Страница 22 из 28
До тех пор, пока Алехандро не открыл еще одну дверь, и та с шумом не захлопнулась за ними, Шанна не проронила ни слова. Они окунулись в бархатную тишину летнего южно-калифорнийского вечера. Знойный ветер доносил кваканье лягушек и стрекот сверчков. Она даже могла видеть, как у подножия холма сверкал и переливался огнями город.
- Как здесь красиво.
- Да, и поэтому, тот факт, что, находясь здесь, я смотрю только на тебя, должен подсказать тебе кое-что о твоей собственной красоте.
Шанна пристально посмотрела на Али. Он не улыбался, в его серьезном взгляде читалась всевозрастающая жажда обладания ею.
- Алехандро, наверное, мы должны поговорить о…
- Нет, сегодня вечером между нами не будет ни разговоров, ни людей, ни шантажиста, ни камер. Мне нужно прикоснуться к тебе, и я желаю этого так сильно, как никогда ничего не желал раньше.
Совершенно не в состоянии возразить, она изумленно посмотрела на него. Когда она услышала его слова, у нее перехватило дыхание от радости. Он…желает ее? Ее?
У нее не было времени обдумать ответ, когда он внес ее в дом и пронес, сквозь интимную тишину ночи, прямо к кровати. В темноте она смогла рассмотреть прямые линии и современную обстановку. Коттедж был большой, темный и экзотический, как и этот мужчина.
Он бросил ее спиной на матрац и схватил браслет наручников, свободно свисающий с ее запястья. Шанна ожидала, что он пристегнет наручники к спинке кровати, чтобы она была в его полной власти, но вместо этого, он защелкнул наручники на своем запястье.
Они были скованы. Вместе. Связанны.
- Алехандро?
Он ей не ответил. Вместо этого он бросил ключ от наручников куда-то на пол, вне пределов их досягаемости и закрыл ей рот поцелуем.
Шанна ожидала, что его ласки будут жадными, агрессивными, бескомпромиссными. Но она была потрясена его нежной настойчивостью. Его поцелуй обольщал. Тщательный, неторопливый, глубокий. Беззастенчиво интимный, как будто он сообщал ей о каждом своем желании. Его безмолвные слова, как будто лились от самого сердца, но она понимала их, по движению его губ.
Было невозможно не податься его чарам.
Когда он проложил дорожку жарких поцелуи от щеки вниз к шее, все внутри нее завязалось в узлы от новой волны желания. Его дыхание обжигало чувствительную кожу рядом с ухом. Она дрожала под лаской его губ, которые как будто ставили на ней клеймо. Он провел кончиком пальца вниз по изгибу ее шеи и ущипнул мочку уха.
- Necesito tocarle, su cara, su piel. Su corazón.
Шанна понятия не имела, что значили его слова, но они заставили ее потерять самообладание. В этот момент их желания совпадали.
- Скажи мне ...
Он ответил не сразу. Вместо этого, он снова прижался ртом к ее губам. Их дыхание, губы, языки переплетались в полном бесконечного голода поцелуе, таком жадном, шокирующе сексуальном. Пальцами свободной руки он властно обвил пряди ее волос вокруг своей руки. Она засмущалась, когда он оторвал свой рот от ее губ и пристально посмотрел на нее. Его взгляд обжигал ее. Пойманная в ловушку, Шанна не могла отвести глаз.
- Я сказал, что мне нужно прикоснуться к тебе, твоему лицу, твоей коже. Твоему сердцу.
Его слова одновременно потрясли и обрадовали ее. Она ахнула, и Алехандро заглушил этот звук новым одурманивающим поцелуем.
Каждое прикосновение его рта, каждое скольжение его горячей ладони, каждый его стон у ее губ, сметали все барьеры, и она полностью открылась ему: шире приоткрыла рот, чтобы почувствовать его власть, схватила свободной рукой его твердое плечо, чтобы удержать его рядом, и еще больше развела ноги, чтобы пригласить его внутрь. Она вздохнула, когда он втиснул свои узкие бедра между ее ног, словно он был создан для того, чтобы находиться там.
- Да. - Не сумев сдержать себя, она выгнулась под ним.
Он провел свободной рукой по нежным изгибам ее спины, приподняв ее тело так, что ее груди и влажное тепло ее кожи оказалось прямо перед его лицом.
- Yo le tocaré toda la noche. Cada parte de tú sabrás el se siente de mí.
- Али ... пожалуйста.
Он касался ее так, как будто она была самой прекрасной женщиной на свете. Ее кожа была обжигающе горячей и она знала, что только он мог погасить ее внутренний жар. Он мог разбить ее на миллион кусочков, а затем создать новую женщину. Звоночек тревоги зазвенел в ее голове, но в этот момент он схватил ее за бедра и прижал к своей твердой эрекции. Ее тело расслабилось, и он нежно коснулся губами ее груди.
- Я буду ласкать тебя всю ночь напролет, - перевел он. – Каждая часть тебя познает меня.
Она не сомневалась в том, что Алехандро сдержит это обещание.
Он снова и снова сосал ее соски, щедро одаривая их своим вниманием, пока они не стали красными и набухшим, и такими чувствительными, что даже его дыхания было достаточно, чтобы заставить ее дрожать. Все это время пальцами свободной руки он легко касался кожи ее спины, бедер, ягодиц и даже коленей, икр, рук и ног. Алехандро ласкал каждый дюйм ее кожи, до которого мог дотянуться, пока, наконец, не закинул ее ноги высоко на свои бедра, чтобы ему было удобнее играть с чувствительной кожей под коленями.
Он мягко терся членом о ее клитор. Не сильно и не резко. Не причиняя боль. Вместо этого, он совершал мягкие толчки восхитительного давления в каком-то гипнотическом ритме, возносящем ее все выше и выше на вершину наслаждения.
Волны удовольствия от ее клитора расходились по всему телу. Шанна тяжело дышала, пытаясь противостоять жгучему удовольствию. Она вонзила пальцы, не пристегнутые наручниками в твердые мышцы его спины, впиваясь в его тело, одновременно спускаясь другой рукой вниз, чтобы сжать его ягодицу.
Лунный свет проник сквозь шторы, шевелящиеся от вечернего бриза, и Алехандро прошептал:
- La piel estas rosácea, mi amor. Eres maduro y listo, sí?
- Скажи мне, Али. О, мой ... Да! - Простонала она.
- Твоя кожа порозовела, любовь моя. Ты созрела и готова, да?
- Да. Да, сейчас!
Он снова прижался к ней, потираясь членом о ее клитор, в результате чего вся длина его ствола оказалась покрыта влагой ее возбуждения. Толкнувшись к ней в следующий раз, он задел как раз тот самый чувствительный комочек нервов. Ей казалось, что вся кровь прилила к низу живота, наполняя ее желанием, жаждой удовольствия и страстным ожиданием именно в том месте, где он к ней прикасался. На ее теле выступила испарина. Она извивалась и кричала в его руках.
- Кто с тобой, Шанна? Кто сейчас находится в этой комнате?
- Мы. Только мы.
- Apenas tú y mí. Ninguna audiencia. Ninguna cámaras. Nosotros,- выдохнул он, раздвигая руками ее колени. - Только ты и я. Нет зрителей, нет камер. Только мы.
И так будет всегда. Эта шальная мысль возникла в голове Шанны, когда Алехандро остановился, а затем одним долгим скольжением вошел в нее.
Ее наполнила его твердая плоть, проникающая все глубже и глубже. Занятие любовью глядя друг другу глаза в глаза…кардинально отличалось от того, как она отдавалась ему перед зрителями. Его твердый ствол гладко скользил по чувствительным стенкам ее киски. Наслаждение все росло, усиливалось, она уже была на грани.
- Ты так крепко сжимаешь меня, любовь моя, - прошептал он, выходя из нее и притянул их руки, скованные наручниками к ее груди. Алехандро обхватил ладонью ее грудь, большим пальцем лаская сосок. Получалось так, словно они вдвоем стремились доставить ей наслаждение, от этого у Шанны сносило крышу.
Его медленный размеренный ритм заставлял ее тело безудержно двигаться. Она извивалась, приподнимала бедра, выгибалась под ним – лишь бы заставить его глубже войти в нее.
Алехандро охотно откликнулся на ее призыв, каждое медленное движение его эрекции внутри нее, усиливала ее возбуждение. Пульс стучал в ушах. Тепло разлилось по телу. Она едва могла дышать. Но ее это не волновало.
Впервые за многие годы, а может быть и за всю жизнь, она чувствовала себя по-настоящему живой, желая получить нечто большее, чем золотой кубок, удовлетворяющий ее амбиции. Сейчас она ощущала огромную жажду жизни.