Встретимся в Эмпиреях

Я тупо гляжу на телефон и на его ноги, потому что глаза деть больше некуда. Возникла неловкая пауза — из тех, какие между мной и Демоном случаются крайне редко.

— Домой пойду, — изрекает наконец Демон.

— Точно? Может, останешься? Будто я тебя выгоняю, решишь…

— Нет, пойду. Чего уж.

Не дав опомниться, резво вскакиваю с кресла и иду провожать Демона до двери, бормоча на ходу околесицу и неустанно похлопывая товарища по плечам и спине. Сцена как из плохой комедии. Демон уходит, что ему еще остается — а я чувствую себя идиотом.

Вообще-то, я не хотел писать. Вот уж глупости. В то время я еще не был настолько одержим страстью литераторства. Как отмечалось мной ранее, я записывал некоторые беседы с ребятами — но и не более того. По правде… я ждал звонка! От Нее. Присутствие Демона, ободрявшее поначалу, стало вдруг в полном смысле невыносимым. Такое выходило дело, что я не мог думать ни о чем другом.

А Она опять не позвонила…

Да. Признаться, мне было мало одной мечты. Свой горизонт я рисовал себе шире. Мой дух, мои стремления — если можно так выразиться — нагуливали аппетит. Хоть и юлил перед собой — я, конечно же, хотел написать книгу. Это желание-потребность закралось внутрь меня и зрело. Кроме того, мне хотелось испытать себя в дружбе — поэтому я навязался в напарники к Демону в его авантюре с налетом. Но! Еще кое-что… Порой я становился патологически романтичен как Слива, несмотря на искушенность в амурном вопросе. Искушенность далеко не того порядка, какой мог бы похвастаться, скажем, Демон — но даже, заметьте, от его сердца нашелся ключик в лице Марго. Так что лукавить смысла нет. Я искал любви. Настоящей любви! Ах, черт…

Начал — расскажу.

* * *

Все, кому выпало знать Ее, говорили: «Она — так себе… симпатичная, конечно…» А я двух мнений не имел ― красивее не бывает! Но не только это. Меня восхищало в Ней все. Я был как зомби, честное слово. Поворот головы, взгляд, случайный жест, улыбка, произнесенная фраза — все меня в Ней завораживало. Бывает ли такое? Вот уж точно бывает, теперь я знаю.

Между тем, досадных сюрпризов я от Нее натерпелся — мама не горюй! И выходило все как-то, сам черт не разберет, с пустого места. Поистине, Она обладала незаурядным талантом вводить меня в состояние тихого бешенства (и не всегда, кстати, тихого) своими поступками. Но каждый раз я неуклонно оправдывал Ее в своих глазах и начинал копаться в себе самом. Это было похоже на сумасшествие какое-то, поверьте.

Вспоминая и описывая события, связанные с Ней, я, в первую очередь, сделаю это в собственных интересах. Восстанавливая в памяти и записывая на бумагу хронологию развития наших взаимоотношений, хочется добиться взгляда со стороны, попытаться найти для себя некоторые ответы. Чем это было для меня? Тем ли, что принято называть «любовью»? Если да, то как мне относиться ко всему этому? Понимая, сколько переживаний, душевного смятения и страданий, если хотите, такая любовь принесла — все же чувствовать себя счастливым, что я познал этот «дар»?.. Слишком сложно для меня. Пока что — слишком сложно… Может быть, вскоре я многое пойму иначе?

Март прошлого года

По-моему, это был День Гражданской Солидарности. Или нет… Праздник Встречающих Весну… Не вспомню. Честно говоря, в наше время развелось столько бестолковых праздников и мероприятий! Все для того, чтобы отвлечь людей от войны.

Центральная площадь города. Вечер. Молодежь сидит прямо на брусчатке небольшими группами. Само собой, большинство выпивает. Где-то неподалеку раскочегаренные отморозки сотрясают воздух нелепыми псевдопатриотическими возгласами, пытаясь завести окружающих. Но на это быдло с их визгами, по счастью, никто не обращает внимания.

В голове гуляет хмель. Некоторое время назад товарищ приволок меня познакомиться с двумя девчонками, которых он заприметил на площади чуть раньше. Ну познакомились. Восторг от знакомства ― умеренный. Быстро наладив контакт с одной из девушек, товарищ куда-то по-шустрому с ней исчез, а я, стало быть, остался со второй. Время от времени перебрасываемся дежурными фразами, но больше молчим, по разным сторонам смотрим. Сказал бы мне кто-нибудь в тот момент, что это и есть Она — я бы снисходительно улыбнулся. Мне показалось, у Нее слишком большие, неестественно выпученные глаза и отталкивающе-резкий, манерный голос. Да, пора идеализации наступит лишь спустя срок; а то, что подобному суждено случиться — всего-то одна из многих загадок, которыми полна жизнь.

Чувствую я себя, прямо сказать, дискомфортно и очень скоро начинаю разыгрывать роль этакого истерзавшегося брюзги. Атмосфера сама навеяла. То и дело возмущаюсь отсутствием товарища, но на мои заявления из разряда «здесь протухнуть можно» Она почти никак не реагирует и, разумеется, держит меня за идиота. Пусть, ладно. Веселю сам себя, выдавая на-гора любую ахинею, приходящую в голову. Продолжается это — жутко подумать — почти час. Мой товарищ, равно как и Ее подруга, так и не объявился. А вокруг зажигались ядовито-малиновые фонари, сновали раскрасневшиеся довольные лица, раздраконенные прически, смешливые рты. Она взглянула на часы, нахмурила брови, поднялась и, не проронив ни слова, ушла…

Вот и все. Разве так должна выглядеть первая встреча со своей долгожданной любовью?..

А где-то неделю спустя тот же товарищ (сразу я его не представил — Рудольф — он из разряда тех, кого и друзьями не назовешь, но время с которыми пролетает особенно легко, на веселой ноте) вытащил меня пошататься по городу. Изрядно подпоив нас обоих, и меня и себя, заводила настоял на том, что «программу следует разнообразить», и мы двинули кататься на аттракционах. Не помню, как — но снова на горизонте возникли уже знакомые подружки «с площади». Встреча, потом оказалось, была заранее запланированной, просто меня Рудольф не счел нужным предупредить. Вы спросите: что дальше?.. Рудольф и пассия ограничились обществом друг друга и вновь благополучно про нас забыли.

О да. Ситуация глупая. Но как ни странно, первое напряжение очень скоро сошло на нет. Позже я убедился: Она искала себя в жизни, кидаясь в сети многих крайностей. Если вчера я мог быть для Нее своеобразным жупелом, то сегодня все менялось непредсказуемо. Вот и теперь ― перемена, на которую не рассчитывал — подкупающая без промедления.

Как сейчас помню: сидим в тенистом скверике на лавочке, кормим голубей хлебными крошками, о чем-то мило болтаем — скорее, так, ни о чем. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что Она «ничего». Ладная. Неглупая. Даже прелесть.

Мне вдруг становится стыдно, что уже во второй раз я предстаю перед Ней нетрезвым. Жутко комплексую по этому поводу и стараюсь каждое свое новое действие или наклевывающуюся фразу обдумывать заранее. Чудак же, правда? Никогда раньше себя так не вел. Вот он, знать, первый звоночек!

Потом, вспоминается, в разговоре возникла предательская пауза, единственная за весь вечер. В голове ни мыслишки, что сказать — хоть убей. Я как дурак изображаю вид, что очень увлечен возней голубей, кормящихся у наших ног. Боковым зрением в этот момент ощущаю, что Она пристально разглядывает мой профиль и улыбается. Поворачиваюсь — так и есть. Я быстро отвожу взгляд и снова пялюсь на птиц. Сквозь землю готов провалиться! А Ей весело! Она придвигается ближе, наклоняет голову и заглядывает мне прямо в лицо. Я даже вздрагиваю от такого маневра с Ее стороны. Представляю свой свекольный вид в ту секунду! Она начинает заразительно смеяться, гипнотизируя меня взглядом. «Вот для чего Ей такие большие глаза», — подумалось мне. Не без иронии и в то же время на грани серьезности я еще подумал: «Не сумасшедшая ли передо мною?..» Однако уже в следующий миг растеряв последние сомнения, поймал Ее голову руками и жадно впился в манящие губы.

Уже тогда я внезапно понял, что на все готов ради этой сумасшедшей.