Страница 102 из 125
— Мы их убили? — спросил капитан Бейкер.
— Не уверен, — ответил Трубадур Пенсиас. — Подождите…
— Ой-ой-ой! — Двойной взрыв сбросил Морриса на пол, и упал он удачно; но, вставая, наступил на дрейдл, поскользнулся и ударился локтем. — Ой.
Включилось аварийное освещение, и рубка окрасилась в красный, как фотолаборатория. Двигатели остановились, почти все электросистемы вырубились. Стойка с тактическим монитором разбилась. «Ябба-Дабба-Ду» накренилась на правый борт и к корме, а по возникшему в животах ощущению, будто летишь в лифте с оборванным тросом, все поняли, что лодка тонет.
— Все в порядке? — спросил Фило, силясь встать на ноги.
— Очень даже, — ответил Моррис, хватаясь за локоть.
— Я жива, — добавила Норма.
— Здесь, — сказала из рубки Аста.
— Константинополь! — крикнул Осман Хамид, сражаясь с пневмоподушкой, выскочившей из штурвала.
Моррису удалось вывести на панели состояния данные о повреждениях.
— Похоже, нас подорвали с обоих концов, — сообщил он. — Сильно течет дендрарий и машинное отделение.
— Мы можем всплыть? — спросил Фило.
Моррис покачал головой:
— Даже если бы течи удалось заткнуть, все равно почти всем насосам капут. У меня достаточно балласта, и я смогу регулировать дифферент, чтобы не завалиться набок при погружении, но у нас все равно одна дорога — вниз. — Он быстро провел кое-какие расчеты. — Мы падаем со скоростью примерно двести футов в минуту, и скоро станет хуже. Я бы сказал, что у нас есть пять минут, прежде чем мы достигнем предельной глубины погружения, шесть максимум. — И подытожил: — Мы в достаточно хорошей форме.
— Ты называешь это хорошей формой? — возмутилась Норма Экланд.
— Ну, учитывая, что в нас попали две торпеды, то, что мы опускаемся одним куском — офигенное достижение. За это можешь благодарить талант Говарда Хьюза в области металлургии — и мои конструктивные усовершенствования, — скромно добавил он. — Корпус послабее треснул бы, как яичная скорлупа.
— Моррис, но лодка тонет.
— Но мы то живы, Норма, и можем выбраться. А если точно рассчитаем время, враги подумают, что убили нас. — Моррис включил связь. — Машинное отделение?
Шум стоял, как возле стремнин Колорадо, когда весной сходят талые воды.
— Моррис? — пробулькала Ирма Раджамутти.
— Ирма! Ты в порядке?
— Моррис, мы живы, но эту дыру я заваривать не буду.
Моррис закусил губу.
— Ты о корпусе или течет реактор?
— Защитный контейнер не поврежден.
— Отлично, — вздохнул с облегчением Моррис. — Выводи всех. И ускоренным маршем двигайтесь в рубку.
— Да, Моррис. Идем.
— Что течет? — спросил Фило, пока Моррис пытался собрать остальной экипаж.
— М-м, — промычал тот.
— Какой реактор? Какой защитный контейнер? «Ябба-Дабба-Ду» работает от батарей. Я правильно понимаю?
— В основном — да…
— С подзарядкой от солнца, дизельный генератор в резерве.
— Ну, — неохотно признался Моррис, — не совсем…
— Не совсем?
— Резервный источник — не совсем дизельный. И подзарядка от солнца, она, ну как бы от солнца, но…
— Моррис… — Фило попытался обойти разбитый прокладочный стол и подойти к Моррису. — Ты хочешь сказать, что установил на лодке ядерный реактор? И ничего не сказал мне?
— Фило… — Моррис попробовал попятиться, но переборка преградила ему путь к отступлению. И он начал тараторить: — Помнишь, когда мы купили лодку, в машинном отделении был двигатель, и я никак не мог понять, что же это такое? Так вот в конце концов я догадался, что Хьюз пытался сделать; скорее всего, у него он так и не заработал, но мне в голову пришли кое-какие мысли. И в ту же неделю я читал о нетронутых урановых залежах под Вестсайдской трассой в Манхэттене и…
Фило обеими руками схватил Морриса за рубашку.
— Ты установил на лодке ядерный реактор?
— Синтез при низких температурах, — выпалил Моррис. — Практически безотходно и безопасно!
— Если безопасно, почему ты боишься, что он потечет? Если безопасно, почему ты мне ничего не сказал?
— Мы с Ирмой решили, что ты расстроишься. Мы думали…
Фило отпустил его и закрыл глаза.
— Я не верю, — сказал он. — Не могу поверить, что вы меня так обманули.
— Дизель — антисемитская штука! — взревел Моррис, пытаясь найти хоть какое-то оправдание.
Фило снова резко распахнул глаза:
— Что?
— Ну, — сказал Моррис, — правда же много евреев погибло в войнах из-за нефти… ладно, ладно, совершенно кривое оправдание, но видел бы ты этот реактор, Фило — это милая машинка, правда, очень миленькая.
— Но, видимо, не настолько, раз вы мне о ней не рассказали.
— Я…
— ТЫ! — С грохотом распахнулся кормовой люк; ураганом влетел мокрый Хитклиф, а за ним — остальная машинная команда. — ТЫ НАС ЧУТЬ НЕ УТОПИЛ!
— Да? — проговорил Моррис, не особо огорчаясь, что их перебили.
— Ты! — Хитклиф потрясал кулаком, а вода текла с него, словно пот. — Ты…
— Ну давай, говори.
— Ты… Ты…
— Говори. Спорим, не сможешь?
— Ты АМЕРИКАНЕЦ! — выругался Хитклиф.
— Джон Уэйн! — добавил Маугли.
— Казенный Джо! — плюнул Галахад.
— Рэмбо! — прошипела крошка Нелл.
— Морячок Пучеглаз[293]! — выпалил Оливер.
— Испорченные оксфордские снобы, — парировал Моррис. — Я должен…
— Так! — Из темноты гидролокационного поста выступила Аста. — Жаль прерывать вашу ссору, но мы выходим на расчетную глубину погружения. Так что, может, стоит отложить.
— Аста права, — сказал Фило, окинув Морриса последним сердитым взглядом. — Надо выбираться. Кого еще нет?
Распахнулся передний люк. В него пролезла Джейл Боливар, вся в грязи, за ней — Маршалл Али, сгибающийся под тяжестью трех переносных сейфов.
— А где Двадцать Девять Названий? — обратился к ним Фило.
Маршалл Али с грохотом опустил свою ношу.
— Он был с Серафиной.
Фило словно оглушило:
— Серафина здесь? Как это получилось?
— Эллен Левенгук привезла ее в бухту попрощаться с нами. Ты не знал?
— Где она?
— Ее, как и моего инуитского ученика, на борту уже нет…
— Эвакуационная Капсула, — догадался Моррис.
— Да.
— Ага! — сказал Хитклиф. — Видишь?
— Что они там делали? — решительно поинтересовался Фило.
— Это вопрос деликатный, — ответил Маршалл Али. — Но прошу вас, кто-то должен мне помочь. Мне надо спасти еще три ящика, а открыть другую капсулу я не смог…
Вокруг них зловеще заскрипел корпус.
— Нет времени, — сказал Моррис, посмотрев на глубиномер. — Все равно не получится.
— Но… мои артефакты! Моя история!
— Мои растения, — стенала Джейл Боливар, прижимая к себе оборванную плеть вьюнка.
— Наши головы, — напомнил Моррис. — Извините, ребята…
— Я покажу тебе голову, — начал угрожать Хитклиф. — Ты…
Аста Уиллс положила руку ему на плечо.
— Хватит уже, англичашка чопорный. Заткнись, не то мы тебя тут оставим.
Хитклиф уставился на нее, но, поскольку она была крупнее, на этом все и кончилось.
— Всем за что-нибудь схватиться, — предупредил Моррис. Из трех эвакуационных капсул «Яббы-Даббы-Ду» рубка была самой главной и большой. Моррис дернул ряд рычагов, и носовой и кормовой люки захлопнулись и задраились. Послышался взрыв, корпус лодки треснул, после следующего отломилась мачта перископа. И наконец под крик Морриса:
— Была не была! — невероятный воздушный толчок выбросил рубку из субмарины. В образовавшуюся дыру хлынул океан, а через миг «Ябба-Дабба-Ду» испустила дух; напряжение корпуса превысило допустимый предел, он лопнул, и субмарина развалилась на куски.
Обломки подлодки — вместе с половиной оставшихся на свете курдских археологических артефактов, сорока девятью невосполнимыми видами флоры Амазонки и дебютным романом с несколько избыточным количеством определений — продолжили свой путь к глубинам Гудзонского каньона. Через какое-то время оползневая эрозия, изъедающая дно каньона, вынесет их на открытое морское дно за континентальным шельфом, где они будут ждать, когда поднимется Атлантида или наступит конец света — в зависимости от того, что случится раньше.
293
Казенный Джо (с 1942) — герой комиксов, выпускавшихся во время Второй мировой войны для солдат американской армии; образ создан художником Дэвидом Брегером; имя стало нарицательным для обозначения любых американских военнослужащих. Рэмбо — герой романа американского писателя Дэвида Моррелла «Первая кровь» (1972), известен благодаря киносериалу с Силвестром Сталлоне в главной роли (с 1982). Морячок Пучеглаз (с 1929) — герой комиксов американского художника Элзи Сигара.