Новый Вавилон

— Товарищи балтийцы! — начал он. — Братцы! Смертоносная империалистическая картечь вырвала из наших рядов товарищей, которых вы знали не хуже меня! Называть их пофамильно не стану из соображений секретности, да и не в именах дело. Еще только вчера мы вместе мечтали о Светлом Будущем для всех пролетариев, как завещал нам товарищ Ленин, верный продолжатель святого дела Карла Маркса и Фридриха Энгельса, и вот, мы предаем их останки воде, — умолкнув, оратор обвел тяжелым взглядом собравшихся, пока не остановился на мне. Наверное, вспомнил, что я англичанин. Его глаза были сильно воспалены, как при остром конъюнктивите, я подумал, Гуру не соврал, начальник экспедиции действительно чрезвычайно эмоционален. Такие люди легко жертвуют собой ради дела, в которое верят. И с той же легкостью могут наломать дров…

— Не нашей, привычной, соленой водице с Балтики, а амазонской, далеко от дома. Сегодня она станет чутка соленее от наших скупых марксистских слез, что мы прольем. А скупыми, — голос начальника стал нарастать, — они будут не потому, что нам, большевикам, не впервой терять боевых товарищей, уж слишком много ударов сыпалось на нас со всех сторон от самых разных гадов. От того наши глаза сегодня сухими останутся, братцы, что наши товарищи померли не даром, а за великое и правое дело. За Светлое Будущее, а ради него и десять раз сдохнуть не жалко, если ты только большевик и за шкуру свою не дрожишь! А мы — не дрожим, верно я говорю, братцы?! Поскольку, мы уже, считай, вступили в него одной ногой, и теперь — дело за малым…

А уж сколько под таким соусом можно угробить врагов, затрудняющих продвижение к вышеобозначенному «светлому будущему», суя палки в колеса революционной колеснице… — пронеслось у меня. Не подумай, будто я стал циником на склоне лет, милая. Просто уже слышал подобные речи лет десять назад, когда в разгар империалистической войны служил советником китайского генерала Юань Шикая, позже объявившего себя Небесным Владыкой. Этот властный и чрезвычайно целеустремленный политик сверг последнего маньчжурского императора, потому что ему было больно глядеть, как изощренно надругиваются над его отчизной англичане. Он мечтал превратить ее в Небесное царство, по собственному выражению, доведя до конца замысел, который лелеяли тайпины — мятежники, захватившие власть лет за сорок до моего визита в Китай. Генерал сам рассказал мне о тех давних событиях в минуту откровения, когда мы пили зеленый чай, любуясь экзотическими деревьями в саду его новой пекинской резиденции. Оказывается, отец Юань Шикая, будучи кадровым офицером маньчжурской армии, примкнул к повстанцам, за что позже поплатился головой. Это случилось сразу после Опиумной войны, когда Британия с Францией штыками принудили китайское правительство снять запрет на торговлю наркотиками, поставлявшимися в Поднебесную из Бенгалии. Сотни миллионов китайских торчков, которые дня не могли протянуть без английского опиума — в Уайт-холле никто не сомневался — эта игра стоила свеч. Напуганный император пошел на попятную, тайпины — нет. Они видели корень зла в чужеродном культе Золотого Тельца, которому служат белые захватчики. Ну а спасение искали — во Христе, представляешь себе? Только не в том убогом фетише, который для собственных нужд вылепила из Спасителя Церковь, чтобы он, бедный, с креста ежедневно наблюдал, как по-уродски она распорядилась его наследием. Нет, тайпины отдавали себе отчет, с этим беднягой, обреченным тысячелетиями бессильно взирать, как его именем творятся пошлость и зло, каши не сваришь, это уж точно. И они вернулись — к первоистокам. К тому Спасителю, чей бренд еще не сделался частью сетевого маркетинга по сбыту индульгенций в кредит. К неустрашимому философу, явившемуся в Иудею босяком, чтобы бросить вызов Тельцу. Вот и тайпины последовали его путем, неизбежно ведущим на Голгофу…

— Голгофа их, кстати, не смущала, даже наоборот, они искали ее, — помнится, сказал мне Юань Шикай, смакуя маленькими глоточками душистый чай Юнь У, что переводится как Облака Тумана. Говорят, вопреки названию, Юнь У способствует просветлению, поскольку, сколько бы человек не таращился на окружающие его в нижнем мире предметы, они лишь отвлекают его внимание по пустякам, мешая сосредоточиться на главном. А вот когда все кругом затянуто туманом, невольно обращаешься вглубь себя…

— Не смущала? — удивился я. — Но почему? Это ведь наверняка чудовищные муки, быть распятым…

— Сейчас поясню, — сказал Юань Шикай. — Тайпины были осведомлены о сверхъестественной силе, которой наделен Телец в нижнем мире, где испускаемое им магическое сияние завораживает овец, и они бредут к ложному свету самостоятельно, сосредоточенно пережевывая жвачку. Овцы становятся такими ручными, что Тельцу даже пастухов назначать не требуется, все идет самотеком, как очередь в американской столовой самообслуживания. Овцы все делают за него. Сами стригут друг с друга шерсть, причем, в три шкуры, — тут генерал невесело ухмыльнулся, — сами плетут из нее то самое Золотое Руно, которым Телец их манит. И, это такой установившийся миропорядок, которого отменить нельзя. В Нижнем Мире. Даже Иисус Христос этого не сумел, он и не пытался, к слову. Просто личным примером показал путь Дао, ведущий к Спасению. Не к Спасению в Нижнем Мире, прошу вас, не путайте, тут спастись нельзя чисто технически, но к Спасению от Нижнего Мира. Христос вышел через дверь, которую христианские теологи по невежеству назвали лобным местом или Кальварией. Дверь, пустившая Спасителя, осталась приоткрытой, чтобы каждый, у кого достанет мужества, мог последовать за ним, как это сделали чуть позже Петр и Павел. Помните, что с ними случилось? Оба они были распяты при императоре Нероне. Об этом в евангелиях подробно рассказано, надо только уметь читать между строк. Возьмите хотя бы Петра, которого Иисус призвал, чтобы сделать «ловцом человеков» — иными словами, поставил на кастинг, проводить face control, mind control и предполетный инструктаж. Христос ему даже ключи от Царства Небесного посулил, о чем недвусмысленно говорится у Матфея. А что это были за ключи, знаете? Нет?! Так я вам скажу. Когда за апостолом явились посланные Нероном легионеры, у него были все шансы сбежать, то есть, спастись — по нашим убогим человеческим меркам. И тогда Спаситель лично явился к нему и велел идти на смерть. Петр подчинился, и его распяли, для разнообразия — вниз головой. Точно такая же история произошла с Савлом, получившим известность в качестве апостола Павла…

— И другого пути нет? — помнится, спросил я генерала, предвидя ответ. Юань Шикай грустно покачал головой.

— Иного не дано, полковник. По крайней мере, не в нашем мире, где, или через Голгофу, или никак. Таким образом, считайте гвозди, заколачиваемые легионерами в вашу плоть, отмычками к замку на двери в Небесное Царство. Ну или контрамаркой, так тоже можно. Повторяю, вам, Телец силен, и нет никакой возможности сокрушить его на территории, отошедшей ему в полное пользование. А вот разозлить Тельца, чтобы обеспечить себе распятие по полному мученическому профилю — совсем другое дело. Кстати, тайпины с этой задачей справились блестяще. Англичанам пришлось перебросить в Китай армейские корпуса, освободившиеся после победы над русскими под Севастополем. Вдобавок, маньчжурам подкинули европейское оружие — по программе гуманитарной помощи. В итоге — восстание тайпинов утопили в крови. Нанкин — последняя цитадель повстанцев, был взят и вырезан до последнего человека. Таким образом — тайпины добились своего — они вошли в Царство Небесное весьма плотной и многочисленной группой. Я бы сказал, впервые применили конвейер, почти как на заводах Форда…

Тот разговор стал последним с Юань Шикаем. Вскоре генерал был свергнут заговорщиками и убит. Китай вернулся под английское влияние, а мне довелось уносить оттуда ноги…

Проскользнул ли Юань Шикай через калитку, о которой столь убедительно мне говорил — не знаю…

***

— И это Будущее, ради которого наши товарищи живота не пожалели, не за горами, братцы! — с чувством продолжил Шпырев. Встрепенувшись, я снова очутился на палубе «Сверла», среди советских моряков, провожающих своих павших товарищей. — И оно, — не какая-нибудь там химера вроде Царствия Божьего, о котором треплются временно недобитые нами попы, а прямо тут, рядышком, — товарищ начальник простер ручищу к носу эсминца, за которым полыхала пурпуром Амазонка. Еще бы ей не полыхать, клонящееся к закату Солнце погрузилось в реку примерно до половины. Зрелище потрясало великолепием…