Страница 44 из 125
— Господи. И они думают, что это сойдет им с рук? Нет, погоди, тупой вопрос. Вот что я тебе скажу: давай договоримся о времени, и я начну обзванивать людей. Если Гант думает, что добьется своего без борьбы, то он просчитался. Поддержи меня в прессе, и он увидит, что просчитался.
— Я знала, что могу на тебя рассчитывать.
Марш против свалки в Нигерии был назначен на 7 июня, чисто случайно — на четвертую годовщину Похода католичек-женщисток в Ватикан. Джоан собрала сухопутные войска, а Лекса раздула костер в прессе, используя всех, кто ей был должен, чтобы освещать акцию и саму проблему начали как можно раньше. Демонстранты выбрали главной темой загрязнение: ресурсы Африки так и так будут разрабатываться, все понимали, что войну как раз и вели за нефть и минералы, сколько бы президент ни твердил об обратном, но будет ли это облагорожено уважением к жертвам Пандемии, или же дельцы в безрассудной погоне за наживой сорвут все клочки человеческой порядочности до единого? «Свалка мусора на кладбище» — таков ли символ будущего Африки?
Комментаторы различных СМИ разыгрывали высокоморальность марша, хотя, по предсказаниям циников, на акцию никто не явится, особенно если погода будет плохая. Хоть это и звучит бессердечно, говорили эти циники, те, кто пережил Африканскую Пандемию, уже оставили ее в прошлом, забыв о ней так же быстро, как забыли о СПИДе, что, в общем, вполне практично. Американцев куда больше интересуют гарантии занятости в условиях покалеченной послечумной/военной экономики, нежели обвинения в насилии над землей Нигерии; такова уж человеческая природа.
Ну, возможно. Но к девяти утра 7 июня на улицах, сходящихся у «Минарета Ганта» (в девичестве — Тернера), толпились полные негодования мужчины и женщины; Джоан Файн хотелось бы думать, что все это благодаря чему-то более возвышенному, а не ее пропагандистским способностям, хотя на самом деле она охрененно много сил для этого приложила.
В 9:30 из достроенного только наполовину здания вышел Гарри Гант, дабы предстать перед волей народа. Несколько недель до марша он отказывался делать публичные заявления, что напоминало обычную корпоративную обструкцию, но теперь, в момент истины, он вышел из «Минарета» один — ни телохранителей, ни пресс-агентов. Надел самый парадный костюм и галстук, намерено взъерошены волосы, а над головой у него развевался белый флаг.
Самый настоящий белый флаг.
Перед его капитуляцией толпа расступилась. Гант прошел по образовавшейся тропе и вскарабкался на огромную индустриальную скульптуру в центре площади перед западным крыльцом — разъеденную кислотой здоровенную руку, глядящую в небо открытой ладонью. Там он и встал — одинокий человек на большой высоте, только вот не один, а окруженный сотнями тысяч свидетелей, и кинофотопулеметы «Си-эн-эн» транслировали каждое его движение еще для сотен миллионов человек. И на виду у всей этой аудитории Гарри Гант поднял синюю папку — ту самую синюю папку — и разорвал ее пополам.
Радостный рев демонстрантов разнесся на несколько миль. Эллен Левенгук отсняла фоторепортаж капитуляции Ганта, а Лекса Тэтчер накинулась на своего спутника жизни тех дней, милого мальчика из Джорджии по имени Комфорт. Сестра Эллен Файн, приехавшая в Атланту несмотря на усугубляющийся рак легких, который вскоре положит конец ее жизни, растрогалась почти до слез.
— Ох Джоани, — сказала она, — если бы в Риме таких была хотя бы половина…
Джоан свистела и ликовала вместе с остальными, но в то же время осторожно поглядывала на Гарри, поскольку, сказать по правде, не верила, что он так легко сдался. Это совсем не в духе глав корпораций, особенно когда на кону такая высокая прибыль. Когда ликование поутихло и Гант смог обратиться к собравшимся — то есть через четверть часа, — Джоан внимательно вслушивалась в каждое слово, надеясь понять, в чем суть его дешевого трюка.
Гант заговорил в петличный микрофон, и голос его загремел из громкоговорителей на «Минарете» на множество кварталов. Начал Гарри с извинений. Он признал, что даже помыслы о том, чтобы свалить мусор в Нигерии, аморальны и просто отвратительны. Ни прощения, ни оправдания такому упущению он не видит, да и не ждет, что люди примут какие-то оправдания; он лишь может сказать, что из-за недавней смерти его делового партнера Кристиана Гомеса «Промышленные Предприятия Ганта» оказались на распутье, на пороге перемен и реорганизации, и сегодняшняя акция протеста помогла ему понять, что этика компании нуждается в доработках. Для этого он сформирует в компании новый консультативный совет. Этот «Департамент общественных работ» (или «Департамент общественного мнения»; Гарри пока не решил с названием) будет рассматривать возможные экологические и социальные последствия всех будущих начинаний «Промышленных Предприятий Ганта», направляя и — если придется — сурово критикуя руководство компании.
— Отлично, — сказала Джоан. От подножия пирамиды она закричала Ганту: — А кто возглавит этот новый департамент, Гарри? Председатель «Датч Шелла»[134]?
Джоан говорила без микрофона, но Гант ее услышал и повторил опрос для слушателей:
— Мисс Джоан Файн, которая не верит мне — и молодец, — только что задала очень важный вопрос. Ей интересно, кто возглавит этот новый Департамент, который я предлагаю. Заявляю официально, а если потом окажется, что я солгал, то прошу вас всех позвонить в Вашингтон и натравить на меня подкомиссию конгресса: экологическая и социальная политика будет устанавливаться не компанией «Шелл Петролеум», и не каким-нибудь приятным, но несколько ангажированным народом из «Юнион Карбайд», «Де Бирс Минерал» или «И.Г. Фарбен и К0»… Похоже, у нас лишь два человека вызывают такое доверие, чтобы назначить их на должность моей новой совести. Роберт Редфорд[135], к сожалению, нас уже покинул. Так что остаешься ты, Джоан. — Одинокий человек на высоте посмотрел на подножие пирамиды и улыбнулся. — Новым ревизором общественных работ «Промышленных Предприятий Ганта» станет Джоан Файн. Пусть приступает, когда ей захочется, зарплата и страховое пособие будут достаточно низкими, чтобы все знали, что я ее не подкупаю; и если она не будет приносить мне столько головной боли, чтобы я пожалел, что нанял ее, можно будет считать, что со своими обязанностями она не справилась… Дамы и господа, еще раз спасибо, что собрались тут сегодня и выразили мне свое недовольство. Наша великая американская капиталистическая система основывается на законе предложения и спроса; я надеюсь, вы запомните о моем приглашении размозжить мне голову кулаком Большого Правительства, если мы с мисс Файн не сумеем предложить вам то, чего вы спрашиваете. А пока наслаждайтесь прекрасной летней погодой и южным гостеприимством Атланты, всего вам наилучшего.
Джоан со Змеем приехали на Гранд-Сентрал вовремя и успели на «молнию» до Атлантик-Сити, отходящую в 11:30. Гарри Гант позвонил на вокзал заранее и велел прицепить вагон-люкс в конец поезда. Джоан, возможно, отказалась бы от такой роскоши, но во всем остальном поезде нельзя было курить; да и Змей не желала упускать возможность прокатиться в таких шикарных условиях.
— Джоан, давай до обеда без самоуничижений.
Вагон-люкс был герметизирован, снаружи — такой же обтекаемый, как и любой другой вагон сверхскоростного экспресса, а внутри обставлен как нелегальный кабак времен Сухого Закона: красный бархатный ковер во весь пол, потолок темного дерева, медленно вращающиеся вентиляторы, пианола, восьмиугольные покерные столики из красного дерева и замши, разлапистые кресла и Автоматический Слуга (Сэм-101) в качестве бармена. Для увеселения пассажиров, которым настоящий пейзаж за окном казался скучным или неромантичным, в вагоне установили специальные проекционные экраны, которые можно было опустить на окна и выбрать из библиотеки один из тысячи искусственных видов; благодаря магнитным подушкам ход поезда был очень мягким, и движения почти не чувствовалось, разве что ускорение и притормаживание на станциях, так что выбрать можно было либо движущийся, либо статичный пейзаж, как душе угодно. Особой популярностью пользовались неподвижные виды идеализированных набережных Чикаго.
134
«Ройял Датч Шелл» («Шелл», «Шелл Петролеум») — крупнейший международный энергетический и нефтехимический концерн, образованный в 1907 г. В 1980-х гг. в адрес компании звучало много критики от защитников окружающей среды и прав человека.
135
Роберт Редфорд (р. 1937) — американский киноактер.