Тайфун

Марк усмехнулся.

— Если бы что-нибудь случилось, ты бы знала об этом, я тебе гарантирую!

Джульетта свирепо взглянула на него, а Эдвард осторожно освободил свои руки.

— Я не знаю, что и думать, — начал было он неуверенно.

— Я знаю, — решительно сказала миссис Лонгридж. — Это глупое недоразумение лучше забыть, и вам обоим нужно прекратить использовать Джульетту для того, чтобы возобновить свою давнюю вражду!

Мужчины заставили себя сдержаться после этого упрека, хотя не решились покинуть комнату вместе, а вышли поодиночке.

Миссис Лонгридж сказала мрачно:

— Если Марк спросонья и попал в кровать к незнакомой девушке, то мог бы выбрать кого-нибудь другого! Здесь много таких, которые вовсе не станут возражать! — Она грустно вздохнула. — Эти двое никогда не любили друг друга. Марк во всем был на голову выше Эдварда, и тот тяжело это переживает.

«Да, — подумала Джульетта. — Достоинства Эдварда блекнут перед братниными: Эдвард прилично зарабатывает, Марк богат; Эдвард много работает в банке, Марк появляется на семейной фирме, когда ему вздумается; Эдвард привлекательный, Марк просто неотразим, хотя он ей не особенно нравится; его манеры грубоваты и слишком прямолинейны, но, похоже, именно это сводит с ума многих женщин. Неудивительно, что, постоянно находясь в его тени, Эдвард так не любит Марка!»

Свадьба Белинды Лонгридж была настолько мучительно смущающим Джульетту событием, что потом она смогла ясно вспомнить только два эпизода.

Первый — это когда Марк, одетый во фрак, который, казалось, был его второй кожей, серый шелковый галстук, заколотый булавкой с жемчужиной, — с длинными волосами, которые придавали ему вид шулера, опасного и готового воспользоваться любым удобным случаем, подошел к ней, чтобы заверить в том, что слухи и шушуканье скоро прекратятся.

— Может быть, для тебя и прекратятся, — угрюмо сказал Джульетта. — Мужчина только растет в глазах публики в таких ситуациях; моя репутация загублена!

— Ты преувеличиваешь, — холодно заметил он. — Это такая невероятная история, что даже сейчас многие не верят, что она произошла на самом деле! — Он внезапно усмехнулся, и в душе Джульетты растаял лед, она снова почувствовала себя живой. — Мне приписывают столько преступлений, что каждый знает: они не могут быть все взаправдашними.

— Эдвард считает, что это одна из правдивых историй, — печально сказала она.

— Почему ты хочешь выйти замуж за человека, который тебе совсем не доверяет? — прямо спросил он.

— Я люблю его, — сказала Джульетта в свою защиту, сомневаясь, что это все еще может быть правдой.

— Действительно? — насмешливо спросил он. — Влюбленным девушкам не требуется много спать, не говоря уже о том, чтобы принимать снотворное! Страсть еще дремлет в тебе, она никем не разбужена, а любовь — это в первую очередь страсть, Джульетта! — Он не дал ей возможности опровергнуть его веские доводы, продолжая: — Там, наверху, я подумал, что ты просто хорошенькая девушка, но сейчас, здесь, — он жестом показал на заполненную гостями комнату, — я вижу, что ты совсем другая. Ты смелая, и можешь держать себя с достоинством в трудных ситуациях, с которыми женщины вдвое старше тебя не смогли бы справиться.

Джульетту приятно удивило, что Марк уделяет ей столько внимания. Он взглянул ей в лицо своими удивительно синими глазами.

— Не выходи за него замуж! — настойчиво сказал он. — Такая женщина, как ты, должна встретить мужчину, которого она полюбила бы как равного, а не была у него в подчинении. А Эдвард именно так относится к тебе! — Его губы едва коснулись ее щеки, когда он тихо сказал: — Подумай об этом, пока не поздно.

Он ушел, когда Джульетта, чья щека все еще горела, не успела еще обдумать его совет.

Другим запомнившимся событием того ужасного дня было то, что Эдвард отвел ее в сторону и сообщил, что в сложившейся ситуации он не может жениться на девушке, чья репутация подорвана подобным образом.

Глава 3

«Она, конечно же, сильно изменилась с тех пор, когда была наивной девочкой», — криво усмехнувшись, подумала Джульетта, сидя на балконе и любуясь великолепным видом ночного Гонконга, раскинувшегося за гаванью. Яркие огни зданий офисов и квартир усыпали все подножье горы, в то время как Пик потонул в темноте. Это был самый престижный район Гонконга, где по сложившейся традиции богатые люди строили свои дома, чтобы скрыться от летней жары. Тщеславные люди все еще тяготеют к этому месту, несмотря на то что появились кондиционеры, которые сделали жизнь на вершине горы необязательной. «Может, Марк живет где-то среди этих ярких огней?» — подумала Джульетта. Она заставила себя прекратить думать о нем, не позволяя неожиданной встрече причинять столько волнений. Джульетта вздохнула, понимая, что только обманывает себя, и вспомнила всю историю до конца. Ведь последний раз она видела Марка отнюдь не на свадьбе, и слова, которые он сказал ей тогда, дав прямой и дерзкий совет проверить ее чувства к Эдварду, были не последними словами, сказанными им.

Она поднялась с рассветом и пошла прогуляться в сад, не в состоянии оставаться дольше в постели. Красота раннего утра, нежные краски и блестящие капли росы на траве как бы посылали вызов ее плохому настроению. «Как это случилось, что предполагаемая любовь к Эдварду исчезла в несколько часов, даже минут? — удивлялась она. — И что теперь делать?» Она не строила никаких планов в отношении карьеры, поскольку Эдвард не хотел, чтобы она работала.

Ее сердце дрогнуло, когда она увидела высокую черноволосую фигуру, облаченную в древние джинсы, обтягивающие длинные сильные ноги, легким шагом направляющуюся к ней через лужайку. Она хотела улизнуть; Марк пугал ее по причинам, в которых она не решалась признаться даже себе, но было уже слишком поздно.

Он не обратил внимания на ее хмурый вид, бодро сказав:

— У нас, должно быть, сходное состояние души: я решил, что это утро слишком прекрасно, чтобы тратить его попусту, валяясь в постели.

— Я было уже подумала, что утренние часы ты знаешь совсем с другой стороны, — ядовито заметила Джульетта.

Марк рассмеялся.

— Я много раз встречал рассвет прежде, чем лечь в постель, должен в этом признаться, но иногда встаю рано. Я не такой уж плейбой, как многим хотелось бы думать. Пошли, я покажу тебе сад.

Джульетта без особого желания поплелась за ним. У нее создалось такое впечатление, что, если бы она уперлась, Марк просто взял бы ее за руку и потащил силком. Он, казалось, не замечал ее мрачного настроения, ее монотонные ответы и, болтая за двоих, показывал ей обширный, безупречно ухоженный сад с явной гордостью. Постепенно она стала чувствовать себя немного лучше. «Большинство людей сочтут невозможным оставаться мрачными, когда Марк вышел погулять, чтобы доставить себе удовольствие!» — криво усмехнувшись, подумала она. Но, по мере того как к ней возвращалось ее обычное радостное настроение, вернулись и те роковые чувства, которые он внушил ей вчера, повинуясь которым она в любой момент могла с уверенностью сказать, где именно он находится в этой многолюдной толпе. Ей пришлось заставить себя прекратить искоса поглядывать на его загорелые плечи и узкие бедра, когда он шел рядом.

Она что-то бессвязно бормотала, при этом говорила такие бессмысленные вещи, что их банальность заставляла ее краснеть, когда она их произносила. Марк искоса посмотрел на нее своими большими глазами, предложив посмотреть красивый летний домик в готическом стиле на дальнем краю сада. Он выбил пыль из подушек, разложенных на сиденьях восьмиугольником, и сел, увлекая за собой Джульетту.

— Не принимай все так близко к сердцу, — сказал он мягко.

Он едва заметно улыбнулся в ответ на ее испуганное движение и сказал:

— Мне все это не так уж безразлично, как может показаться: ты сейчас думаешь, что все кончено. Люди любят сплетничать. Уж я-то знаю! — утешал он ее. — Но через год или даже через полгода ты будешь респектабельной замужней леди, и все забудут об этом недоразумении.