубашки — в общем, всю одежду, которую носили шестиклассницы в начальной школе Керси. От этой новости у него отлегло от сердца. Было бы очень неловко, если бы она вдруг явилась на занятия в наряде, который носила у себя в частной школе в Калифорнии — школьная форма и гольфы, как рассказывала мисс Эмма тете Мейбл. Подумать только — гольфы!

Мисс Эмма все время пыталась найти для Кэтрин Энн какое-то занятие, и они с ней то пекли печенье, чтобы отнести его в дом престарелых, то рассматривали в семейном альбоме детские фотографии ее отца, то высматривали трещины в земле на цветочных грядках, по которым было видно, где скоро должны взойти нарциссы. Трей не мог взять в толк, как можно проводить время подобным образом, но догадывался, что девчонкам такие вещи нравятся. Они с Джоном думали над тем, как внучка мисс Эммы отреагирует на Сэмпсона — старую черепаху, которая жила у нее на заднем дворе и походила на доисторическое чудовище. Трей был готов побиться об заклад, что она наверняка упадет в обморок, едва Сэмпсон на своих мощных ногах выползет из норы. Но когда черепаха, словно тяжелый танк, двинулась по направлению к мисс Эмме, в кармане которой было припасено угощение для нее, девочка и бровью не повела. К большому удивлению Трея, эти двое прекрасно поладили между собой, и Кэтрин Энн взяла на себя обязанность кормить старую рептилию. А накануне, после обильного ночного снегопада, мисс Эмма помогла внучке слепить снежную бабу, вернее снежную королеву. Мисс Эмма без устали рассказывала его тете, какую изобретательность проявила Кэтрин Энн, которая использовала ребристую вазу для фруктов в качестве короны, вилку для барбекю как скипетр, а из красной клеенки сделала ей пояс. Новая девочка впервые увидела снег.

У тротуара напротив дома мисс Эммы припарковался большой автофургон с надписью «МАСТЕР-САНТЕХНИК» на борту. Трей остановился рядом с ним, чувствуя, как ноги в ботинках пощипывает от холода. Во дворе перед домом стояла та самая снежная королева. Глаза у нее были сделаны из черных бутылочных крышек, вместо носа торчала кухонная воронка, а улыбающийся рот был выложен красными пуговицами. Все это на самом деле было сделано очень аккуратно.

Внезапно парадная дверь распахнулась и на улицу выбежала Кэтрин Энн Бенсон. Без шапки, без рукавичек, в расстегнутом пальто, с развевающимися на ветру волосами, она ринулась к снежной королеве; щеки ее почти мгновенно разрумянились, а маленькие белые руки, словно бабочки, запорхали, поправляя пояс, воронку, косо вставленную пуговицу. Затем она так же стремительно взлетела обратно по ступенькам, и дверь за ней захлопнулась.

Трей стоял на тротуаре как вкопанный. Поскольку он остановился за фургоном, девочка не увидела его. Им овладело странное чувство, которого он никогда в жизни не испытывал. Он не мог пошевелиться, как будто попал в парализующий луч корабля пришельцев. Ни ветра, ни мороза больше не существовало. Он не чувствовал ни рук, ни ног. Он был в настоящем шоке, потому что только что перед его глазами на мгновение предстал ангел, спустившийся с небес и тут же исчезнувший, самое красивое существо на свете, какое ему когда-либо приходилось видеть. Когда тело вновь стало повиноваться ему, он медленно развернулся в сторону дома. Снег под его ногами скрипел, будто волшебная пыль. Он оставит этот короткий миг, этот образ Кэтрин Энн Бенсон в своей памяти только для себя, это будет его секрет, которым он не поделится даже с Джоном. А завтра утром, когда они с ней познакомятся, он станет ее верным защитником до конца своих дней.

Глава 4

Сгибаясь под ледяным ветром, от которого лицо покалывало, словно иголками, Кэти Бенсон бежала вместе со своей бабушкой от их «форда» к дверям начальной школы Керси. Она очень нервничала, казалось, что в животе у нее летают бабочки, щекоча крыльями стенки желудка, ее подташнивало, и хотелось во весь голос крикнуть: «Не оставляйте меня здесь! Заберите меня обратно с собой!»

Кэти была уверена, что, как только она произнесет это, они тут же вернутся в машину; но беда состояла в том, что она просто не могла этого сказать. У нее ушла почти неделя, чтобы немного расслабиться и заставить себя заговорить с этой пожилой женщиной, которая приходилась ей бабушкой. Но сейчас у нее снова, казалось, заледенел язык, и она вновь вернулась в тот безмолвный мир, где ее родители были живы, где было тепло, безопасно и все знакомо.

— Послушай, Кэтрин Энн. Ты знаешь номер, по которому нужно позвонить, если ты вдруг захочешь вернуться домой, — повторила ее бабушка уже в десятый раз с того момента, как они вышли из дома. — Не стесняйся и звони мне, я заберу тебя. В этом нет ничего зазорного.

Но поступить подобным образом действительно было бы стыдно. Эта женщина не желала, чтобы она страдала, но, с другой стороны, Кэти чувствовала, что Эмме хотелось бы, чтобы она держалась до конца, то есть вела себя как взрослая девочка. Внезапно ей вспомнилось, как ее отец однажды со злостью сказал: «Эта чертовка совершенно несгибаемая!»

Под «этой чертовкой» имелась в виду его мать, эта высокая женщина, называвшая себя ее бабушкой. И ей хотелось, чтобы Кэти тоже была несгибаемой.

Она сжала бабушкину руку: все будет хорошо, — и та с гордостью в глазах благодарно взглянула на нее.

Навстречу им торопился крупный мужчина в строгом костюме и при галстуке; над слишком туго застегнутым воротником нависала складка толстой шеи. Позади него холодно и неприветливо блестел пол вестибюля, и Кэти слышала, как за закрытыми дверьми класса гудели голоса учеников. Ей сказали, что первым уроком сегодня будет «классный час», и он, похоже, начался. Когда она пришла в школу, все уже сидели по своим местам. Несмотря на то что она изо всех сил храбрилась, у нее сразу же заложило уши, как это бывает в самолете во время приземления.

— Уэлдон, это моя внучка, о которой я вам рассказывала, — услышала она приглушенный из-за заложенных ушей голос бабушки. — Кэтрин Энн, это мистер Фейвор, директор школы.

«Нет, нет, меня зовут Кэти», — хотела поправить ее девочка. Она не возражала, чтобы дома ее называли Кэтрин Энн, но в школе она хотела быть просто Кэти.

— Здравствуй, Кэтрин Энн, — произнес директор и пожал ей руку. Его радушное обращение напоминало ей мужчин, работавших у ее отца в салоне представительства «Ягуар», которым он руководил. — Добро пожаловать в начальную школу Керси. Господи, ты такая красивая девочка, да еще и умница, как я наслышан. — Широко улыбаясь, он повернулся к ее бабушке: — А вам не стоит беспокоиться, мисс Эмма. Мы хорошо позаботимся о ней.

— Посмотрим, как у вас это получится, — как-то уж чересчур бодро ответила ее бабушка. «Такой тон больше подошел бы для президента школьного совета», — подумала Кэти. — Твой завтрак, Кэтрин Энн, лежит в ранце. Желаю тебе хорошего дня, а после занятий я буду ждать тебя прямо здесь, возле входа. Договорились?

Кэти натужно сглотнула и кивнула. Хорошо.

Эмма наклонилась к внучке и заглянула ей в лицо.

— Ты снова умолкла, дорогая моя?

Кэти решительно покачала головой. Нет!

— О, ну ладно, дорогая. — Нахмурив брови, ее бабушка бросила озабоченный взгляд на директора.

Мистер Фейвор поднял свои большие ладони.

— А теперь, как я уже сказал, мисс Эмма, не волнуйтесь. Наши мальчики присмотрят за ней. Они проследят, чтобы никто не дразнил ее.

Встревоженная Кэти потянула бабушку за рукав. Какие еще мальчики?

Бабушка вздохнула и принялась объяснять.

— У моей лучшей подруги Мейбл Черч есть племянник, который живет в ее доме, как ты со мной. Его зовут Трей Дон Холл. Я подумала, что попрошу Трея и его лучшего друга Джона Колдуэлла присмотреть за тобой первую неделю, чтобы помочь тебе сориентироваться в новой обстановке. Мистер Фейвор тоже считает, что это хорошая идея. Ребята — настоящие заводилы шестого класса, не так ли, мистер Фейвор?