Дальняя дорога

– И тебе нравится?

Непростой вопрос. Долгое время он не мыслил для себя иной жизни. А теперь? Люк не знал, что ответить, потому что сам сомневался. И он увильнул от ответа.

– А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, – сказала София. – Может быть, потому что это образ жизни, который мне совсем не знаком. Или потому что я любопытна от природы. Опять же, может быть, я просто поддерживаю разговор.

– А если честно?

– Я, конечно, могу ответить, – произнесла София, и ее зеленые глаза соблазнительно сверкнули в лунном свете. – Но тогда будет неинтересно. Пусть останется некоторая недосказанность.

Что-то шевельнулось в нем, когда он услышал в голосе девушки вызов.

– Откуда ты приехала? – спросил Люк, чувствуя, что его втягивает в водоворот, но совершенно не возражая. – Ты, кажется, не здешняя.

– С чего ты взял? Я говорю с акцентом?

– Для этого штата – да. Но на севере решили бы, что с акцентом говорю я.

– Я из Нью-Джерси… – София помедлила. – Только не надо шуток.

– С какой стати? Я люблю Нью-Джерси.

– Ты там бывал?

– Да, в Трентоне. Несколько раз выступал на арене Соверен-Банк. Знаешь, где это?

– Я знаю, где Трентон, – ответила София. – К югу от нашего города, ближе к Филадельфии. А я живу на севере.

– Ты была в Трентоне?

– Много раз, только арену никогда не видела. Да и на родео, если на то пошло, я сегодня в первый раз.

– И что скажешь?

– Помимо того, что я впечатлена? Я подумала, что все вы сумасшедшие.

Люк засмеялся, очарованный ее искренностью.

– Ты знаешь, как меня зовут, а я что-то не припоминаю…

– София Данко, – сказала девушка и, предугадав следующий вопрос, добавила: – Мой отец родом из Словакии.

– Это где-то в Канзасе?

Она моргнула, открыла и закрыла рот. Как только София вознамерилась обрисовать ему карту Европы, Люк улыбнулся.

– Шучу. Я знаю, где находится Словакия. В Центральной Европе. Она когда-то входила в состав Чехословакии. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.

– И?

– Нужно было тебя сфотографировать и показать друзьям.

Девушка нахмурилась, а потом игриво ткнула его локтем.

– Это уже грубо!

– Зато смешно.

– Да, – признала она. – Смешно.

– Значит, твой отец из Словакии…

– А мама француженка. Они приехали в Америку за год до моего рождения.

Люк повернулся к ней.

– Серьезно?

– Ты, кажется, удивлен?

– Я никогда еще не встречал наполовину француженку, наполовину словачку. Черт возьми, да я вообще не знал никого из Нью-Джерси!

София рассмеялась, и Люк почувствовал, как лед в его душе начал таять. Он понял, что хочет вновь услышать ее смех.

– Ты живешь где-то неподалеку?

– Да, рядом. На север от Уинстон-Сэлема.

– Звучит заманчиво.

– Ничего особенного. Маленький городок, приятные люди, и ничего более. Там у нас ранчо.

– У нас?

– Да, у нас с мамой. То есть на самом деле ранчо мамино, а я там просто живу и работаю.

– То есть… настоящее ранчо? С коровами, лошадьми и свиньями?

– Там даже есть сарай, по сравнению с которым этот вот – просто особняк.

София взглянула на постройку у себя за спиной.

– Сомневаюсь.

– Если хочешь, я тебе его как-нибудь покажу. Покатаю на лошади и все такое.

Их взгляды на мгновение встретились. И вновь София коснулась его руки.

– Я буду очень рада, Люк.

Глава 4

София

София сама не понимала, почему так быстро согласилась. Слова слетели с губ девушки, прежде чем она успела опомниться. Ей пришло в голову, что хорошо бы отказаться или как-нибудь увильнуть, но ее что-то остановило.

Люк располагал к себе не только благодаря внешности, хотя Марсия не ошиблась, он действительно был очень симпатичен – моложавый, с добродушной улыбкой, с ямочками на щеках, поджарый и жилистый, широкоплечий и узкобедрый, с растрепанной копной каштановых кудрей под старой шляпой. Выглядел он очень сексуально. Но в первую очередь внимание привлекали его глаза. София всегда была неравнодушна к красивым глазам. У Люка они были синие, такие яркие, что София сначала подумала, что он носит цветные контактные линзы, но тут же решила, что подобные уловки казались Люку просто смешными.

Софии было приятно, что и он нашел ее симпатичной. В подростковом возрасте она была дылдой с тощими костлявыми ногами, плоскими бедрами и россыпью прыщей. Полноценный бюстгальтер Софии впервые понадобился в старшей школе. Лишь в выпускном классе она начала меняться, хотя по большей части чувствовала себя неловкой и неуклюжей. До сих пор, рассматривая себя в зеркало, София порой видела прежнюю нескладную девчонку и удивлялась, отчего этого не замечают другие.

Как бы ни льстило девушке внимание Люка, больше всего Софии понравилось то, что в его присутствии все делалось проще и понятней, начиная с невозмутимой расправы над Брайаном и заканчивая непринужденным разговором. У Софии не возникло впечатления, что Люк пытался ее поразить, но спокойное самообладание разительно отличало молодого ковбоя от парней, с которыми она общалась в колледже, особенно от Брайана.

Еще Софии понравилось, что он не мешал ей думать. Многие люди испытывают желание заполнить любую паузу. Люк, напротив, просто наблюдал за быками и думал о чем-то своем. Спустя некоторое время она поняла, что музыка в сарае временно прекратилась – видимо, музыканты сделали перерыв, – и задумалась, не будет ли Марсия ее искать. София понадеялась, что не будет. Пока по крайней мере.

– А каково жить на ранчо? – спросила она, нарушив молчание. – Чем ты занят целый день?

Люк скрестил ноги, уткнув мысок сапога в землю.

– Разными делами. Там всегда работы хватает.

– Например?

Он рассеянно помял ладони и задумался.

– Ну, во-первых, лошадей, свиней и кур надо утром покормить, а сараи вычистить. И вообще за скотом нужен глаз да глаз. Я каждый день объезжаю стадо, чтобы убедиться, что все нормально – никаких глазных инфекций, порезов от колючей проволоки и так далее. Если животное поранится или заболеет, я стараюсь как можно скорей оказать помощь. Еще нужно проводить на пастбища воду и периодически перегонять скот с места на место, чтобы трава лучше росла. Пару раз в год я провожу вакцинацию. Приходится привязывать коров по одной, а потом некоторое время держать их порознь. Еще у нас довольно большой огород, и он тоже требует внимания…

София похлопала глазами и шутливо спросила:

– И всего-то?

– Нет, – сказал Люк. – Мы продаем тыквы, чернику, мед и елки на Рождество, поэтому иногда часть дня я занимаюсь прополкой, посадкой, поливкой или сбором меда. А когда покупателей нет, подвязываю деревья, помогаю грузить тыквы и так далее. Ну и, конечно, обязательно придется что-нибудь чинить – трактор, косилку, изгородь, сарай или крышу. – Он скорчил жалостную гримасу. – Поверь, на ранчо всегда есть чем заняться.

– Быть не может, чтобы ты справлялся в одиночку, – недоверчиво сказала София.

– Разумеется. Мне помогают мама и еще один парень, Хосе, который много лет у нас работает. Он в основном занимается тем, до чего у нас не доходят руки. А иногда мы приглашаем целые бригады рабочих на пару дней, чтобы стричь деревья, например.

София нахмурилась.

– Стричь деревья? Ты имеешь в виду рождественские елки?

– Между прочим, они не всегда бывают ровные от природы. Им нужно придавать форму по мере роста, чтобы получился аккуратный треугольник.

– Правда?

– А тыквы надо переворачивать, чтобы не начали гнить снизу. И чтобы они выросли круглыми или по крайней мере овальными, иначе их никто не купит.

Девушка сморщила нос.

– То есть в буквально смысле перекатывать тыквы с боку на бок?

– Да. Притом осторожно, чтобы не сломать стебель.

– Я и не знала.

– Ничего страшного. Зато ты, наверное, знаешь много чего другого.