Страница 4 из 13
— Я не думаю, что этот Вибандака совершает аскезы для того, чтобы занять твоё место, — ей, как жительнице Сатья-локи, было все известно о его желаниях.
— Сегодня не хочет, а завтра захочет, поэтому давай отправляйся! — сказал Индра.
— Ты зря посылаешь меня туда, его гнев может запросто испепелить меня!.. Ну, да ладно, Брахма сказал мне идти с тобой, и я сделаю это, хотя и не знаю, каким образом я могу заставить его пасть. У Вибандаки нет материальных желаний, он даже не взглянет на меня, а если и взглянет, то это может закончиться плачевно.
Эти аргументы чуть было не показались Индре убедительными. Но страх потерять место требовал гарантий, и он сказал:
— Не знаю, что ты будешь делать, но, по крайней мере, получи от него подтверждение, что у него нет желания стать Индрой. Тогда я буду чувствовать себя в безопасности.
Тогда Урваши сказала:
— Ладно, я сделаю это. Какое бы задание ни дали мне, я выполню его.
Для того чтобы человек пал, необходимо найти его ахиллесову пяту и использовать её в своих целях. Слабым местом Вибандаки были мантры и медитация, поэтому Урваши села на его пути и принялась читать мантры. Вибандака возвращался с Ганги в свой ашрам, полностью погруженный в себя, и вдруг он услышал красивое и чёткое произношение ведических мантр. Никогда во всех трёх мирах Вибандаке не доводилось слышать ничего более чистого и прекрасного. Он оглянулся и увидел Урваши. Не теряя времени, она пала к его стопам и взмолилась:
— Я хочу иметь от тебя сына, поэтому я произношу эти мантры. Мантры, которые произнесены, должны дать какой-то плод. Поэтому, прошу, даруй мне сына. Я хочу получить его только от тебя и ни от кого другого.
Вибандака еще раз посмотрел на Урвашу и сказал:
— Что это? Я как раз пытаюсь мирно размышлять о Боге. Зачем ко мне является эта напасть?
— Если ты не выполнишь эту просьбу, я буду совершать аскезы и покину своё тело, и так как в моей смерти будешь повинен ты, то Брахма-хатья перейдёт к тебе, — вот так она его шантажировала.
Тогда Вибандака ответил:
— Я Вибандака, которого сотворил Кашьяпа, и этот мир меня не интересует. Я даже не знаю, почему меня послали сюда, но я как раз пытаюсь уйти отсюда. Хочешь сына от бога Солнца, я прикажу ему, и он даст тебе его, Если ты хочешь сына от Брахмы, я уговорю его. Если ты хочешь сына от моего отца Кашьяпы, я могу попросить и его… Но, почему от меня?
Но Урваши продолжала молить его о благословении, и, в конце концов, Вибандака сказал:
— Ладно, вот семя из моего тела. Ты можешь взять его для того, чтобы получить сына.
Он оставил своё семя и ушёл.
Когда апсара поняла, что её миссия выполнена, и Индре нечего бояться, она встала с колен и собралась было восвояси. Но тут она вспомнила о том, что нужно сделать что-то с шуклой — продуктом тела Вибандаки. Она сжигала весь мир, и теперь Урваши отвечала за эту энергию. На самом деле она не хотела никакого сына, и вся эта история была лишь ловким трюком, но семя нужно было куда-то деть. Когда Урваши подняла взор, она увидела, что вдалеке движется прекрасный олень. При помощи своей энергии она поместила семя Вибандаки в тело оленя, и животное зачало малыша. Это было зачатие риши, и поэтому ребенок находился в утробе оленя не более одной ночи. На следующее утро олень воспроизвел на свет ребенка, у которого было тело человека с небольшими оленьими рожками. Это был Ришаяшринга.
Наутро Вибандаку потревожил чей-то плач. Он вышел из ашрама и увидел плачущую олениху. «Ну, почему со мной происходят такие вещи? Сначала какая-то апсара пристаёт со своими домогательствами, а теперь у моего жилища плачет олень». Вибандака спросил животное:
— В чем дело? Кто причиняет тебе беспокойство?
Вместо ответа олень тронулся в путь. Вибандака последовал за ним, и вскоре олень привёл Вибандаку к Ришаяшринге. Когда Вибандака увидел крохотного сияющего ребенка с оленьими рожками, он сразу понял, что перед ним его сын и подумал: «Теперь я знаю, зачем я был послан сюда. Кашьяпа не случайно произвёл меня на свет. Я должен был дать жизнь этому сыну, и одному только Богу известно, почему это произошло и с какой целью».
Вибандака принёс малыша к себе в ашрам и стал заботиться о нём. Он учил ребенка Ведам, Упанишадам и философии, и Ришаяшринга, подрастая, день ото дня становился все мудрее и мудрее. Шло время, и постепенно Ршаяшринга стал юношей, но даже когда он повзрослел, он всё равно во всём зависел от своего отца. Куда бы ни шёл Ришаяшринга, он ни на минуту не выпускал отцовскую руку из своей руки, и никогда ничего не делал без согласия Вибандаки. Он даже зубы не чистил без того, чтоб не спросить сначала разрешения.
Постепенно все меньше оставалось областей знания, которые были неподвластны Ришаяшринге, и только одна тема оставалась для него полностью закрытой. И темой этой была женщина. Случилось так, что в том лесу, где они жили, и ширина которого измерялась йоджанами, не было ни одной женщины. Там не было не только женщин, там не было даже тигриц, одни только тигры, поэтому Ршаяшринга рос, даже не подозревая о существовании женщин. Вибандака, котрый хотел воспитать истинного брахмачари, тоже не спешил волновать его ум ненужными для духовного развития сведениями. И именно таким образом Ршаяшринга вырос самым невинным человеком в мире.
Кому-то может показаться, что это было уж чересчур, но всё шло к тому, что в этом мире должен был появиться Господь Рамачандра. А приход Господа Рамачандры был отнюдь не таким уж легким. В «Вишну-пуране» описывается, что Он должен был явиться через сладкий рис, который принесёт ягья-пуруша. А для того, чтобы ягья-пуруша явился, жертвоприношение должен совершать человек, который до самой своей женитьбы не видел женщины.
У Дашаратхи был друг — царь Рамапада из Ангадеша, который, как и Дашаратха, мечтал о ребенке. Но, так как у него уже было несколько сыновей, и проблема продолжения династии для него не стояла, то он мечтал о дочери. Таков материальный мир. Тот, у кого есть дочери, мечтает о сыне, тот, у кого есть сыновья, хочет, чтобы у него родилась дочь. Тот, у кого нет детей, всё отдаст, чтоб они у него появились, а те же, у кого дети уже есть, только и думают о том, как от них избавиться, и отсылают детей от себя.
И вот однажды Рамапада пришел к Дашаратхе и сказал:
— Ты мой самый лучший друг, и кому, как не мне, лучше знать о том, как ты мечтаешь о сыне. День и ночь ты только и думаешь о том, кому ты передашь свое царство, и дочь твоя тебя почти не интересует. Ты думаешь: «Какой толк от дочери, если погибает династия». Я же, наоборот, только и мечтаю о дочери. Может, ты согласишься отдать Шанти мне? Я обещаю, что ей у меня будет хорошо, я буду заботиться о ней, как о родной.
Дашаратха, действительно, не видел особого толка в дочери и поэтому легко согласился на предложение Рамапады:
— Ладно, можешь взять её. Надеюсь, что ей будет у тебя хорошо.
В этот же вечер счастливый Рамапада торжественно повёз приёмную дочь в Ангадеш. На следующий день после того, как Рамапада привёз Шанти в свое царство, должен был начаться сезон дождей, но то ли из-за злого рока, преследовавшего девушку, то ли по другой какой причине, дождь не пошел. За весь сезон дождей на землю не упало ни капли. Началась засуха, за которой последовал голод. Люди ждали следующего сезона дождей в надежде, что он принесет избавление от голода, но и следующий сезон дождей не принес осадков. Люди стали говорить, что это Шанти принесла несчастье в Ангадеш, и что дождя нет по её вине. Как раз в тот момент, когда Васиштха рассказывал Дашаратхе эту историю, Рамапада сидел и думал, как ему относиться к этим слухам, и как спасать страну от голода. Наконец, он решил пойти к астрологу и спросил у него: