Страница 2 из 34
пылью, и часов пять, не меньше.
3
Утром я попрощался с женой - через неделю из партии уедет к моим
родителям - и с рюкзаком за плечами пошел в гараж, к нагруженной доверху
машине. Возле нее тут же «обрадовала» повариха: забыла кое-что купить из
продуктов, и нужно заехать в Мирный. Что мне совсем не понравилось:
шофера машины видел всего один раз, и понял, что за ним нужен глаз да глаз,
и двое молодых парней, принятых рабочими на геологической съемке,
доверия тоже не внушали.
Как в воду смотрел! В Мирном остановились на пятнадцать минут на
стоянке рядом с милицией, и все побежали в поселок непонятно зачем. Я же с
поварихой пошли в продуктовый. А вернулись назад – шофер не вязал лыка.
Это сколько же выпил, если за пятнадцать минут дошел до такого состояния!
Но он хоть к машине вернулся! Зато один из молодых парней отсутствовал, и
как мне тут же сообщили, сидит в милиции. И что делать?
К счастью, четвертым пассажиром машины – если не считать повариху,
которой я как женщине определил место в кабине рядом с шофером –
оказался Егорыч, надежный техник геофизик старой, еще военной закалки.
Он и предложил шофера подменить, потому что возвращаться нам в партию и
на того жаловаться – себе дороже, нечего было от машины отпускать. Но я
должен сходить в милицию, выручить молодого парня.
«Тогда так», - предложил я решение, - «ты сейчас машину со стоянки
отгоняешь на дорогу в отряд. Что б менты ее не нашли, если надумают
шофера проверить. А я иду за парнем».
Тот оказался трезвым, но возбужденным. Решил выпить стакан
газировки, из сатураторной установки, а она три копейки проглотила, но
воды не выдала. Парень стукнул по сатуратору кулаком – обычное, между
прочим дело, я и сам не раз так делал, - но вода не полилась. В порыве гнева
врезал по нему ногой – на глазах мента в штатском. И попал в милицию:
штраф за кощунство десять рублей, а их у парня нет. Пришлось доставать
свои деньги. И побыстрее из ментовки смываться, после слов дежурного:
«Надо бы на шофера вашего посмотреть. Знаем мы геологов: по одному
не пьете, а если и он такой же», - кивнул на парня, - «то дальше штраф
стоянки вы сегодня никуда не уедете!»
Из ментовки мы не пошли, а побежали к машине! И сразу на ней
рванули из поселка, не дожидаясь появления гаишника – в Мирном и такой
был. До ночи (вот тебе и пять часов!) тряслись на спальниках, держась за
веревки обвязки груза. Наконец в свете фар показались фанерные домики и
палатки отряда. Слава тебе, господи! Не сломались, не перевернулись, никто
из кузова под колеса не свалился!
Устроился я в домике начальника – по его предложению. А на
следующий день после работы (и двух месяцев осточертевшей городской
жизни) вокруг отряда пробежал, поднялся на ближайшую горушку и
посмотрел, что вокруг нас творится. Все отлично: горки невысокие - по
таким приятно ходить в маршрутах, а архары, кеклики, может и кабаны
водятся. И за ними на юг сразу начинается равнина, с громадным на нем
такыром – сайга должна быть обязательно. И отряд стоит на борту широкой,
4
заросшей саксаулом долины, которой не видно ни конца ни края, и зайцев в
ней, а может и каракурюков, должно быть, в местном безлюдье, навалом.
Удивился одному: кроме проселка, по которому мы в отряд приехали, через
родник проходил еще один, с юга на север. Причем не просто
просматривался среди травки, а был подразбит, как если бы по нему в
неделю одна-две машины проезжали.
Вечером в домике, уже опьяненный воздухом свободы, я достал
бутылку вина, что бы «прописаться», и в подходящий момент, после первого
тоста за окружающую отряд красоту и надежду, что она наполнена и дикой
животиной, у Леонида Дмитровича, для меня просто Лени, поинтересовался:
«Через родник кто-то постоянно проезжает. При тебе никто не
появлялся?»
«Уже заметил!» - Леня усмехнулся, - «Я и сам удивляюсь: на карте до
первого поселка на юге – двести километров. Так что ездят не за водой –
родники есть и поближе. А на севере у вояк полигон, и никаких поселков на
пятьсот километров – приезжать некому».
«Может, другие геологи?» - сорвалось у меня предположение, - «Нашли
рудишку, стоят рядом с ней, а отсюда водичку возят, в цистерне».
«Может, и стоят», - не опроверг меня начальник, - «только я за неделю
никого не видел», - и перешел на более насущную тему, - «Ты лучше скажи,
видел ли кого, когда сегодня по горкам бегал. Холодильника у нас нет, сам
знаешь, а до ближайшего магазина пилить целый день и столько же обратно.
И если дичину мы на днях не добудем - придется перейти на тушенку,
которую так же быстро возненавидим».
Сегодня не видел никого, но следы свежие на проселке, по которому я в
отряд прикатил, за ночь появились. То-есть, животина есть, и нужно ее
поискать, что Леня мне и поручил, как заядлому охотнику. Но только после
организации полевых работ, когда для каждого отрядника определится дело.
Часть вторая.
С неделю четырем геологам - мне, Славе, Паше и Саше - пришлось
побегать, ничего на картах не зарисовывая. Знакомились с местностью и
породами, а канавщики, БКМ-щик, топики и еще человек десять стояли за
спиной и ждали, когда им найдут работу.
С БКМом определились: нашли межгорную лощину, и под командой
молодого Паши послали железяку туда, добираться до коренных пород под
небольшими наносами.
С топиками разрешилось: нанесли на карту площадку, где наметили
гравику, и они туда поехали по карте, без всяких геологов.
А вот с канавщиками – с налета не получалось. Пришлось мне таскать
их за собой. И выслушивать - если к нужному месту невозможно подъехать -
в свой адрес высказывания на не совсем понятном языке, освоить который
можно только за оградой из колючей проволоки. Из чего я сделал вывод, что
как минимум двое из пяти работяг на зоне побывать успели. Причем один
5
был там или бугром, или как среди зеков называется – авторитетом: с
наколкой на плече в виде церкви с двумя куполами, на двух пальцах руки -
по перстню. Худой, высокий, жилистый, лет под сорок, этот мужик и здесь
собрался командовать – определять, кто из его коллег должен копать
задаваемую мною канаву. Такого я успел насмотреться еще студентом, будучи
на практиках в Сибири. Поэтому, не повышая голоса, посоветовал Витьку –
так его называли работяги - не лезть не в свои дела, ежели хочет в отряде
работать. И не сдержался назвать его при всех «Паханом», после чего первую
канаву определил лично ему, на что взамен получил злой взгляд. Зато дальше
все пошло как по маслу. В отсутствии «Пахана» - как далее оказалось, эта
кликуха к нему приклеилась намертво - четверо остальных работяг
повеселели, и больше всех самый молодой из них парень с налетом
интеллигентности, непонятно с какого перепуга решивший заработать деньги
кайлом и лопатой.
За эту же неделю отряд обустроился окончательно, никаких машин из
партии не ожидалось, а главный скоропортящийся продукт, свежее мясо,
кончался. Ближайшие родники можно было бы уже и проверить, посмотреть,
кто к ним, и в каком количестве ходит пить. Я и пошел в палатку наших
шоферов, поговорить с тем, кто неделю назад должен был меня везти в отряд,
но не смог этого делать, потому что за пятнадцать минут стоянки в поселке
Мирный успел напиться до состояния «не вяжет лыка». Но в отряде он себя
вел нормально, и тот бесчестный поступок Леонид Дмитрович ему простил.
А сейчас я хотел прозондировать, как этот шофер отнесется к предложению
покатать меня в нерабочее время.