Призыв

И снова священника переполнило почти невыносимое чувство гордости. Господь доволен его поступками!

– У тебя сорок дней, – сказал Иисус. – Сорок дней для завершения твоей задачи.

Уиллер молча кивнул. Сорок было любимым числом Господа. Когда он первый раз уничтожил Землю, потопом смыв порочность и беззаконие, дождь шел сорок дней и сорок ночей. Когда Христос уединился в пустыне, он провел там сорок дней и сорок ночей.

Теперь Иисус давал ему сорок дней и сорок ночей, чтобы завершить создание Его церкви.

Горе ему, если он потерпит неудачу.

Иисус отвернулся, и на мгновение Уиллер подумал, что Спаситель похож на его отца. Он увидел знакомую тяжелую челюсть и тонкий нос. Волна холода накрыла его, и она задрожал, потрясенный этим сходством. Потом внимание пастора отвлекла черная тень, которая закрыла на время цветную радугу, двигаясь мимо оконных витражей.

Когда он снова опустил глаза, Иисус уже исчез – только мягкое свечение слегка колебалось в воздухе на том месте, где Он только что был.

Глаза Уиллера наполнились слезами, а его сердце радостно забилось; он опустился на колени и поцеловал то место на полу, где стоял Иисус. Затем запер дверь кладовой и закрыл в ней благословенные инструменты, с помощью которых воля Господа будет выполнена.

Каркас баптистской церкви привезли в пятницу утром на двух больших автомобильных платформах, а третий автомобиль – автокран – привез остальные элементы конструкции и декора в своем грузовом отделении. Кроме водителей приехали также волонтеры из Американского совета христианских церквей. Еще Уиллер нанял на день двух квалифицированных работников из строительной фирмы. И потом, четверо мужчин-прихожан добровольно вызвались помочь собирать церковь.

Пастор стоял рядом с оператором крана, плотным, дочерна загоревшим мужчиной в строительной каске, пока грузовые платформы маневрировали, чтобы занять нужную позицию у пустого участка, прилегавшего к уже существующей церкви. Крановщик, хмуро наблюдавший за этим, повернулся к пастору.

– Где мы поставим эту структуру?

Уиллер указал на пустующий участок с северной стороны церкви. Десять прихожан почти неделю убирали мусор и выравнивали этот участок.

– Прямо здесь.

– У вас нет фундамента. У вас не подведены коммуникации.

– Мы поставим ее прямо здесь.

Оператор крана огляделся, затем подозрительно посмотрел на Уиллера и спросил его:

– У вас есть хоть какие-то разрешения? На строительство? На подключение канализации? На подключение электричества?

– Мы собираемся поставить ее здесь. – Уиллер спокойно улыбался.

– Вы не можете этого сделать. Нам нужно все согласовать и выполнить необходимые процедуры. Я собираюсь поговорить с Дейвисом. Совет не может ставить церковь в каком-либо месте, не получив разрешений.

– Поговорите с Дейвисом, – сказал Уиллер.

С разрешениями все было в порядке – он получил их от властей округа несколько дней тому назад и уже показал их координатору, но не собирался лично объяснять что-либо этому назойливому и невежественному ничтожеству. Пастор понаблюдал, как крановщик шел через пустырь к грузовикам, а потом удовлетворенно огляделся вокруг. Он увидел городок таким, каким тот явился ему в видении: жесткая пустынная почва, покрытая мягкой травой и прекрасными цветами. Пыльные и обветшалые здания выглядели лучше, чем новые, сверкая свежей краской и чисто вымытыми окнами. В центре этого обновленного городка, в центре нового мира, он видел Церковь живого Христа, великолепный монумент величия Господа.

Уиллер благосклонно улыбнулся группе зевак, собравшихся на улице, чтобы узнать причину всей этой суеты. Он знал, что скоро они будут мертвы, обреченные гореть в аду, познав гнев Всемогущего. Они уже не будут путаться у него под ногами и досаждать ему, вторгаясь в его жизнь со своими мелочными и убогими заботами светского мира. О них позаботится рука Господа. Своим умственным взором он видел освежеванного живьем Лэнга Кросби: кожа содрана с лица, а выпученные глазные яблоки, белевшие на этой кровавой маске, похожи на глаза жука. Он видел Джейн Пейдж с рваной раной между ног, там, где был источник ее греховности.

Он глубоко дышал и чувствовал себя хорошо. Это будет особый день.

Весьма особый.

Даже с помощью работников АСХЦ, церковных волонтеров и рабочих из строительной компании ушло все утро и бо́льшая часть дня, чтобы собрать две секции здания и поставить каркас на место. Случилась пара незначительных происшествий: одно окно разбилось, когда кран слишком резко опустил первую секцию на землю, и небольшой участок внизу восточной стены был поврежден, когда его задел угол грузовой платформы. Но в целом все прошло гладко, и к ночи воссозданная церковь – по крайней мере, снаружи – выглядела почти так же, как на прежнем месте в Финиксе.

Только когда стало совсем темно, пастор Уиллер наконец сказал всем, что пора заканчивать. Третий грузовик-автокран пока еще не разгрузили, но две грузовые платформы были уже пусты. Первая фаза работы будет завершена завтра. Работников АСХЦ разместили в домах вызвавшихся приютить их на ночь прихожан, Уиллер проводил их всех к хозяевам и сердечно поблагодарил. Потом он вернулся в церковь, взял свою пластиковую чашку чая со льдом с капота одного из грузовиков и вошел в пока еще пустой остов новой пристройки.

Деревянный пол был уложен прямо на земле, хотя все строители и добровольцы АСХЦ не советовали этого делать. Все выглядело хорошо. На следующей неделе они снесут часть стены и соединят пристройку со старой церковью. Уиллер уже представлял себе, как будет выглядеть полностью завершенный проект, законченная Церковь Живого Христа, молитвенный дом – такой большой и уникальный, что на пустынном горизонте он будет казаться выше, чем пик Апачей, выглядеть внушительнее, чем окружающие холмы, и станет служить маяком для многих и многих, кто придет к ней восславить Господа.

Уиллер ощутил, как дрожь предчувствия пробежала по его телу. В воскресенье он собирался сообщить своей пастве, что Господь Иисус Христос вернулся. Он собирался рассказать им о том, что видел, и о том, что ему было поведано. Пастор не знал, как они воспримут эти благие новости, но это только усиливало его восторг.

Это отделит зерна от плевел в его пастве. Это определит ее будущее.

Уиллер сделал глоток чая со льдом и скривился, потому что к нему на язык – а потом и в горло – вместе с жидкостью попало нечто зернистое и с очень неприятным вкусом. Он снял с пластиковой кружки крышку и поднес ее к свету, светившему из окна. На единственном потемневшем кусочке лимона копошились десятки мелких мошек размером с булавочную головку. Еще больше черных точек плавали в темном чае между кубиками льда. Какой-то вид плодовых мушек, предположил пастор. Он хотел выйти и выплеснуть содержимое чашки на землю, когда вдруг понял, что, как и все остальное, это также было частью плана Господа.

Если бы Иисус не хотел, чтобы он проглотил мушек, то не допустил бы, чтобы они оказались в его чае.

Уиллер задумался на пару секунд, потом прочел короткую благодарственную молитву, снова закрыл крышку, сжал губами соломинку и стал пить.

В последний час перед закрытием посетителей почти не было, поэтому они поужинали жареным рисом со свининой и куриной лапшой, которую кто-то заказал по телефону, но не забрал, а потом раньше обычного закрыли ресторан. Сью и Джон вытерли столы и подмели пол в зале, пока мать и бабушка мыли тарелки. Их отец наводил порядок на кухне. Они в этот раз уехали домой вовремя и чуть позже девяти прибыли к дому.

Хотя на улице уже было темно, Крис Чепмен и Род Малверн стояли на полоске желтой травы, разделявшей их участки, и разговаривали. Сью помахала им, когда вышла из машины. Они помахали ей в ответ и возобновили свою беседу. Ни тот, ни другой не обратил на ее родителей никакого внимания. Девушка захлопнула дверцу машины и последовала за отцом и матерью, которые пошли к дому самым коротким путем, мимо ивы. За многие годы она уже привыкла к такому поведению соседей, и хотя ей, наверное, следовало на них разозлиться, на самом деле Сью было все равно. Она воспринимала эту ситуацию, как элемент Обычного Порядка Вещей.