Ковчег

В какой-то момент в «конференц-зале» появился Виртуал. С академической строгостью огляделся по сторонам, потер пухлые ладони. Обратив внимание на изнуренного хандрой Занудина, противно ухмыльнулся и с развальцем приблизился. Виртуалу определенно вздумалось завязать беседу, но Занудин топорно делал вид, что не замечает подошедшего. Виртуал демонстративно откашлялся и присел в кресло напротив. Создававшая фон музыка, будто по скрытой отмашке, смолкла.

— Неважнецки выглядите, — проговорил Виртуал, поглаживая бородку, выкрашенную на сей раз ядовито-оранжевой хной.

— Скверно спалось, — пробурчал в ответ Занудин, не удостаивая Виртуала взглядом и нахмурившись.

Виртуал расщедрился на очередную язвительную ухмылку. Не заметить ее было невозможно даже отвернувшись.

— Что это вас веселит? — задал вопрос Занудин.

— Да так, — Виртуал еще раз откашлялся. — Мне, знаете, сегодня ночью, после долгой монотонной работы, захотелось размять позвоночник. Дошел до уборной ― той, что в конце по коридору. Абсолютно бездумно, поверьте. И вот… стал свидетелем одной потрясающей сцены. Рассказать?

— Начали — рассказывайте.

— Встретить там вас явилось для меня полнейшей неожиданностью. А тем более заснувшим в этакой позе «зю»: стоя на коленях и окунув лицо в писсуар… — Виртуал прыснул со смеху, и откормленные щеки залило румянцем.

Занудин медленно обратился в его сторону. Виртуал перестал смеяться в голос, но все еще сотрясался от внутреннего хохота. Уязвленный до крайней степени, Занудин поджал губы, но никаких ответных выпадов себе не позволил.

— Что же вы молчите, любезный сосед? — Виртуал был полон самодовольства. Выдержав паузу, продолжил: — Лично я уже составил о вас мнение. И довольно неутешительное. Если ни сказать — удручающее…

— Какое же? — качнул головой Занудин, снова пряча глаза (теперь ― под козырьком ладони, точно защищаясь от палящего зноя).

— Известно, какое, — хмыкнул Виртуал. — Главное, не обижайтесь.

— Будьте уверены, даже не подумаю.

Виртуал чинно откашлялся в кулак.

— Вы преданное дитя того мира, который мы хотим на корню переделать. Всю жизнь он потчевал вас одними лишь несчастьями и разочарованиями, но это ничего не изменило в вашем ограниченном, преступно безропотном мышлении, Занудин. Жертва испытывает болезненную привязанность к своему мучителю, потому что опьянена желанием разгадать тайну его к себе ненависти. Я считаю ваше появление в «Ковчеге» самой большой ошибкой для компиляторов. Промах налицо. Но это между нами, разумеется. Понадеюсь на вашу порядочность. Дядюшке Ною я бы таких слов сказать не решился, ведь поставил бы тем самым под сомнение его авторитет… Здесь замешаны очень тонкие обстоятельства, которых касаться сейчас, право же, не стоит. Просто хочется без обиняков, пользуясь приватностью момента, сказать вам: вы пустоцвет в нашем деле, увы и ах…

— Мне от ваших слов не холодно, не жарко, — сухо ответил Занудин.

— Знаю, знаю, знаю. Поэтому и решился на откровенность. Вы ведь это цените, не так ли? Еще раз с прискорбием констатирую: вы неудача «Ковчега», обидное недоразумение, — Виртуал развел руками и театрально вздохнул. — Кто бы мог подумать, каким орешком вы окажетесь, сколько пустой возни с собой нам подарите, о-хо-хох… Уйма возможностей проявить себя, поработать над закостеневшим сознанием и удивить, переродиться… Но где уж там! То Диву мне в хлам раскурочите, то физиономией в писсуаре заснете… Чего от вас завтра ждать, скажите?

— Сейчас тот случай, когда я не желаю вступать в сомнительные споры, — после минутной паузы ответил Занудин, одарив Виртуала отрешенным взглядом. — Мне куда проще с вами согласиться… Да, я ошибка. Да, недоразумение. Но только чья ошибка? И кому следовало бы вменить в вину это недоразумение? Разве меня не позвали?.. Допуская подобные промахи, не склонны ли «многоуважаемые» компиляторы допускать их и в других своих начинаниях, по масштабу и характеру последствий не сопоставимых?!

Виртуал нахохлился и забарабанил пальцами по столу. Сказанное Занудиным определенно его уязвило, по лицу пробежала рябь закипевшего, но тут же умело подавленного негодования. Так ничего и не возразив, Виртуал тенью удалился прочь. Вот и обменялись укусами…

В тот же момент у Занудинского столика вырос Даун и щедро заставил его снедью и выпивкой.

— Не грустите, скоро начнутся развлечения, — попытался приободрить Занудина карлик, приторно заглядывая в лицо. Но не дождавшись никакой ответной реакции, коротышка был вынужден оставить его в покое и поспешить по своим делам дальше.

Занудин выставил перед собой руку, напряженно рассмотрел расчесанный докрасна след от укола и вспомнил об ангеле-хранителе… Все внутри, как могло, сопротивлялось ненависти, но Занудин мало что мог с собой поделать. Рефлексия неизменно наталкивалась на неписаную аксиому: если уж посеяно в душу семя зла, благоухающего цветка из него не вырастет — душа должна очиститься хотя бы иллюзией мести…

В какой-то момент Занудин хотел заставить себя усомниться в гибели ангела-хранителя, призвать на помощь рассудок: что за отъявленная фантасмагория, что за нелепость! Но увы — интуицию не обманешь. Занудин знал теперь больше, чем хотелось бы…

«Ковчег» позвал его! «Ковчег» лепил из Занудина то, что было ему нужно! А столкнувшись с препятствиями, решил эти непредвиденные препятствия безжалостно устранять!! Мини-я, вероятно, пугал залгавшихся «ковчеговских» прихлебателей больше всего…

Две мягкие ладони опустились сзади на плечи ― и Занудин крупно вздрогнул. Непростые думы потревоженными бекасами разлетелись прочь.

— Какой пугливый, — звонко рассмеялась Женщина, выступая из-за его спины.

— Выпьем? — сухо предложил Занудин, потупившись.

— Охотно, — ответила Женщина и, поправив платье, присела.

Занудин разлил вино, все еще сохраняя на лице маску непреодолимого отчуждения. Не чокаясь, они опустошили бокалы.

— Признаться, вы меня тоже здорово напугали, ворвавшись утром в номер Панков, — защебетала Женщина. — Эти глупые мальчишки опять вам чем-то досадили? Ну-ну, не принимайте все так близко к сердцу!

— Как скажете…

Занудин поморщился. Создавалось впечатление, все уже знают обо всем. И любые на внешний взгляд невинные с ним заговаривания и заигрывания — только «поиск мин», сверка текущего результата, угадывание путей дальнейшей обработки. Один Виртуал отступил от общей политики поведения, да и то, по-видимому, из мелочного желания огрызнуться в счет старой обиды…

— Вот и славно, — во весь рот улыбнулась Женщина. — Выкиньте разную чепуху из головы. Все что ни происходит, не так ужасно, как поначалу может казаться… — немного помолчав, точно предоставляя Занудину право согласиться с ее убеждениями вдумчиво, она снова лучезарно улыбнулась и продолжила: — Для того мы и устраиваем себе время от времени приятный отдых. Чтобы все лишнее, негативное отсеивалось и забывалось. Делать что-то значимое в жизни стоит лишь со спокойствием в душе и безразличием к неотвратимым неприятностям. Тем более что многие неприятности, случающиеся с нами, как впоследствии чаще всего оказывается, были только во благо… А ну-ка поглядите вокруг, бирюк вы мой несчастный! Приготовления завершены, вечеринка вот-вот начнется, все воодушевлены и вряд ли кому-то захочется спотыкаться взглядом о вашу кислую мину… Да и вам-то самому неужели так нравится дуться?

Под прессом этих на вид доброжелательных нападок Занудин огляделся.

Действительно. Все уже было готово к намеченному празднеству. Кроме занятого в операторской Музыканта, а также не ожидавшихся на вечеринке старика Ноя и Панков, все остальные «ковчеговцы» сидели за накрытыми столами, беседовали, выпивали, выглядели расслабленными и повеселевшими, никакими мрачными думами не отягощенными. Щерящийся Жертва делил столик с хихикающим Дауном. По-барски растекшийся в кресле Виртуал соседствовал с бойко жестикулирующим Поэтом. «Да уж, — подумал про себя Занудин, — о чем им тосковать…»