Всесилие страсти

— Выпьем пивка? — Вопрос Брэнда отвлек его от воспоминаний.

— Обязательно. — Пиво располагалось рядом с Трейси, и, как только он подошел к ней, Джош рванулся в ее сторону так, что Корт с трудом удержал его от падения. Трейси ловко поймала ребенка.

— Слишком много народу для тебя, солнышко?

Джош зарылся лицом в ее шею, и все, о чем Корт оказался способен думать в это мгновение, это как он сам сделает то же через.., он глянул на часы. Сколько им еще торчать здесь? Час? Два?

Брэнд обнял за плечи свою жену Тони.

— Что у вас тут за заговор?

Ответила ему Брук, жена Калеба.

— Никакого заговора. Мы говорили о школьниках из бедных семей, которым нужна работа летом. Трейси направила их к нам, и мы рассказываем ей, как у них дела.

Жена Патрика, Лианна, добавила:

— Если бы она не рекомендовала нам надежных нянь, мы не могли бы вот так выбираться из дома вместе с мужьями.

— Начинаю понимать, что жизнь двумя графствами западнее сопряжена с проблемами, — скорчила гримасу Тони.

Брэнд метнул в Корта суровый взгляд.

— Лучше уж два графства, чем полстраны.

Обидно. Но Корт не поморщился — и не преминул отметить, как в глазах Трейси загорается воинственный огонек. Но не успел он ответить, как подошел Калеб.

— Что я упустил?

Брэнд протянул ему пиво.

— Я тут стараюсь уговорить Корта переехать домой окончательно.

— Поддерживаю предложение, — кивнул Калеб.

Трейси бросилась на выручку Корту.

— Корту нужно завершить образование, тем более есть возможность учиться у самого лучшего кардиолога в стране. Вы хотите, чтобы он от этого отказался?

— Нет, но… — Калеб расправил плечи, и Корт понял, что брат готов к сражению, но Трейси не сдавала позиций:

— Калеб, уж ты-то должен понимать, что значит стремиться к избранной цели. Ты сам вместе с Брук учишь людей добиваться своего на своем туристическом ранчо.

— Верно, но нам нужен врач в больнице.

— И поэтому Корт не может сделать собственный выбор? Жить своей жизнью? Идти за своей мечтой?

Брук продела руку под локоть мужа.

— Калеб, она права. Решать Корту.

— Это все правильно, но теперь у него этот клопик. — Брэнд взъерошил Джошу волосы. — Ему надо жить поближе к своим. Если он уедет обратно, то не увидит Джоша, пока тому не исполнится шесть. Парень вырастет чужим нам всем.

Эти слова ударили Корта по больному месту.

Пять лет дальнейшей учебы будут означать, что Джошу придется проводить почти все время в детском саду. Но почему ему так жаль терять мальчишку на эти, пусть немногие, годы? Ведь он не собирался заводить ребенка.

Трейси была готова защищать его позицию и дальше. Корту хотелось стиснуть ее в объятиях за эту защиту. Но, проведя вдали от дома десять лет, он привык сам сражаться за себя.

— Спасибо, Трейси. Дальше я сам. Мои братья все поняли.

Судя по их лицам, они поняли гораздо больше, чем требовалось.

Брук подхватила с земли своего младшенького и посадила в надувной плавательный бассейн, который кто-то догадался наполнить разноцветными шариками. Мальчик восхищенно завопил, и Джош завозился, пытаясь присоединиться к нему.

Трейси отошла в сторону и спустила Джоша к игрушкам. Тот принялся шлепать по шарикам одной рукой, другой продолжая держаться за няню.

Корт понимал его. Он снова глянул на часы. Долго еще?

— Кстати, о мечтах. Когда тебе предложат пост директора, Трейси? — поинтересовалась Брук.

— Школьный совет должен решить окончательно в ближайшие недели.

Корт подвинулся ближе.

— Раз уж ты так хочешь стать директором, почему не попробуешь в других школах?

Трейси неторопливо выпрямилась, оставив Джоша шлепать по шарикам в свое удовольствие.

Корт поразился тому, какая железная решимость засверкала в ее глазах.

— Здесь мой дом. И никуда уезжать отсюда я не хочу.

— Просто я хотел сказать, что в более крупных городах предоставляют больше возможностей и платят там наверняка больше.

— Дело не в деньгах, Корт.

Отец Корта зазвонил в колокол, приглашая к столу, и он не успел расспросить Трейси о подробностях. Или рассказать ей, как он сам, на своей шкуре, учился, что деньги не только заставляют мир вертеться, но еще и открывают нужные двери.

Джош протянул ему снизу пухлые ручки, и Корт наклонился за сыном.

Трейси пошла вместе со всеми к столам, чувствуя, что скорее предпочла бы спрятаться под ними: надо же было ей накинуться на Калеба, точно медведице, защищающей детеныша, или как женщине, защищающей своего мужчину. Нужно впредь вести себя осторожнее, если она хочет держать отношения с Кортом в тайне. Чтобы собраться с мыслями, она наполнила свою тарелку и направилась в дальний угол. Выбрала место между девочками Калеба и его старшим сыном. С детьми всегда легче, чем со взрослыми. Но задумка не удалась. Подняв взгляд, она увидела, что Корт приближается к ее столу.

Желание есть сразу пропало, вытесненное другим желанием. С непокрытой головой, в белой рубашке поло, шортах цвета хаки и туфлях, он выделялся в окружении людей в джинсах, клетчатых рубашках и ковбойских шляпах. Устроившись напротив, Корт улыбался во весь рот, как будто разгадал ее план избегать его и вознамерился этому помешать. Их ноги переплелись под столом. Трейси быстро подобрала их под скамью, но в ее крови уже зажегся знакомый огонь. Его улыбка стала еще шире. Он демонстративно поглядел на свои часы, потом на ее губы и опять на часы.

Трейси залилась краской.

— Где Джош?

— Пенни настояла на том, что займется с ним, пока мы не поедим.

Корт обратился к детям:

— А вы знаете, что мисс Салливен учит в школе, в которую ходили ваши папы?

Дети охотно завели оживленный разговор, но Трейси не стала присоединяться. Вместо этого она сосредоточилась на том, что будет позже; собственно, она и не переставала об этом думать. Час, другой — и они с Кортом будут любить друг друга.

Напряженное ожидание заставляло сжиматься ее живот, на лбу даже пот выступил. Она вытерла лоб бумажной салфеткой и в первый раз в жизни подумала, не стоит ли, наплевав на правила вежливости, уйти пораньше.

Опять нога Корта коснулась ее ноги. Он что, разулся? И палец ноги гладит ее лодыжку.., икру ноги.., и…

Сердце Трейси заколотилось. Она поспешно сжала колени.

Их глаза встретились. Тепло в мужском взгляде.., можно растаять и стечь со скамьи вниз. Руки Трейси дрожали. Еда с вилки чаще падала обратно в тарелку, чем попадала в рот.

Надо попросить его быть поосторожнее, в этой игре соблазнов она новенькая. Он-то явно опытен.

Достаточно ему глянуть, и все волоски на ее теле встают дыбом. Она покачала головой и смерила Корта взглядом, приберегаемым для самых трудных учеников. Но это его не смутило. Продолжает болтать с детьми, а под столом — игра «в ножки». И кто бы мог подумать, что простое прикосновение его ноги способно вызвать подобную бурю чувств?

Она быстро проглотила последний кусок и сбежала к столу с десертами. Корт пошел за ней. Она обернулась и сердито прошептала:

— Прекрати!

— Что прекратить? Я ничего такого не делаю.

Сама невинность хлопает перед ней длинными темными ресницами. Она-то думала, что работа приучила ее не поддаваться деланой наивности.

— Ты на меня смотришь.

— Ты хочешь, чтобы я перестал смотреть на тебя? — На его губах появилась улыбка.

— Ты со мной заигрываешь. Если так пойдет дальше, все будут знать, что делается.

— Ничего не делается. — Он помолчал и добавил:

— Пока.

Обещание, заключающееся в одном этом слове, произнесенном низким, завораживающим тоном, выбило у нее из головы все аргументы. Выбранный ею кусок морковного торта соскользнул с лопаточки — правда, упал куда следовало, на тарелку, но глазурью вниз.

— Я только хочу, чтобы не приходилось думать… — Кожа Трейси горела. Она оглянулась направо и налево, чтобы быть уверенной: никто не услышит. — Об этом.

— Об этом! — Изогнутая бровь, и чертики так и прыгают в глазах.